Чешский с Карелом Чапеком. Рассказы из одного кармана - Эскина Александра - Страница 11

Já jsem je ukradl (я их украл), pane. Jsem poctivý chlap (я честный человек; poctivý – честный; добросовестный) a kradl jsem v životě jenom sedmkrát (и воровал/крал всего семь раз в жизни); a vždycky to byly kytky (и всегда это были цветы).

Za hodinku jsem seděl ve vlaku (через час я сидел в поезде) a vezl si domů ukradené modré chryzantémy (и вез домой украденные голубые хризантемы).

Když jsem jel podle toho strážního domku (когда я проезжал мимо того самого «сторожевого» дома), stál tam ten vechtr s praporečkem (там стоял обходчик с флажком) a škaredil se jako čert (и сквернословил как черт; škaredý – скверный, дурной). Mával jsem na něj kloboukem (я помахал ему шляпой), ale myslím (но думаю), že mě nepoznal (что он меня не узнал).

Tak to vidíte (понимаете), pane: že tam byla tabulka s nápisem Zakázaná cesta (там была табличка с надписью «Проход запрещен»; cesta – дорога), nikoho (никому), ani nás (ни нам), ani četníky (ни полицейским), ani cikány (ни цыганам), ani děti (ни детям), nenapadlo (не пришло в голову), že by tam někdo mohl jít hledat modré chryzantémy (что туда можно пойти искать голубые хризантемы; někdo – кто-либо).

Takovou sílu, pane, má výstražná tabulka (такой силой обладает предостерегающая табличка). Možná (возможно), že u vechtrovských domků rostou modré petrklíče (что у домов железнодорожных обходчиков растут голубые первоцветы/примулы; petrklíč – «петров ключ»; klíč – ключ) nebo strom poznání (или древо познания) nebo zlaté kapradí (или золотые папоротники; kapraď), ale nikdo je nikdy neobjeví (но их никто никогда не найдет), protože po trati choditi se přísně zapovídá (потому что по рельсам ходить строго запрещено), a basta (и баста = и точка). Jenom bláznivá Klára se tam dostala (только сумасшедшая Клара туда попала), protože byla idiot a neuměla číst (потому что была идиоткой и не умела читать).

Proto jsem dal modré pompónce chryzantémě jméno Klára (поэтому я назвал голубую махровую хризантему именем Клары). Už se s ní párám patnáct let (я вожусь с ней уже пятнадцать лет; párat se – копаться, возиться; ковыряться). Ale nejspíš jsem ji zchoulostivil dobrou půdou a vláhou (но скорее всего я разнежил ее хорошей почвой и влагой; choulostivý – изнеженный; оранжерейный) – ten krobián vechtr ji vůbec nezaléval (этот грубиян обходчик ее совсем не поливал), měla tam jíl jako cín (у нее там была глину как олово = она там росла в «оловянной» глине; jíl – глина); zkrátka zjara mně vyrazí (вкратце: весной она у меня пробивается; vyrazit – взойти, распуститься, появиться; jaro – весна), v létě dostane padlí (летом на ней появляется мучнистая роса; dostat – приобрести, подцепить) a v srpnu zachází (а в августе она погибает; srpen – август; zacházet – закатываться, заходить).

Považte si (представьте себе), já jediný na světě mám modrou chryzantému (я единственный человек в мире, у которого есть голубая хризантема), a nemohu s ní na veřejnost (и не могу ее этому миру показать; veřejnost – общественность, публика; objevit se/ dostat se na veřejnost – выйти в свет). Kdepak Bretagne a Anastázie (куда там «Бретани» с «Анастасией» /до нее/), ty jsou jen trochu do lila (они всего лишь чуть лиловые); ale Klára, pane, až mně jednou pokvete Klára (когда однажды моя Клара зацветет), tak o ní bude mluvit celý svět (тогда о ней заговорит весь мир).“

Každý znalec poměrů nahlédne (любой знаток /человеческих/ взаимоотношений согласится; každý – каждый, любой; poměr, m – соотношение, отношения; poměrně – относительно; nahlédnout – заглянуть, посмотреть), že tento příběh se nemohl stát u nás (что эта история не могла произойти ни у нас) ani ve Francii (ни во Франции; Francie) ani v Německu (ни в Германии; Německo), neboť v těchto zemích (поскольку в этих странах; země – земля; страна, государство), jak známo (как известно; znát), soudcové jsou povinni (судьи должны; povinný – обязаны, имеющий обязанность) soudit a trestat (судить и наказывать) hříšníky podle litery zákona (грешников согласно букве закона), a nikoliv podle svého rozšafného rozumu a svědomí (а вовсе не согласно своего сдержанного ума и совести; nikoliv – вовсе не, отнюдь; rozšafný – благоразумный, предусмотрительный; rozum – ум, разум; svědomí, n – совесть).

Protože v této historii vystupuje soudce (поскольку в этой истории играет /роль/: «выступает» судья; vystupovat – выступать; вести себя), který vynáší svůj rozsudek nehledě na paragrafy (который выносит приговор взирая не на параграфы), nýbrž na zdravý lidský rozum (но на здравый смысл), plyne z toho (следует из того; plynout – вытекать, следовать), že se následující událost nemohla stát jinde nežli v Anglii (что последующее событие не могло произойти нигде кроме Англии; následující – следующий, дальнейший; událost, f – событие, случай, происшествие; jinde – в другом месте; stát se – случиться, произойти, совершиться); a sice stala se v Londýně (а именно произошло в Лондоне), přesněji řečeno v Kensingtonu (точнее сказать, в Кенсингтоне); nebo počkejte (или, подождите-ка), bylo to v Bromptonu nebo v Bayswateru (это случилось то ли в Бромптоне, то ли в Бэйсуотере8; Brompton; Bayswater), zkrátka tam někde (короче, где-то там; zkrátka – коротко, кратко; просто).