Врач-убийца - Уайт Джеймс - Страница 50

• Предыдущая
• 50/65
• Следующая

Коун продолжала хранить молчание. В конце концов она все-таки его нарушила.

– Стало быть, в такого Бога и верит тарланин?

Вопрос был задан таким тоном, что Лиорену надо было бы ответить «Да» – он всей душой понимал, что гоглесканку мучают сомнения, но ей очень хочется, чтобы кто-нибудь эти сомнения развеял. Он понимал также, что ему нужно поскорее вселить в собеседницу уверенность, подбодрить ее, если он, конечно, хочет, чтобы разговор перешел-таки на тему телепатии. Однако для неверующего солгать в надежде на то, что сомневающийся уверует, было бы бесчестно. Лиорен был обязан поддержать гоглесканку морально и решил, что сделает это, но лгать не станет.

После долгого раздумья Лиорен дал ответ и, к собственному удивлению, обнаружил, что согласен с каждым своим словом.

– Нет, – сказал он, – но он ощущает сомнения.

– Да, – прошептала Коун, – сомнения есть всегда.

Ответ Лиорена удовлетворил гоглесканку, а может быть, ее порадовало, что не одна она испытывает сомнения. Во всяком случае, вопросов о Боге она больше не задавала.

– Ранее, – отметила она, – тарланин выражал любопытство по поводу органа, обеспечивающего гоглесканцев телепатическим даром. Его также интересуют причины, вследствие которых происходит полная или частичная утрата этого дара. Как уже известно тарланину, индивидуализм, присущий гоглесканцам, привел к развитию у них утонченной хирургической техники, но только немногие целители могут заставить себя произвести вскрытие трупов. Имеющихся сведений мало. Ощущается сожаление по поводу возможного разочарования. Однако гоглесканка в долгу перед тарланином, она чувствует, что должна теперь не задавать вопросы, а отвечать на них.

– Выражается благодарность, – с облегчением вздохнул Лиорен.

Шерсть Коун зашевелилась и встала торчком в виде отдельных пучков, что явно указывало на значительные умственные усилия, необходимые при разговоре на личную тему. Но Лиорен довольно быстро догадался: эта реакция носила показной характер.

– Контактная телепатия, – начала свой рассказ Коун, – используется только в двух случаях. В ответ на племенной призыв к соединению при наличии реальной, а чаще – мнимой опасности, а также в целях размножения. Как уже пояснялось ранее, гоглесканцы необычайно чувствительны к эмоциональным сигналам. Легкая травма, неожиданное удивление, какие-то небольшие изменения нормальной обстановки, неожиданная встреча с незнакомцем – все это способно вызвать непроизвольное включение телепатической способности. Тогда группа гоглесканцев соединяется посредством шерстинок и телепатических выростов на голове. Эта группа, ставшая единым, обезумевшим от страха существом, реагирует на реальную или воображаемую опасность, разрушая все, что только попадается ей на глаза, кроме других гоглесканцев. Бывает, что при этом физически страдают и члены группы. В таком состоянии невозможно объективно судить или количественно оценивать функцию телепатического органа: способности вести клинические наблюдения и вообще связно мыслить утрачиваются под спудом страха.

Несомненно, тарланину по собственному опыту известно, что подобный, хотя и более приятный взрыв эмоций происходит у партнеров во время спаривания. Однако в этом случае гоглесканская телепатическая связь обеспечивает объединение эмоций партнеров и их усиление. Если при этом и имеют место какие-либо незначительные колебания ощущений, их трудно выявить в процессе соития и впоследствии вспомнить.

– Никакого опыта у тарланина в этой области нет, – признался Лиорен. – Целителям на Тарле, если, конечно, они подумывают о продвижении по службе, приходится отказываться от подобных вещей, так как они очень отвлекают от работы.

– Выражается соболезнование, – откликнулась Коун и после небольшой паузы продолжила:

– Однако будет предпринята попытка подробно описать физическую прелюдию и телепатически усиленные эмоциональные реакции, сопутствующие гоглесканскому акту совокупления...

Но тут Коун умолкла: в палату вошло новое существо – землянка-ДБДГ с нашивкой Старшей сестры. Она толкала перед собой тележку с едой.

– Высказывается извинение за то, что происходит вторжение в беседу, – проворчала землянка. – Однако это вторжение уже давно откладывалось в ожидании того, что беседа закончится. Но время главной трапезы пациентки миновало, и сестру будут очень ругать, если вверенная ей пациентка умрет от голода. Если посетитель также голоден и хочет задержаться у пациентки, можно снабдить его метаболически удовлетворительным питанием, хотя еда может и показаться тарланину не слишком приятной на вкус.

– Высказывается признательность, – ответил Лиорен, впервые сообразив, как долго они разговаривают с Коун и как он действительно проголодался. – И благодарность, – добавил он.

– В таком случае, пожалуйста, прервите беседу до тех пор, пока не будет подана еда, – попросила Старшая сестра и издала отрывистые, лающие звуки, называемые землянами смехом. – И не заставляйте землянку краснеть – она девственница.

Как только медсестра ушла, Коун напомнила Лиорену, что у нее не одно ротовое отверстие и что она может разговаривать и поглощать пищу одновременно. Но Лиорен уже понял, что хотя сами по себе сведения, которые ему готова была сообщить гоглесканка, видимо, крайне интересны, они не расширят рамок его познаний в области дисфункции механизма гоглесканской телепатии. Принеся уйму безличных извинений, он объяснил собеседнице, что больше ни в какой информации не нуждается.

– Высказывается огромное облегчение, – откликнулась Коун, – гоглесканка не обижена. Однако она все равно в долгу. Есть ли у тарланина другие вопросы, ответы на которые могли бы ему чем-то помочь?

Довольно долго Лиорен смотрел на крошечное, вытянутое тельце гоглесканки и мысленно сравнивал его с фигурой Малыша Геллишомара-Резчика, занимавшего палату размером с корабль-неотложку, и пытался сочинить новый вежливый отказ, но вдруг почувствовал, что у него темнеет в глазах от злобы, разочарования и беспомощности.

– Вопросов больше нет, – с трудом выдавил тарланин.

– Вопросы должны быть всегда, – возразила Коун. Шерсть ее улеглась, тельце устало опустилось на мышечный фартук – вид у нее стал такой удрученный, что Лиорен почти физически ощутил ее разочарование. – Неужели у невежественной гоглесканки не хватает ума, чтобы отвечать тарланину, и теперь он хочет уйти, не тратить время попусту?

– Нет, – решительно проговорил Лиорен. – Не путайте ум с образованностью. Тарланину нужна информация, которой его может обеспечить только специалист, а гоглесканка не имела возможности обзавестись таковой информацией. Значит, речь идет не о недостатке ума, а скорее наоборот. Есть ли у целительницы еще вопросы?

– Нет, – поспешно ответила Коун. – У целительницы есть соображения, однако она боится обидеть тарланина, высказав их.

– Тарланин не обидится, – пообещал Лиорен.

Коун снова встала во весь свой крошечный рост.

– Тарланин показал – как и многие существа до него, – что страдания разделенные есть страдания уменьшенные. Однако появилось ощущение, что в данном случае страдания не были разделены полностью. Тарланин подробно рассказал гоглесканке о катастрофе на Кромзаге, по сравнению с которой Темный Демон Гоглеска становится ничтожным. Он рассказал о событиях, но не о тех чувствах, которые они породили у него. Многое было сказано о веровании, о едином Боге, о других богах, но ничего – о собственном Боге. Вероятно, Бог на Тарле какой-то особенный, другой, возможно, он не наделен пониманием, чувством справедливости и состраданием к своим созданиям. Может быть, этот Бог ожидает, что его создания вообще не должны оступаться, даже случайно? Молчание тарланина понятно – он объясняет его тем, что не хочет повлиять на убеждения собеседницы. Однако объяснение неудовлетворительно. Даже невежественной гоглесканке ведомо, что вера, пусть даже ослабевшая из-за сомнений, не подвержена переменам вследствие приведения логических доводов. Между тем тарланин свободно рассказывает о чужих верованиях, но не упоминает о собственных.

• Предыдущая
• 50/65
• Следующая