Космический госпиталь - Уайт Джеймс - Страница 17

• Предыдущая
• 17/37
• Следующая

Воспользовавшись временным затишьем, Конвей и Вильямсон подошли к видеопанели. Казалось, рой кораблей так и не уменьшился — прибывали все новые и новые космолеты. Он не представлял себе, куда они будут размещать всех этих прибывших — даже пригодные для использования коридоры начинали переполняться. Срочно освобождались дополнительные палаты, а пациенты всех видов перегруппировывались. Но это было заботой администрации, и Конвей отдыхал, наблюдая за вьющимися в космосе кораблями.

— Тревога! — неожиданно объявил громкоговоритель. — Одиночный корабль с одним существом, вид пока не установлен. Существо нуждается в срочном лечении. Оно может лишь отчасти управлять своим кораблем, связь с которым прервана. Всем находиться возле свободных люков.

Конвей подумал, что только этого им сейчас и не хватало. Внутренне он похолодел в предчувствии того, что должно произойти. У Вильямсона даже побелели костяшки пальцев на руках.

— Смотрите! — сказал он упавшим голосом.

Пришелец приближался к рою ожидавших причала кораблей на сумасшедшей скорости, рыская из стороны в сторону. Черная обрубленная торпеда достигла скопления и вторглась в него раньше, чем Конвей успел что-либо ответить.

Корабли беспорядочно рассыпались в стороны, едва избегнув столкновения с нею и между собой. Космолет продолжал нестись вперед. Теперь на его пути оставался лишь один корабль — мониторский транспорт, который получил разрешение на причаливание и медленно подплывал к Госпиталю. Транспорт был огромным и не предназначался для акробатических номеров, у него не было ни времени, ни возможности уйти с дороги. Столкновение казалось неминуемым.

Но нет. В самый последний момент корабль вильнул, и они увидели, что он проскочил мимо транспорта. Торпедообразная форма на экране превратилась в круг, растущий со скоростью, от которой замирало сердце. Теперь корабль летел прямо на них! Конвею хотелось закрыть глаза, но несущаяся огромная масса металла оказывала какое-то завораживающее действие. Ни Вильямсон, ни он сам даже и не пытались одеть скафандры — от катастрофы их отделяли считанные секунды.

Корабль почти достиг Госпиталя, когда раненый пилот отчаянно попытался обойти огромное препятствие. Но было слишком поздно, они столкнулись.

Вначале монитор и врач ощутили через пол двойной сокрушительный удар — корабль пробил двойную обшивку Госпиталя. Затем раздались менее сильные взрывы из-за повреждения внутренних жизненно важных коммуникаций. Быстро нарастали шквал криков — землян и неземлян, а также свист, шипение и невнятные восклицания покалеченных, захлебнувшихся и задыхающихся существ.

В помещёние с чистым хлором проникала вода. Через отверстие в стене обычный воздух попал в палату, чьи обитатели не знали ничего, кроме вакуума и холода Трансплутона. Их смерть была страшной — при первом же соприкосновении с газом они просто растворялись. Перемешавшиеся воды, воздух и составляющие других атмосфер образовали исключительно едкую смесь грязно-коричневого цвета, которая, пузырясь и кипя, вылетала в открытый космос. Но задолго до того, как все это произошло, герметичные переборки надежно изолировали страшную пробоину от неповрежденной части Госпиталя.

На мгновение показалось, что Госпиталь парализован, но уже через секунду он отреагировал на аварию. Сверху из громкоговорителя обрушился бешеный поток слов. Всем инженерам и эксплуатационникам было приказано доложить о себе и получить распоряжения. Доктора Листера вежливо просили откликнуться.

Краем сознания Конвей отметил эту просьбу в ряду жестких приказов.

Неожиданно он услышал сзади собственное имя и резко обернулся.

Это был доктор Маннон. Конвей поспешно подошел к монитору и врачу.

— Я вижу вы сейчас свободны? У меня есть для вас дело — Маннон сделал паузу, чтобы получить утвердительный кивок Конвея, и пустился в объяснения.

Он сообщил, что корабль остановился почти в самом центре — по сути нервном центре — Госпиталя, секции, откуда осуществлялся контроль за искусственными условиями во всех помещeниях. В данный момент было похоже, что кто-то из уцелевших — возможно, пациент, сотрудник или даже пилот злополучного корабля — двигается по секции и по незнанию портит механизмы контроля гравитации. Если это будет продолжаться, то вызовет ужасные разрушения в палатах и даже может привести к смерти пациентов.

Маннон хотел, чтобы они туда отправились и вытащили это существо, пока оно, само того не желая, не разрушило весь Госпиталь.

— Туда уже двинулся ПВСЖ, — добавил он, — но эти существа очень неловки в скафандрах. Поэтому я и посылаю вас двоих, чтобы ускорить дело. Хорошо? Тогда приступайте.

Надев гравитаторы, они покинули Госпиталь недалеко от поврежденной секции и поплыли вдоль наружной обшивки к двадцатифутовой дыре, пробитой кораблем. Гравитаторы обеспечивали достаточную маневренность, и они не ожидали особых сложностей на предстоящем пути. Они также взяли с собой веревки и магнитные якоря, а Вильямсон — как он объяснил, только потому, что это была часть стандартного снаряжения, — прихватил ещё и пистолет. У обоих был трехчасовой запас воздуха.

Поначалу передвижение было несложным. Корабль пробил сквозь палаты, палубы и даже тяжелое оборудование настоящий туннель. Конвей ясно видел содержимое коридоров, мимо которых они проплывали во время спуска, но каких-либо признаков жизни в них не было. По стенкам были размазаны останки существ, живущих при высоком давлении, которые разрывало даже при земном, не говоря уж о вакууме. В одном из коридоров перед ними предстали свидетельства разыгравшейся здесь трагедии. Медсестра-гуманоид — существо, похожее на медвежат с рыжим мехом, — была практически обезглавлена тяжелой герметической дверью, которую она не успела вовремя проскочить. Почему-то её вид произвел на Конвея наибольшее впечатление из всего того, с чем он столкнулся за день.

Увеличивающееся количество обломков и частей корабля замедлило их спуск. Временами им приходилось расчищать себе путь и руками и ногами.

Вильямсон находился ярдах в десяти впереди от Конвея, как вдруг исчез из виду. В наушниках раздался возглас удивления, тут же заглушенный звоном металла о металл. Конвей непроизвольно ухватился покрепче за поручень и сквозь перчатки ощутил, как тот вибрирует. Обломки задвигались! На мгновение его охватила паника, но через некоторое время вибрация стихла и все успокоилось. Тогда Конвей привязал к поручню страховочный трос и отправился на поиски монитора.

Конвей обнаружил полузасыпанного обломками Вильямсона на двадцать футов внизу, секцией нище. Он лежал, свернувшись калачиком и уткнув лицо в руки. Тихое, судорожное дыхание монитора, доносившееся из наушников врача, свидетельствовало о том, что, сообразив прикрыть руками хрупкое стекло шлема, он тем самым спас себе жизнь. Но все зависело от силы притяжения в той секции пола, которая его присосала.

Теперь стало очевидно, что несчастный случай произошел из-за гравитационной решетки, которая несмотря на все поломки все ещё действовала. Конвей был глубоко благодарен тому факту, что решетка притягивала под углом, иначе они провалились бы оба и с гораздо большей высоты.

Конвей, осторожно стравливая трос, приблизился к Вильямсону. Он по-прежнему был без сознания, а Конвею при осмотре показалось, что у того множественные переломы рук. Бережно освободив его из-под обломков, врач вдруг сообразил, что Вильямсон нуждается в немедленном лечении всеми доступными в Госпитале средствами. Монитор принимал слишком много стимуляторов, и, когда он придет в сознание (если это вообще произойдет), его организм может не выдержать шока.

• Предыдущая
• 17/37
• Следующая