Космический психолог - Уайт Джеймс - Страница 63

• Предыдущая
• 63/70
• Следующая

О'Мара мог бы вербально содрать кожу со спины лейтенанта за то, что тот без спросу воспользовался его именем и рангом. Но идея была хороша, и он бы сам мог до такого додуматься, будь у него время. К тому же из-за долгого недосыпания О'Мара ослаб и его трудно было разозлить.

Он только кивнул и сказал:

– Я сделаю это.

– Как только Туннекис будет помещен в капсулу и покинет пределы госпиталя, – продолжал Брейтвейт, обратившись к Конвою, – вы сможете продолжить любые необходимые ему процедуры с помощью дистанционного пульта, а наше отделение попытается продолжить сеансы психотерапии пациента через коммуникатор. Доктор Приликла подскажет нам, стоит ли удалить пациента на еще большее расстояние.

Конвей покачал головой – скорее озадаченно, чем отрицательно.

– Отличная мысль, лейтенант, – отметил он. – По крайней мере это даст нам время подумать. Но как могло так получиться, что пострадавший при банальном дорожном происшествии кермианин, у которого мы подозревали повреждение мозга, вдруг так преобразился, что, сам не понимая, что творит, начал всасывать высшую нервную деятельность и самые тонкие эмоции окружающих подобно ментальной черной дыре? Это полная несуразица.

– С уважением, сэр, – проговорил Брейтвейт. – Какова была истинная природа его травмы?

– Помимо мелких ссадин на его теле, которые почти зажили ко времени его помещения в госпиталь, – отвечал Конвей, по всей видимости, не обидевшись на простого лейтенанта, дерзнувшего задать такой вопрос Старшему диагносту, – я не обнаружил у него ровным счетом ничего, достойного лечения. Проблема состояла в повреждении телепатических способностей, которые мы не сумели восстановить, и в сопутствующем психологическом компоненте, по поводу которого мы и обратились к Отделению Психологии в надежде на вашу помощь.

– Следовательно, данное состояние могло наличествовать у Туннекиса еще до помещения его в госпиталь, – заключил Брейтвейт, продолжая изрекать мысли, которые мог бы изречь и О'Мара, не будь он настолько измотан. – И вы унаследовали эту проблему, не зная о ее существовании.

– Утешительная мысль, – отозвался Конвей, поглядывая на О'Мару и Брейтвейта попеременно, – но будучи лечащим врачом Туннекиса, я ищу ответов, а не оправданий своих ошибок. Прежде всего я намерен связаться с базой Корпуса Мониторов на Керме и узнать побольше подробностей о происшествии, жертвой которого стал Туннекис, выяснить, не случалось ли чего-либо подобного на планете раньше и что предпринималось – если предпринималось, в подобных случаях. Но даже при условии применения тройного кода "А" на ожидание связи и переговоры уйдет несколько часов. Пока я поговорю с Приликлой, с медиками и инженерами, дабы подробно ознакомиться с масштабами этой немедицинской инфекции и скоростью ее распространения. Затем я намерен созвать консилиум старшего медперсонала, и назначить его намерен на это же время, завтра, в конференц-зале администратора. Это произведет на них должное впечатление и покажет важность нашей деятельности. Простите, что я так вольно распоряжаюсь вашими помещениями, сэр, но вы же понимаете, что при таких чрезвычайных обстоятельствах командование переходит к ответственному медику.

Едва заметно усмехнувшись, Конвей добавил:

– Не подумайте, что это приказ, администратор О'Мара. Это совет врача. Вам надо немедленно прекратить работать и даже думать и рекомендуется отоспаться, пока у вас есть такая возможность. В ближайшие несколько дней нам понадобится ваш отдохнувший, свежий, изобретательный, великий и ужасный ум. И ваш тоже, лейтенант. Конец связи.

Впоследствии О'Мара думал о том, что на протяжении первых двух, самых жарких часов этого консилиума толку от его, не слишком отдохнувшего, отнюдь не бодрого, великого и ужасного ума было мало. Брейтвейт, который всегда выглядел бодрым и отдохнувшим, большей частью внимательно слушал обмен мнениями инженеров и медиков, порой принимавший характер перепалки.

Майор Окамби из Инженерного отдела сообщил о том, что работы по установке системы жизнеобеспечения для кермианина-ВБГМ и аппаратуры для медицинского мониторинга идут успешно и не сопряжены с особыми трудностями, поскольку речь идет о теплокровном кислорододышащем существе. Однако небольшая масса тела кермианина диктовала необходимость внесения изменений в конструкцию обстановки палаты, коммуникатора и всего оборудования и их подгонки под малую величину пальцев пациента. То обстоятельство, что доступ к больному должен был производиться только с помощью дистанционной управляемой техники, означало, что входной люк спасательной капсулы следовало переоборудовать полностью. Окамби сказал, что его люди стараются, как могут, но что первоначально определенные сроки окончания работ – три дня – были чересчур оптимистичны и что капсула будет готова только дней через пять.

Приликла, чьи лапки жутко дрожали в преддверии высказывания, которое должно было вызвать отрицательную эмоциональную реакцию, сказал:

– При нынешней скорости распространения инфекции, друг Окамби, через пять дней нам придется эвакуировать восемь уровней над палатой Туннекиса и восемь под ней. Неудобство для пациентов и персонала будет колоссальное, поскольку на одном из этих уровней располагается главная столовая. Для того чтобы персонал госпиталя не рисковал своей психикой и вдобавок пищеварением, обслуживание сотрудников питанием придется производить через посредство палатных кухонь или разносить по жилым комнатам персонала. А если вы протянете с обустройством капсулы хотя бы еще один день, придется эвакуировать и тот уровень, на котором располагаются все кухонные помещения и кладовые госпиталя, что приведет к еще более серьезному нарушению функционирования нашего учреждения.

Дрожь эмпата усилилась – его заявление, естественно, взбудоражило эмоциональный фон в конференц-зале. Основной составляющей этого фона, на взгляд О'Мары, было нежелание сотрудников смиряться с еле сдерживаемым страхом за собственную безопасность и безопасность тысяч существ, вверенных их заботам. Первым слово взял Окамби.

– Я понимаю, что мы призваны заботиться о наших пациентах, доктор, – сказал он сердито, – но от этого столько бед, что они вряд ли пропорциональны его важности. Почему бы вам просто-напросто не внести его в перечень случаев неудачного лечения и не отправить домой?

– Сэр, – опередил Приликлу Брейтвейт, – вы забываете о природе заболевания этого пациента. К тому времени, когда кораблю надо будет совершить посадку на Керме, у экипажа может просто-напросто не хватить ума на это. Но даже если им удастся приземлиться, получится, что мы вернем на планету больного, который способен уничтожить разум своих сородичей в неизвестном радиусе воздействия. Не исключено, что погибнет вся тамошняя цивилизация. – Посмотрев на Приликлу, Брейтвейт спросил:

– Доктор, не существует ли какого-нибудь иного метода сдерживания этой нематериальной инфекции, помимо отдаления источника инфекции? Может быть, возможно окружить пациента модифицированным заглушающим полем, которое нивелировало бы не звуковые волны, а ментальные?

– Это было самое первое, что мы попытались сделать, – нетерпеливо проговорил Окамби. – Но дело в том, что приемно-передающий механизм телепатии очень тонок, и его излучение пока еще никому не удавалось воспроизвести и уж тем более экранировать. – Он взглянул на O'Mapy. – Вы несколько раз говорили по коммуникатору с доктором Сердалем – с первой и наиболее серьезно пострадавшей жертвой этой болезни, и с самим Туннекисом вы тоже разговаривали. Существует ли хоть какая-то вероятность психологического решения этой проблемы?

О'Мара покачал головой:

– К несчастью, доктор Сердаль на сегодняшний день представляет собой классический случай преобладания эмоций над здравым смыслом. Эмоции, владеющие им, подобны детским страхам, страшным снам. Ему мерещатся инопланетные чудовища, которые жутко пугают его, желая при этом оказать помощь. Высшая степень ксенофобии. Мои сотрудники беседовали с другими членами персонала, чьи контакты с Туннекисом были менее продолжительными. У них отмечаются сходные симптомы меньшей интенсивности, в зависимости от близости и времени контакта. Наблюдается явный кумулятивный эффект заболевания. Сам Туннекис пребывает в состоянии нервного стресса. Он в полном отчаянии из-за того, что утратил свои телепатические способности на почве несчастного случая. Его удается на несколько минут подвигнуть на осознанную беседу, но пока все мои попытки провести с ним сеанс психотерапии неудачны. Он не подозревает о той психической катастрофе, которую вызвал, а я пока не намерен ему об этом рассказывать, если для того не будет четких терапевтических показаний, – ему и без того худо.

• Предыдущая
• 63/70
• Следующая