Межзвездная неотложка - Уайт Джеймс - Страница 21

• Предыдущая
• 21/60
• Следующая

Она подошла поближе к сокурснику, и речевая мембрана того слегка завибрировала.

– Вижу, – проговорил он, – ты выжила после первого знакомства с Сегрот. Не стоит переживать: кельгиане, наделенные властью, еще менее обходительны, чем те, кто ее лишен. Если станешь делать все в точности так, как она скажет, проблем не будет. А я рад, что в палате появилось дружеское, знакомое лицо.

«Странное высказывание, – подумала Ча Трат, – ведь у самих худлариан вообще нет никаких лиц». Однако соммарадванка чувствовала, что сокурсник всеми силами старается подбодрить ее, и была ему за это благодарна. Правда, она не понимала, почему худларианин не назвал ее по имени. Может быть, между худларианами и чалдерианами было еще что-то общее, помимо колоссальных размеров и физической силы? Ча Трат решила, что до тех пор, пока она не уверится, что можно называть друг друга по имени, не рискуя обидеть, следует к сотрудникам обращаться «сестра» или «эй, ты!».

– Я сейчас разбрызгиваю питательную смесь и подтираю пятна, – сообщил худларианин-практикант. – Хочешь – возьми резервуар со смесью и пойдем со мной. Сможешь познакомиться с некоторыми пациентами. – Не дожидаясь ответа, он продолжал:

– Вот с этим разговаривать нельзя: его речевая мембрана заклеена, чтобы производимые им звуки не тревожили других больных и сотрудников. Очень жаль, что он не может адекватно реагировать на назначенные ему обезболивающие, но, так или иначе, разговаривает он бессвязно.

Ча Трат сразу поняла, что этот худларианин серьезно болен. Шесть его могучих щупалец, поддерживающих туловище здоровых ФРОБов в вертикальном положении, безжизненно свисали за края подвесной люльки, напоминая подгнившие стволы деревьев. Плотные мозолистые наросты-костяшки, на которые худлариане опирались при ходьбе, подгибая фаланги пальцев, побледнели, усохли и растрескались. А сами пальцы, обычно столь крепкие и точные в движениях, непрерывно дергались, словно их сводили судороги.

На спине и боках больного запеклись пятна питательной смеси, которую следовало смыть, прежде чем обрызгать его свежей порцией питания. На глазах Ча Трат в нижней части туловища несчастного собрался млечный выпот и закапал в судно, помещенное под люлькой.

– Что с ним? – спросила соммарадванка. – Можно его вылечить, и лечат ли его?

– Старость, – хрипловато проговорил в ответ сокурсник Ча Трат и продолжил более профессиональным, выдержанным тоном:

– Мы, худлариане, – существа с большими энергетическими потребностями и ускоренным обменом веществ. С возрастом прежде всего начинают страдать механизмы поглощения и переработки пищи, которые у более молодых особей контролируются усилием воли. Будь так добра, набрызгай вот сюда питательного раствора, как только я смою остатки старого.

– Конечно, – с готовностью откликнулась Ча Трат.

– А это, в свою очередь, – продолжал худларианин, – приводит к нарастающему атрофированию соответствующих отделов нервной и мышечной систем. В итоге развиваются общий паралич, некроз конечностей и наступает смерть.

Быстро поорудовав губкой, он уступил место Ча Трат, чтобы она обрызгала больного питательной смесью. Когда он снова заговорил, в его голосе уже не чувствовалось профессионального спокойствия.

– Самая большая проблема ухода за престарелыми худларианами, – сказал он, – состоит в том, что их мозг, нуждающийся в относительно небольшой пропорции потребляемой энергии, остается практически незатронутым дегенеративным процессом вплоть до остановки двойного сердца. В этом-то и заключается подлинная трагедия. Крайне редко психика худларианина не страдает, когда тело разлагается. Что причиняет ему немыслимую боль. Можешь понять, почему эта палата, которую не так давно ввели в рамки Проекта Конвея, пользуется таким пристальным вниманием психологов.

По крайней мере, – добавил худларианин потише, когда они переходили к другому больному, – так было до тех пор, пока ты не занялась психоанализом своего АУГЛа-Сто шестнадцатого.

– Прошу, не напоминай мне об этом, – попросила Ча Трат.

Речевая мембрана следующего пациента также была закрыта плотным глушителем цилиндрической формы, но то ли худларианин производил слишком, громкие звуки, то ли устройство было не в порядке. Многое из того, что он говорил, а именно: полный бред, свидетельствующий о выраженном умственном расстройстве и сильных болях, – транслятор Ча Трат улавливал.

– У меня есть вопросы, – проговорила Ча Трат. – Но, боюсь, они покажутся тебе оскорбительными, критикующими философские ценности худлариан и вашу профессиональную этику. На Соммарадве к таким вещам относятся иначе. А мне бы не хотелось тебя обидеть.

– Спрашивай, – отозвался медбрат. – Считай, что я заранее принял твои извинения.

– Ранее я спросила, можно ли вылечить этих больных, – осторожно начала Ча Трат, – но ты не ответил. Они неизлечимы? Если так, то почему им не посоветовали покончить с собой до того, как болезнь достигла такой стадии?

Несколько минут худларианин молча стирал засохшее пятно питательной смеси со спины пациента. Наконец он ответил:

– Ты меня не обидела, но удивила, сестра. Что касается меня, то я не могу критиковать соммарадванскую систему здравоохранения. Ведь пока несколько столетий назад мы не вступили в Галактическую Федерацию, у нас не существовало ни терапии, ни хирургии. Но верно ли я понял – вы понуждаете ваших неизлечимых больных к самоубийству?

– Не совсем так, – ответила Ча Трат. – Если знахарь, целитель рабов, хирург, целитель воинов, или чародей, целитель правителей, отказываются принять на себя личную ответственность за лечение больного, то его никто не лечит. Просто больному точно и доходчиво объясняется истинное положение вещей. При этом не допускается притворное подбадривание или вводящий в заблуждение обман, к которым часто прибегают здесь, хотя, как я понимаю, из лучших побуждений. Никакого особого давления на больного не оказывается: он волен сам принять решение.

Слушая ее, худларианин прервал работу.

– Сестра, – сказал он, – тебе никогда не следует в такой манере обсуждать с больным его состояние. Если ты поступишь иначе, у тебя будут очень большие неприятности.

– Я не буду этого делать, – сказала Ча Трат. – По крайней мере до тех пор... вернее, пока мне снова не будет суждено выполнять здесь обязанности хирурга.

– И даже тогда, – обеспокоенно проговорил худларианин.

– Я не понимаю, – возразила Ча Трат. – Если я целиком принимаю на себя ответственность за больного...

– Так, значит, ты на родине была хирургом! – прервал ее медбрат, явно желая уйти от спора. – Я тоже надеюсь вернуться домой, получив квалификацию хирурга.

Ча Трат тоже не хотелось спорить.

– Сколько лет уйдет на обучение? – поинтересовалась она.

– Два года, если мне повезет, – отвечал худларианин. – Я не собираюсь специализироваться по полной программе в хирургии у других видов, хочу только освоить основы сестринского дела и параллельно пройти курс по хирургии ФРОБов. Я участвую в новом Проекте Конвея, поэтому меня ждут на родине как можно скорее.

Что же касается того вопроса, который ты задала раньше, – добавил он, – то хочешь верь, хочешь нет, сестра, но большинство этих пациентов если и не будет излечено, то их общее состояние значительно улучшится. Они смогут вести долгую и продуктивную жизнь, избавятся от болей и станут психически и, в определенных пределах, физически активны.

– Твое заявление произвело на меня большое впечатление, – откликнулась Ча Трат, стараясь скрыть недоверие. – А что собой представляет Проект Конвея?

– Чем слушать мои неполные и неточные объяснения, – отозвался худларианин, – лучше узнать о проекте от самого Конвея. Это Главный диагност госпиталя по хирургии, и сегодня во второй половине дня он будет читать лекцию и демонстрировать новые методы оперирования ФРОБов.

Я на лекцию уже приглашен, – продолжал медбрат. – Но нам так нужны хирурги, что стоит тебе только выразить интерес к проекту – присоединяться к работе сразу не обязательно, – чтобы тебя пригласили на лекцию. А мне так приятно, если со мной рядом будет хоть кто-то, кто в этом так же мало разбирается, как я.

• Предыдущая
• 21/60
• Следующая