Розыск - Удинцев Анатолий - Страница 12

• Предыдущая
• 12/33
• Следующая

– Показалось, наверное! – крикнул Волков, успокаивая девушку.

В ту же секунду совсем рядом затрещали ветки, и он увидел, как огромный лось, высоко задрав голову с большущими ветвистыми рогами, сшибая грудью молодые осинки, помчался в глубь тайги.

– Ух ты! – воскликнул Олег, вытирая со лба внезапно прошибший его холодный пот. Появление лося было так неожиданно, что он откровенно испугался.

«А если бы то был Рыбаков? – пришла внезапная мысль. – Вообще в штаны наложил бы, да? Расслабился ты, друг дорогой, шуры-муры разводишь! – ругал себя Волков. – А преступник, может, действительно где-то рядом! Эх ты, Аника-воин!»

Он ругал себя, но воображение рисовало совсем Другую картинку: Рыбаков, обросший щетиной, страшный, внезапно преграждает им дорогу. Бандит совершенно уверен в своей безнаказанности. Почему бы не напасть, не завладеть лошадьми? Ведь это проще пареной репы! Девчонка не в счет – сама умрет со страха… Светловолосый парень в комбинезоне – обыкновенный сельский тракторист… Вперед!

Но Олег молниеносно выхватывает пистолет, короткая схватка – и преступник уже связан, посажен на Рыжуху!

И Кате волей-неволей придется ехать в одном седле с Олегом… Как здорово бы было!

– Ох и перетрусила я! – призналась ему Катя, когда он подъехал к ней. – А вы?

– И я тоже! – честно признался Олег. – До сих пор все поджилки трясутся! – расхохотался он.

Дорога пошла сосновым бором. Между стволов деревьев тихо клубился туман, подсвеченный лучами солнца. Было совсем тихо, только пофыркивали лошади, мягко ступая по желтому влажному песку дороги, да изредка раздраженно перекликались вспугнутые кедровки.

Неожиданно, пересекая полоски света на дороге, быстро прошмыгнул бурундучок. Он с ходу вскарабкался на ствол сосны и, усевшись на суку, беспокойно завертел головой, разглядывая всадников.

«Кто такие? Чего надо?» – казалось, спрашивал он, забавно раздувая мешочки на щеках и поблескивая бусинками глаз.

«Не бойся! Не тронем мы тебя, не тронем!» – подумал про себя Волков, разглядывая зверька. Он знал, что бурундук чрезвычайно запаслив – заготавливает себе на зиму до двадцати килограммов кедровых орехов. Но и жаден, говорят, необычайно… Среди охотников ходит байка, что если кто-нибудь разорит его припасы, бурундук находит в лесу подходящую рогульку и виснет в ней горлом. То есть от отчаяния и жадности кончает жизнь самоубийством…

Но это, конечно, только байка. Зачем бурундуку вешаться, если у него запасы в разных местах припрятаны? На пятерых таких, как он, орехов с избытком хватит! А коль не хватит, так он орешков-то и у ронжи[8] позаимствовать не побрезгует. Все равно глупая птица часто и сама забывает, где у нее чего припрятано. А вешаться?.. Конечно же, это просто охотничья байка!

– Эй, Василий Пантелеевич, привет! Как нынче шишковать будешь, а? – вдруг громко и весело крикнула Катя.

Зверек, мелькнув полосатой спинкой, мгновенно исчез в густой кроне дерева.

– Знакомый, что ли? – пошутил Волков.

– Да что-то вроде сродственничка, – улыбнулась девушка. – Муж у меня был – Бурундуков Василий. Ему и кличка с детства «Бурундук» была. Разошлись мы… – пояснила Катя, поправляя выбившиеся из-под платка пряди волос.

– Пил, что ли? – спросил Олег первое, что подвернулось на ум. Он был несколько обескуражен – уж больно не вязался юный облик Кати с неудачным замужеством.

– Да уж лучше бы пил! – как-то совсем по-бабьи вздохнула та. – Жадный без меры был. А узнала об этом после времени… Эх, правду люди говорят – чтобы человека узнать, мало и пуд соли съесть!

– Так оно… – начал было Волков и тут же про себя чертыхнулся – заговорил совсем как дед Сюткин! – Ну да не беда, Катенька! Найдешь еще себе человека по душе. Как говорят: «Какие твои годы!»

– Где его искать-то? – снова вздохнула Катя. – У нас в Глухарной и парней-то нет… Ой! А что это я с вами разболталась, как с подружкой задушевной?! – спохватилась вдруг она. – Хитрый вы, все вопросики да вопросики! А я, глупая, нюни и распустила…

– Да что вы, Катя? Разве я хитрый?.. А потом, по себе знаю, иногда с чужим человеком лучше пооткровенничать, чем с тем, кого близким считаешь.

– И то правда, – махнула рукой Катя. – Да вы не подумайте, я ни о чем не жалею. Не горе ведь это, а так, дурость моя собственная… А вы, Олег Николаевич, все равно, – хи-трук! – лукаво блеснув глазами, сказала она. – Но да и я тоже хитренькая!..

Она повернулась к Олегу и, перегнувшись в седле, неожиданно сильно хлестнула Орлика веткой по крупу:

– Нно-о! Пошел!!

Жеребец на секунду замер, потом встал на дыбы и понес Волкова стремительным наметом. Олегу показалось, что сквозь свист ветра до него донесся Катин смех – звонкий, как переливы серебряного колокольчика.

К селу Петрово Катя и Олег подъехали в первом часу дня.

Темно-зеленый кедрач, среди которого змеилась дорога, неожиданно расступился, и они выехали на вершину сопки.

С ее высоты село открывалось все разом, будто с низколетящего вертолета. Белели шиферные скаты крыш; издали казался совсем игрушечным, словно собранным из спичек, новый мост через глубокий овраг; неторопливо несла свои буро-зеленые воды река Конда, по левому берегу которой, на пойменном лугу, пестрыми пятнышками разбрелось стадо,

– Вон там, где флаг – сельсовет, – указала рукой Катя, – а дом напротив – это контора химлесхоза. Антенна возле него большущая, видите?

Дорога почти отвесно спускалась с сопки. Катя привстала на стременах – на спуске так было удобнее. Волков последовал ее примеру.

Когда подковы лошадей гулко застучали по плахам моста, взгляду открылась небольшая площадь между сельсоветом и конторой химлесхоза. Площадь эта упиралась в здоровенную, по-видимому еще дореволюционной постройки избу, над которой виднелась вывеска «Магазин».

Возле магазина пестрела толпа, в основном женщины и дети.

Человек шесть мужчин сидели особняком на штабеле бревен и покуривали.

– Эх, завезли товар, наверное, а я денег с собой не взяла! – чисто по-женски расстроилась Катя. – Вот дуреха!

Но, подъехав ближе, она поняла, что не в завозе товаров тут дело…

– Нет, тут что-то не то! Глядите, глядите, как участковый наш, Кандычев, суетится? Поди случилось что? Ну верно, случилось! Смотрите – он фотоаппаратом щелкает! Олег Николаевич, давайте побыстрее! – заторопила она своего спутника.

Волков тоже успел заметить человека в милицейской форме.

Тот был без фуражки и то пятился вдоль стены, то набегал, приближаясь к крыльцу вплотную, и замирал, держа камеру перед глазами.

Когда Катя и Олег спешились, он аккуратно положил аппарат на крыльцо и пошел им навстречу.

– А-а, Катерина-батьковна! Приветствую, приветствую! По каким делам пожаловали? Аль расписываться приехали?

– Да нет, Петро Матвеевич, с этим пока не тороплюсь. Все жду, когда твой брательник Федор мне предложение сделает! – улыбнулась Катя. – Знакомьтесь, человек к вам по делу.

– Если по делу, тогда ладно. А то украдут нашу первую красавицу, ответ-то мне держать… Лейтенант милиции Кандычев, участковый инспектор, – представился он, внимательно разглядывая Олега. – Зовут Петром Матвеевичем.

Светловолосый, с дерзкими, немного раскосыми глазами, выдававшими долю хантыйской или мансийской крови, поджарый и жилистый, он улыбался, но взгляд был цепок и внимателен, как у хищной птицы.

Форма на нем сидела ладно. Это впечатление не пор. тили даже неуклюжие резиновые бродни, перепачканные глиной раструбы которых висели, как уши африканского слона.

– Прапорщик Волков, начальник розыскной группы, – представился Олег и, достав служебное удостоверение, протянул его участковому.

– Порядок! – внимательно изучив документ, заключил лейтенант. – По Рыбакову, значит, работаешь? У меня тоже ориентировка из райотдела имеется.

• Предыдущая
• 12/33
• Следующая