Выбери любимый жанр

Под кардинальской мантией - Уаймэн Стэнли Джон - Страница 11


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

11

Глава III. ДОМ В ЛЕСУ

При этих безрассудных словах трое купцов чуть не лопнули от ярости. На мгновение они так уставились на меня, как будто видели перед собою привидение. Затем виноторговец ударил кулаком по столу.

— Довольно, — сказал он, поглядывая на товарищей. — Я думаю, тут уж не может быть ошибки. Это просто неслыханная измена! Я восхищен, сударь, вашей смелостью. То, чего другие не осмеливаются шептать про себя, вы произносите громко. А что касается вас, — продолжал он с усмешкой, обращаясь к хозяину, — то теперь я буду знать, каких гостей вы принимаете у себя. Я не знал, что мое вино промачивает глотки для таких речей!

Но если он был возмущен, то хозяин, видя, что вся его репутация поставлена на карту, положительно пришел в бешенство. Будучи человеком далеко не красноречивым, он выразил свой гнев именно таким образом, какой был мне желателен, и немедленно поднял кутерьму, лучше которой нельзя было и ожидать. Замычав, как бык, он бросился к столу и опрокинул мне его на голову. К счастью, женщина успела подхватить лампу и убежала с нею в угол, но оловянные кубки и тарелки полетели во все стороны, а стол прижал меня к полу посреди обломков моего стула. Воспользовавшись моим невыгодным положением (впрочем, я сначала не оказывал никакого сопротивления), хозяин начал обрабатывать меня первой попавшейся ему под руку вещью и сопровождал каждый удар ругательством, называя меня изменником, мошенником, бродягой.

Слуга из замка и жена хозяина молча следили за этой сценой, а купцы, приведенные в восторг оборотом, который приняло дело, со смехом танцевали вокруг нас, то подстрекая его, то вышучивая меня вопросами: «Ну, как это нравится герцогу Орлеанскому? — Ну, как ты себя чувствуешь теперь, изменник?»

Когда я нашел, что эта история продолжается уже достаточно долго, или, вернее, когда я уже не мог более выдержать побоев трактирщика, я отбросил его в сторону и поднялся на ноги. Тем не менее я еще воздерживался от того, чтобы обнажить шпагу, хотя кровь струилась по моему лицу. Вместо того я схватил за ножку первую попавшуюся скамейку и, улучив минуту, угостил хозяина таким ударом по уху, что он мигом свалился на остатки своего собственного стола.

— Ну, — воскликнул я, размахивая своим новым оружием, — выходите! Выходите вы, торгаши, обманщики! Кукиш с маслом вам и вашему бритому кардиналу!

Краснолицый виноторговец мигом обнажил свою шпагу.

— Ах ты, пьяный дурень! — сказал он. — Брось эту скамейку, или я проткну тебя, как поросенка!

— Я покажу тебе поросенка! — закричал я, шатаясь, как будто я находился под влиянием винных паров. — И целую свинью, если тебе угодно! Еще одно слово, и я…

Он сделал несколько яростных атак, но в один миг шпага была выбита у него из рук и полетела на пол.

— Voila! — воскликнул я, спотыкаясь, будто это было простой случайностью и я не был настолько искусен, чтобы воспользоваться своей победой. — Ну, теперь следующий! Выходи, выходи, трусливые плуты!

И, продолжая играть роль пьяного, я швырнул в них своей шпагой и, схватив ближайшего противника, стал бороться с ним. Тут все трое бросились на меня и, необузданно ругаясь, притиснули меня к двери. Виноторговец задыхающимся голосом закричал хозяйке, чтобы она отворила дверь, и через минуту меня вытащили на середину улицы.

Единственное, чего я боялся в этой свалке, это удара кинжалом, но мне ничего не оставалось, как подвергнуться этому риску. К счастью, эти купцы оказались порядочными людьми и, считая меня пьяным, относились ко мне довольно снисходительно. Они бросили меня в грязь, и через минуту я услышал стук захлопнувшейся двери.

Я поднялся на ноги, подошел к двери и, чтобы сыграть свою роль до конца, стал неистово стучаться в нее и кричать, чтобы меня впустили в дом. Но мне ответили насмешками, а хозяин, высунув в окно свою окровавленную голову, показал мне кулак и послал ругательство.

После этого я уселся на чурбан, находившийся в нескольких шагах от дома, и начал ожидать, что будет дальше. В изорванной одежде, с окровавленным лицом, без шляпы, весь покрытый грязью, я представлял довольно печальное зрелище. К тому же было пасмурно, и ветви деревьев, колыхаясь, обдавали мою голову брызгами. Дул холодный ветер. Я продрог, и на душе у меня было очень тоскливо. Если мой план не удастся, то я совершенно напрасно лишил себя крова и ночлега, не говоря уже о том, что сделал невозможными всякие дальнейшие попытки. Это был критический момент.

Но наконец произошло то, чего я ожидал. Дверь гостиницы приотворилась, и оттуда бесшумно вышел человек. Затем дверь снова закрылась, а человек на мгновение остановился на пороге, устремив взор в темноту и, очевидно, опасаясь нападения. Но найдя путь свободным, он быстро зашагал по улице, направляясь к замку.

Я прождал еще несколько минут и затем пошел вслед за ним. В конце улицы я без всяких затруднений отыскал дорогу, но, углубившись в лес, я очутился в такой густой тьме, что тотчас сбился с пути, стал спотыкаться и падать через пни и коренья, рвал на себе платье о сучья и двадцать раз выходил из себя, пока снова нашел дорогу. Кое-как мне, однако, удалось добраться до деревянного моста, а оттуда я уже увидел впереди огонек. Пройти к нему через луг и террасу было довольно легким делом, но, когда я добрался до двери и постучался в нее, я до того выбился из сил, что должен был присесть, и мне почти не нужно было притворяться или преувеличивать свое беспомощное положение.

Долгое время на мой стук не было никакого ответа. Высокое черное здание оставалось безмолвным и невозмутимым. Я слышал, вперемежку с биением моего сердца, кваканье лягушек в пруде, находившемся неподалеку от конюшен, и больше ничего. В необузданном порыве нетерпения я снова поднялся и стал колотить каблуками в тяжелую, обитую гвоздями дверь, крича не своим голосом:

— A moi! A moi!

Почти в ту же минуту я услышал отдаленный звук отворяемой двери и топот ног, как мне показалось, нескольких человек. Я возвысил свой голос и опять закричал:

— А moi!

— Кто там? — раздался голос.

— Дворянин в беде, — жалобно ответил я. — Ради Бога, отворите дверь и впустите меня. Я ранен и умираю от холода.

11
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело