Чрезвычайные происшествия - Уайт Джеймс - Страница 38
- Предыдущая
- 38/60
- Следующая
– Сам отсек нам также понадобится для изучения, — добавил Конвей. — Исследование системы жизнеобеспечения и создания условий для анабиоза даст нам важные сведения о физиологии этих существ, и…
– Прошу прощения, доктор, — прервал его Нельсон. На несколько секунд в переговорах возникла пауза, и капитан «Тиреля» воспользовался ею, чтобы сказать свое слово. — «Тирель» на связи, — сказал он. — Примите картинку, «Ргабвар». Доктор Конвей считает, что это важно.
– Передавайте, «Тирель», — послышался голос Флетчера. — Всем остальным ждать.
Последовала долгая пауза. Капитан «Ргабвара» изучал изображение медленно вращающегося полуразбитого отсека и находящегося внутри нее трупа. Секция совершила три полных оборота, и только тогда Флетчер подал голос. И его тон, и те слова, которые он употребил, оказались настолько нехарактерными, что медики с трудом поверили, что говорит их капитан.
– Какой же я идиот, какой непроходимый тупица, как я мог этого не заметить!
Очевидный вопрос сорвался с уст Мерчисон.
– Как я мог не понять, каким образом открывается торцевой диск! — объяснил Флетчер, сделал еще несколько нелестных замечаний по своему адресу и только потом продолжал: — Он просто?напросто вываливается, отпадает или существует какой?то пружинный механизм, который выталкивает его за паз, который вы теперь видите за фиксирующим обшлагом. Наверняка существует датчик наружного давления воздуха, соединенный с пружинным механизмом и препятствующий случайному срабатыванию этого механизма, когда отсек отсоединен от других отсеков или тогда, когда в соседнем отсеке нет воздуха. Вам обязательно нужен весь отсек или только труп?
По тону вопроса было ясно, что если намерения доктора не таковы, то последует целая серия сильнейших аргументов, направленных на то, чтобы его переубедить.
– И то, и другое, и как можно скорее, — сухо ответил Конвей. — Патофизиологу Мерчисон точно так же не терпится взглянуть на существо, находящееся в этом отсеке, как вам — заглянуть внутрь него. Пожалуйста, попросите Нэйдрад подойти к шлюзовой камере для приема пострадавших.
– Будет сделано, — отозвался Флетчер, помедлил пару мгновений и заговорил серьезно: — Понимаете ли вы, доктор, что способ, благодаря которому открываются эти цилиндры, означает, что существа, находящиеся внутри них, были погружены в длительный анабиоз и запечатаны наглухо во время пребывания в атмосферных условиях — скорее всего на поверхности их родной планеты, и цилиндры не должны были открыться до тех пор, пока не окажутся на месте назначения. Эти существа — члены экспедиции, целью которой была попытка колонизации другой планеты.
– Понимаю, — рассеянно ответил Конвей. Он гадал, как в госпитале отнесутся к получению партии гигантских инопланетян, пребывающих в спячке, которые, строго говоря, не являлись пострадавшими, а были участниками неудачной попытки колонизации другой планеты. Главный Госпиталь Сектора был больницей, а не лагерем для беженцев. Там будут настаивать — и вполне резонно — на том, чтобы колонистов транспортировали либо на их родную планету, либо туда, куда они изначально направлялись. Поскольку уцелевшим колонистам никакая опасность в ближайшем времени не грозила, в принципе не было нужды вообще привлекать к этому делу госпиталь и даже корабль неотложной помощи — ну разве что на уровне консультаций.
– Нам понадобится дополнительная помощь, — резюмировал итог своих раздумий Конвей.
– Что верно, то верно, — с большим чувством изрек Флетчер. Видимо, ход его мыслей был параллелен ходу мыслей Конвея. — Конец связи.
К тому времени, когда «Тирель» вернулся к месту сбора, там уже было, скажем так, тесновато. Двадцать восемь анабиотических камер, в которых, согласно заключению Приликлы, находились живые существа, зависли в космическом мраке подобно гигантской трехмерной картинке, иллюстрирующей процесс агглютинации штамма палочковидных бактерий. На каждый отсек был нанесен порядковый номер для последующей идентификации и исследования. Других поисковых кораблей вблизи не было — все они отбыли на поиск новых отсеков.
Даже при том, что на медицинской палубе отключили искусственную гравитацию, и при том, что в доставке трупа на борт «Ргабвара» им помогали гравилучами, Мерчисон, Нэйдрад и Конвею потребовалось больше часа для того, чтобы извлечь мертвого колосса из поврежденного отсека и переместить на «Ргабвар». Затем пришлось подставлять под безжизненное тело все, что только находилось на палубе: лабораторный стол, кровати, каталки с инструментами.
Через несколько часов к медикам наведался Флетчер, чтобы увидеть инопланетянина вблизи, но момент для визита он избрал как раз тот самый, когда Мерчисон собиралась начать вскрытие, и потому капитан поспешил ретироваться. Уходя, он сказал:
– Когда вы тут освободитесь, доктор, не смогли бы вы зайти в отсек управления?
Конвей кивнул, не отрывая взгляда от экрана сканера, которым обследовал труп. Через несколько минут он выпрямился и объявил:
– Не могу понять, где у этой штуковины хвост, а где голова.
– Это вполне понятно, доктор, — сказала Нэйдрад, принадлежавшая к виду, представители которого отличались исключительной прямолинейностью, — у него нет ни того, ни другого.
Мерчисон оторвалась от микроскопа, с помощью которого рассматривала отрезок нервного ствола, и протерла глаза.
– Нэйдрад совершенно права, — сказала она. — У этого существа напрочь отсутствуют головной и хвостовой отделы. Быть может, они были удалены хирургическим путем, но пока я в этом не до конца уверена, хотя на одной конечности явно была произведена небольшая операция. Единственное, что пока ясно наверняка, так это то, что перед нами — теплокровное кислорододышащее существо, скорее всего взрослая особь. Я говорю «скорее всего» потому, что та особь, которую мы наблюдали внутри неповрежденной секции, несколько крупнее. Чаще всего размеры свидетельствуют о степени зрелости у большинства видов, но пока я не могу с точностью сказать, подросток перед нами или ребенок. В одном я уверена: Торннастор получит огромное удовольствие от работы с этим материалом.
– И вы тоже, — уточнил Конвей.
Мерчисон устало улыбнулась и продолжала:
– Не хочу сказать, что вы мне совсем не помогаете, доктор. Помогаете. Но у меня большое подозрение, что капитан просто?напросто проявил большую вежливость, а на самом деле ему надо срочно поговорить с вами.
Приликла, которой отдыхал под потолком после очередного визита к новодоставленным спящим гигантам, у которых он оценивал эмоциональное излучение, издал мелодичную трель, которую транслятор перевел так:
– Ты не эмпат, друг Мерчисон, но твои чувства тебя не обманули.
Когда через несколько минут Конвей вошел в отсек управления, он обнаружил там Флетчера и Нельсона. Оба явно порадовались его появлению. Первым заговорил Нельсон.
– Доктор, — торопливо проговорил он, — у меня такое впечатление, что спасательная операция выходит из?под контроля. Собрано уже тридцать восемь отсеков, и датчики показывают, что во всех них, за исключением двух, находятся живые существа. Каждые несколько минут поступают сообщения об обнаружении новых отсеков. Все они одинакового размера, и судя по всему, для формирования кольцеобразной станции их должно быть еще немало.
– Если по техническим или физиологическим соображениям их корабль должен был иметь форму кольца, — задумчиво проговорил Конвей, — то он мог быть построен, как и некоторые из наших первых космических станций, в виде отдельных концентрических колец.
Нельсон покачал головой.
– Продольный изгиб у всех отсеков одинаков. А может быть, было два кольца — отдельных, одинаковых по размерам, которые столкнулись между собой?
– Я не согласен с предположением о столкновении, — подал голос Флетчер, до того молчавший. — По крайней мере с предположением о том, что столкнулись два кольца. Слишком много отсеков и их обитателей уцелело. Впечатление такое, что корабль разлетелся на части. Думаю, он на высокой скорости врезался в какое?то небесное тело, и от этого удара пострадала «ось» колеса и все крепежные конструкции.
- Предыдущая
- 38/60
- Следующая
