Сатана! Сатана! Сатана! - Уайт Тони - Страница 15
- Предыдущая
- 15/29
- Следующая
Когда последние капли были сброшены с членов и выдавлены из пизд, и когда ссака образовала под ним огромную лужу, ему стало вдруг холодно, и он бессознательно съежился.
– Переверните же вашего возлюбленного Брата, чтоб он был полностью благословлен! – скомандовал Джонс. Послушники сгрудились в кучу и сняли ремни, которыми Джонатан был привязан, после чего весьма жестко положили его брюхом вниз и вновь обездвижили.
Мановеньем руки Иеремия Джонс приказал органисту играть. До Рождества было далековато, но он выбрал гимном дня «Кончайте грязнуть в грехе, о истинно верующие», и, когда заглохли протяжные ноты вступления, Джонс велел всем послушникам петь вместе с ним.
– Итак, брат Джонатан, готов ли ты сжать в объятиях тело Христово, чтоб навсегда войти в Райское Царство?
Джонатан молча кивнул. Он мечтал о Спасении. Он не хотел тлеть в Геенне огненной весь остаток вечности. Он ощутил дуновение ветра на своих ягодицах – то Джонс снял с себя свою белую мантию и ослабил золотой пояс; ощутил, как сей пояс порет его по заднице раз, другой, третий… А потом, когда дружно поющие послушники достигли крещендо припева знаменитого рождественской песни, Джонс вогнал свою любовную кость глубоко в жопу верного апостола и начал наяривать в такт с бодрящим органным музоном.
– А! А! А! – стонал бледный, как смерть, проповедник.
– Уф! Уф! Уф! – хрюкал брат Джонатан.
– Аааа-ааа-аа-а! – вопил Иеремия Джонс, натягивая верную жопу своего апостола и чувствуя Божью Любовь, кипящую в яйцах.
– О прими же… – взревел он, пуская слюни на тело послушника, распластанное под ним, – Прими же в себя Дух Святой! Кто бы ни грешил на тебя, они простили грехи твои; и кто б ни хотел искупить тебя, те искупили тебя. Истинно, истинно я говорю тебе: когда ты был юн, ты подпоясывал себя и шел, куда вздумается – но когда ты состаришься, ты… а!… протянешь… а!… свои… а!… ООО!!!… – после чего галлоны горячей и млечно-белой христианской спермы фонтаном в ударили в жопу послушника.
Чуть позже днем Джонс сидел за своим столом, сжимая в руке телефонную трубку. Обшитый дубовыми панелями офис мощно пах ладаном, горевшим на подоконнике в изысканной золотой кадильнице. Роскошный свет осеннего солнца втекал сквозь окно, и, на мгновенье отвлекшись от далекого голоса, с сильным акцентом бубнившего что-то на другом конце линии, Джонс огляделся и подивился на чудесные деяния Господни. «Все вещи малые и великие», подумал он, «Благословенно все». Затем, вновь вспомнив о насущном, он быстро что-то записал в открытой папке, лежавшей перед ним, и дал отбой. Взял папку и побрел в свое «святилище», библиотеку. Казавшаяся просто ненормально крупным шкафом для посуды, библиотека на самом деле была настоящим бункером с регулируемой влажностью, способным выдержать термоядерный взрыв, и содержала одну из самых крупных в мире коллекций материалов по сатанизму. На небольшом столе у дальней стены стоял факс; в приемном поддоне скопилась целая груда бумаги. Джонс просканировал факсы, пришедшие из столь далеких мест, как Арктика и Южная Америка. Затем, скатав в рулон, он сунул их подмышку и любовно оглядел свою коллекцию. Одна из полок библиотеки была целиком отведена под собрание писем Алистера Кроули; Джонс в свое время сбил все ноги в поисках малоизвестного контрабандного Кроули, но каждый вложенный в это дело пенс окупился с лихвой. Еще у него были подлинники рукописей Антона ЛаВея, несколько рисунков Остина Осмена Спэра, вся продукция «Храма Психической Молодежи» (от ксерокопий антипропагандистских листовок и записанных в домашних условиях кассет, на которых Дженезис Пи-Орридж подпевает пластинкам «Велвет Андерграунд», тренируя голос для записи альбома «Накачай руку случая», до тщательно реконструированных и тотально демонских «машин мечты»), а также все когда-либо выпускавшиеся «готические», дэат– и хэви-металлические альбомы. Сторонний наблюдатель наверняка бы решил, что Джонс, собравший самый полный в Европе архив искусства и литературы сатанизма – извращенец и даже антихрист. Но Иеремия Джонс считал иначе: «знай врага твоего» – таким, по жизни, был один из его девизов.
– Вперед, солдаты-христиане, – прогудел он под нос, засунув папку на полку шкафа для документов, закрыв его и заперев на ключ, – Единым строем на войну. Покончив с делами, он вернулся в относительно свободное помещение офиса, не забыв, однако, перво-наперво запереть библиотечную дверь из листового металла. Негоже, чтобы невинные послушники случайно забрели сюда; эти материалы могут любого ввергнуть в бездну безумия. Плюс, он совсем не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о еще одном скромном бизнесе, вершившемся за бетонными стенами библиотеки толщиною в два фута.
Сев обратно за стол, он извлек калькулятор из выдвижного ящика и стал что-то быстро высчитывать, записывая суммы в огромный блокнот, потом с триумфом пробормотал «да!» и подчеркнул окончательный результат своих набожных калькуляций.
Он вырвал лист из блокнота и живо направился к двери. Открыв ее, он еще раз взглянул на свои каракули и стремительно двинул по коридору.
В церкви глаза паствы сразу же обратились на внушительную фигуру Белого Валлийца, вновь занимавшего свое место за кафедрой. День выдался долгий. С семи утра они все как один молились, а последние пять часов простояли молча. Кое-кто упал в обморок и теперь лежал на полу и храпел. Но одного лишь присутствия бледного богомольца оказалось достаточно, чтоб разбудить их и заставить, кряхтя, встать на ноги. «Сорок дней и сорок ночей наш Спаситель постился в пустыне», – говорил в таких случаях Джонс, – «Вы же не можете выстоять даже сорок минут. О маловерные!»
Он дал отмашку одному из послушников врубить проектор, висящий над их головами. Ацетатная ксерокопия рекламного постера «Фестиваля Ночи» из популярнейшей музыкальной газеты отобразилась на экране справа от алтаря.
– Изыди, Сатана! – прокричал Иеремия Джонс.
– Аминь! – усталым хором ответила паства.
Дав отмашку послушнику сместить фокус так, чтоб в него попало название группы – «гвоздя» фестиваля, Джонс обнародовал результат своего дневного труда. Толкуя по Каббале, объяснил он, мы получаем, что цифровое значение имени данного не угодного Богу альянса, известного как «Псы Тора», составляет 3996. Вычитаем из этой цифры год, когда группа выпустила свой первый сингл, делим результат на Святую Троицу – Отца, Сына и Святого Духа – и узрите, о маловерные! – вот вам 666 и 6 в периоде!
– Пусть же мудрый, – пропел он торжественно, – сочтет число зверя: ибо это число человека; а число его – шестьсот шестьдесят шесть.
Он ткнул пальцем в слова на экране.
– Сии так называемые «Псы Тора» – не сам Сатана, но истинно, истинно говорю вам, что они есть мерзость в глазах Господа нашего, ибо они творят дела зверя и исчислены числом зверя. «Кто творит дела зверя?» – спрашивает Господь. И я отвечаю вам: сии слуги Дьявола несут число его в своих сгнивших сердцах. И посему говорю вам: мы должны сокрушить их. Йе-е, дети мои, последние дни воистину настали для нас. Дела Зверя вершатся повсюду. Имеющий уши да услышит, ибо Судный День уже не за горами. И Семеро Ангелов с семью трубами приготовятся дунуть. Дунет Первый Ангел, и будут град и огонь, смешанный с кровью, и рухнут они на землю, и третья часть всех деревьев спалится и вся зеленая травка спалится. И Второй Ангел дунет, и великая гора, горящая огнем, рухнет в море, и третья часть моря обернется кровью. И Третий Ангел дунет, и рухнет с Небес великая звезда, и имя той звезде будет Звезда Полынь, и третья часть вод станет горькой и многие умрут, испив этих вод. И дунет Четвертый Ангел, и третья часть солнца умрет, и третья часть луны умрет и третья часть звезд, и день будет темным третью часть и ночь третью часть. И Ангел пролетит средь небес и будет петь, Горе, горе, горе жителям земли ибо будут звуки трех оставшихся труб трех оставшихся ангелов которые еще дунут!
– Аминь! – из последних сил дружно выдохнули апостолы альбиносого лидера Церкви Вековечного Дня.
- Предыдущая
- 15/29
- Следующая
