Меч в камне - Уайт Теренс Хэнбери - Страница 1

• 1/55
• Следующая

Понедельники, среды и пятницы отводились под скоропись и Основания Логики, а остальные дни недели — под «Органон», Зубрежку и Астрологию. Гувернантка вечно сбивалась, объясняя устройство астролябии, и, запутавшись окончательно, отнимала ее у Варта, шлепая его по рукам. Кэя она по рукам не шлепала, потому что, когда Кэй подрастет, он будет зваться сэр Кэй, владетель угодий. Варта прозвали Вартом, то есть «прыщом», потому что это более-менее рифмовалось с «Артом» — его настоящим, хоть и укороченным, именем. Это Кэй его так прозвал. Кэя же называли только Кэем и больше никак, поскольку он был слишком высокороден, чтобы давать ему прозвища, и разгневался бы на всякого, кто попытался бы это сделать. У гувернантки были рыжие волосы и какая-то таинственная рана, обеспечившая ей немалый престиж средь всех женщин замка, которым она эту рану показывала, разумеется, закрыв предварительно двери. Сказывали, что рана помещается у нее на седалище и причинена она некими доспехами, на которые гувернантка неосмотрительно уселась во время одного пикника. В конце концов, она предложила показать эту рану сэру Эктору, приходившемуся Кэю отцом, а затем у нее начались истерические припадки, и ее отослали. Позже выяснилось, что до того, как поступить в гувернантки, она три года провела в приюте для душевнобольных.

После полудня программа была такая: понедельники и пятницы — турнирное дело и выездка; вторники — соколиная охота; среды — фехтование; четверги — стрельба из лука; субботы — теория рыцарства, включая науку о том, на какие лады трубить во всяком случае жизни, терминология ловитвы и все добрые правила охоты. Ежели ты ошибался, скажем, трубя сигнал или разделывая добычу, тебя пригибали к туше убитого зверя и плашмя лупили мечом. Это называлось «сделать отбивную». Грубая забава, вроде бритья головы при переходе экватора. Кэю отбивных не делали, хоть ошибался он часто.

Когда они избавились от гувернантки, сэр Эктор сказал:

— Да в конце-то концов, пропади все оно пропадом, нельзя же, чтобы мальчики целый день скакали тут, как хулиганы, — в конце-то концов, пропади оно пропадом! В их возрасте полагается получать первостатейное образование. Я в их гады долбил всю эту латынь и прочее каждый день аж с пяти утра. Счастливейшее время во всей моей жизни. Передайте-ка мне портвейн.

Сэр Груммор Груммурсум, заночевавший в замке, потому что ночная тьма застигла его в пути после особенно долгого гона, сказал, что его в этом возрасте драли каждое утро, так как он вместо того, чтоб учиться, удирал охотиться с соколом. Сдается, что эта-то слабость и не позволила ему одолеть в грамматике «будущее простое». Это где-то в первой трети левого листа, сказал он. А лист, помнится, был девяносто седьмой. Портвейн он передал.

Сэр Эктор спросил:

— Хорошо поохотились нынче? Сэр Груммор ответил:

— Да неплохо. По правде, отличный вышел денек. Застукал одного малого по имени сэр Брюс Безжалостный, как раз он сносил голову девице в Сорной Пуще, гнал его до Навозной Просади в Бичестере, там он спетлил и скрылся в Гиблом Лесу. Добрых двадцать пять миль он от меня драпал.

— Крепкий орешек, — сказал сэр Эктор.

— Да, так вот насчет мальчишек, обо всей этой латыни и прочем, — добавил старый джентльмен. — А то, понимаете ли, amas, а они тут скачут, как хулиганы: что бы вы мне присоветовали?

— А, — сказал сэр Груммор, прикладывая палец к носу и прижмуривая глаз, обращенный к бутылке, — тут надо крепко подумать, если вы не против таких моих слов.

— Отчего буду против? — сказал сэр Эктор. — Спасибо и на том, что вы вообще хоть что-то сказали. Премного вам благодарен, а как же! Подлейте себе портвейна.

— А хороший портвейн.

— Мне доставляет его один из моих друзей.

— Так вот насчет мальчиков, — сказал сэр Груммор. — Сколько их тут, вам известно?

— Двое, — сказал сэр Эктор, — ну, то есть, если считать обоих.

— В Итон, я полагаю, вы их услать не можете? — осторожно осведомился сэр Груммор. — Дальний путь и все такое, это мы понимаем.

На самом деле назвал он не совсем Итон, ибо Колледж Благословенной Девы Марии был основан не раньше 1440-го, но названное им место было примерно в этом же роде. Да и пили они не портвейн, а Метеглин, — просто упоминание о современном вине позволит вам лучше прочувствовать атмосферу.

— Дело не то чтобы в расстоянии, — сказал сэр Эктор, — а в этом великане, как бишь его, который засел на пути. Сами понимаете, придется пробираться по его землям.

— А как бишь его?

— Да вот не могу сейчас вспомнить, хоть убей. Ну, тот парень, что живет у Бурливых Вод.

— Галапас, — сказал сэр Груммор.

— Вот этот самый.

— Тогда остается только одно, — сказал сэр Груммор, — обзавестись наставником.

— Вы имеете в виду малого, который умеет учить?

— Вот именно, — сказал сэр Груммор. — Наставник, понимаете ли, это такой малый, который умеет учить.

— Хлебните еще портвейна, — сказал сэр Эктор. — После такой охоты вам это необходимо.

— Великолепный денек, — сказал сэр Груммор. — Только похоже, что в наши дни великана уже не добудешь. Гонишь его двадцать пять миль, а после всего только и остается, что пометить место, где он ушел в нору, если ты его и вовсе не потерял. Хуже нет — начинать охоту сначала.

— Мы перебили у них всех пащенков, — сказал сэр Эктор. — Теперь они позволяют себя погонять, но всегда удирают.

— Сдваивают следы, — сказал сэр Груммор. — Так бы я выразился. Вечная история с этими крупными великанами, когда им есть куда удрать. Они сдваивают следы.

— Однако если придется обзаводиться наставником, — сказал сэр Эктор, — то я все же в толк не возьму, как его раздобыть.

— Дайте объявление, — сказал сэр Груммор.

— Да уж давал, — сказал сэр Эктор. — «Хумберландский Глашатай и Кардалский Известник» все горло себе надорвал.

— Значит, единственный способ, — сказал сэр Груммор, — это снарядиться на поиски.

— Вы разумеете поиски наставника, — уточнил сэр Эктор.

— Вот именно.

— Hie, Наес, Нос, — сказал сэр Эктор. — Подлейте себе этого пойла, как бы оно там ни называлось.

— Смак, — сказал сэр Груммор.

На том они и порешили. Сэр Груммор Груммурсум назавтра отбыл домой, а сэр Эктор завязал на носовом платке узелок, чтоб не забыть заняться поисками наставника, как только выпадет свободное время, и поскольку он не вполне себе представлял, с чего же их начинать, он покамест рассказал мальчикам о предложении сэра Груммора и велел им хулиганить поменьше. И все отправились на уборку сена.

Стоял июль, а в этом месяце все способные на то мужчины и женщины владения работали в поле под водительством сэра Эктора. Во всяком случае, на это время про образование мальчиков можно было забыть.

Замок сэра Эктора располагался на обширной росчисти посреди еще более обширного леса. Вокруг замка шли двойные стены и крепостной ров, защищенный тыном. Укрепленный каменный мост доходил до середины рва. Другую половину рва перекрывал мост деревянный, подъемный, который каждую ночь подтягивали кверху. Перейдя подъемный мост, вы оказывались в начале единственной деревенской улицы длиной примерно в полмили, по сторонам которой лепились глинобитные, крытые соломой домишки. Улица делила росчисть на два больших поля: левое, пахотное, было нарезано на сотни узких и длинных полос, а правое спускалось к реке, — половина его использовалась под выпас, а другая, отгороженная, под сенокосный луг.

Стоял июль, и погода стояла июльская — такая, какой и полагалось стоять в Старой Англии. На бронзовых, как у индейцев, лицах устрашающе сверкали зубы и сияли глаза. Собаки слонялись, высунув языки, или, задыхаясь, валялись в скудной тени, а деревенские лошади били себя по потным крупам хвостами и все норовили большими задними копытами смахнуть слепней с живота. Коровы лениво бродили по пастбищу или же, задрав хвосты, скакали, сильно гневя тем сэра Эктора.

• 1/55
• Следующая