Огненная река - Угрюмова Виктория - Страница 24

• Предыдущая
• 24/98
• Следующая

Обед подали изумительный: блюда и тарелки в форме перламутровых плоских раковин были наполнены такой сочной, ароматной и аппетитной снедью, что некоторое время гости были сосредоточены только на угощении. И только когда первый восторг немного утих, стало возможным продолжать беседу. Впрочем, вели ее в основном сам князь и Каэтана. А остальные старались им не мешать.

– Можете говорить спокойно, – почтительно сказал Мердок, обращаясь к своей богине. – Замок надежно защищен от любопытных, какого бы ранга и могущества они ни были.

– Можешь говорить мне «ты». Это приятно слышать, – выпалила она на одном дыхании. – Моя история такая грустная, что рассказывать ее даже один раз неинтересно. А мне, поверь, приходится делать это гораздо чаще, чем могут выдержать нервы. Поэтому, прости, я буду краткой. А если ты чего-то не поймешь, останавливай меня и расспрашивай подробнее.

– Я не зря тогда влюбился в тебя, – разулыбался эльф. – Впервые вижу особу женского пола, которую надо расспрашивать о подробностях. Обычно не знаешь, как приостановить поток излияний.

– Привыкай, со мной все наоборот. Только вот хорошо ли это, никто не может решить. – Она набрала полную грудь воздуха. – Ты должен знать, что князь Аэдона по наследству получил должность хранителя некой Вещи.

– Да, – сказал Мердок. – Это я знаю. Вещь, как ее называли самые древние из нас. И хранилась она в Энгурре, но точное место знал только сам хранитель и передавал ее сыну-наследнику вместе с титулом и прочими регалиями власти.

– Княжества Энгурры нет, – коротко сказала Каэ, как мечом рубанула сплеча.

Мердок воззрился на нее с нескрываемым ужасом.

– Ну вот. Самое страшное я тебе сказала, дальше должно быть полегче. Ты помнишь, какое у этой Вещи предназначение?

– Как это нет Энгурры? – Эльф не смог переключиться на другую мысль, не постигнув всей чудовищности происшедшего. – Кто мог уничтожить такое княжество? Какой враг мог одолеть эльфийских воинов? Что с моим – братом Аэдоной?

–Не говори слишком громко. Иначе Рогмо придется отвечать на твои вопросы самому, а мальчика нужно пожалеть – он слишком много вынес в последнее время. Будь сильным и мудрым.

Энгурру уничтожил, стер с лица земли тот, от кого прятали Вещь. Аэдону постигла судьба хранителя: рано или поздно эти смельчаки расплачиваются за собственную доблесть и благородство. Рогмо пришел слишком поздно и застал только дымящиеся развалины.

– А перстень?

– Ты даже знаешь, что это? Перстень Аэдона успел передать в надежные руки. И теперь Рогмо – единственный оставшийся в живых: сам себе князь, сам себе подданный. И хранитель, как и его отец. Он призван помочь мне: грядет новая битва с Мелькартом, и любые средства хороши, чтобы успеть первыми, пока он окончательно не одолел нас.

Мердок молчал так долго, что Каэ решила, что где-то допустила ошибку, обидев гостеприимного хозяина. Но эльф поднял на нее светлые глаза и сказал:

– Это страшно – все, что ты рассказала. Но я не удивлен. Я ожидал чего-то подобного, хотя изо всех сил надеялся на лучшее. Слишком много странностей происходит в последнее время. Те из нас, кто посвящен в древние знания, твердят, что так было и во времена, предшествовавшие Первой войне.

– Не могу сказать, чтобы ты меня утешил.

– А я и не собирался тебя утешать. Зато, зная все, что услышал от тебя, я могу угадать, что вы собираетесь делать. Вы едете на Иману – искать составную часть перстня.

– Совершенно верно.

– Тут тебе никто не поможет. Если справишься, то сама. Если нет, тогда миру будет безразлично, почему ты не смогла.

– Коротко и ясно.

– Маги затевают заговор, – сказал эльф. – У нас тоже есть глаза и уши, и все, что мне нужно знать, они сообщают.

– О нашем прибытии тоже сообщили твои уши?

– Вроде того.

– Тогда я тоже хочу поработать твоим шпионом. Корс Торун, ваш верховный маг, тебе хорошо знаком?

– Довольно хорошо. Но он сильно изменился, и я испытываю к нему необъективную неприязнь.

– Это не человек, а онгон.

Эльф даже позволил себе присвистнуть от удивления.

– Откуда ты знаешь?

– Я недавно встретилась с призраком настоящего Корс Торуна, и он сказал мне, что его место занимает оборотень.

– Тогда это многое проясняет, но и многое усложняет.

– Все усложнилось. Талисманы Джаганнатхи появились в мире людей, и уже многие пострадали, овладев ими. Вард готовится к войне. Мелькарт попытался даже напасть на Малаха га-Мавета, хоть и неудачно.

– Неужели он так близко? – молвил князь. – Здесь время течет как-то иначе, а море так прекрасно, что поневоле не думаешь ни о чем другом. И вдруг, спустя тысячи лет, появляется твоя единственная в жизни любовь и объявляет, что мирное существование закончилось и грядут великие испытания. Скажи, ты видишь здесь справедливость?

– Правду говоря, я вообще крайне редко ее вижу. В последнее время так редко, что сомневаюсь в ее существовании.

– Я могу задать тебе нескромный вопрос? – спросил Мердок.

– Попробуй.

– Кто это удивительное существо в ярком наряде – толстенький и переливчатый какой-то? От него исходит власть и могущество, но выглядит он весьма забавно.

– Это Время, Мердок. Это время, которое, отпущено мне, чтобы решить судьбу мира.

Морской эльф в течение долгой минуты смотрел на нее сияющими, восторженными глазами.

– Я придумал, – произнес он наконец. – Я сам сопровожу тебя до Кораллового моря или даже до океана. Не откажешься?

– От такой помощи нормальные люди не отказываются, – обрадовалась она.

– Ох, уж кто бы говорил о нормальных людях, а кто бы скромно и смущенно помолчал, – сварливо произнес Барнаба, на секунду отрываясь от своей тарелки.

Черный тоннель, представляющий собой не более чем проход в абсолютной тьме и пустоте. Но и не менее. На одном его конце стоит высокий и худой старик с пергаментно-желтой кожей и запавшими щеками. Глаза у него глубоко ввалились от старости, кожа съежилась, как у мумии. Он держит руки поднятыми над головой и читает нараспев заклинания. Странно видеть, какие сильные мускулы перекатываются под обманчиво-старческой кожей, странно слышать, как звучен и мощен его голос. Немощному старику положено задыхаться, если он так долго и громко взывает к тому, кто должен услышать его с другого края Вселенной. Но дыхание старца на удивление ровное и спокойное – слишком ровное и слишком спокойное. Поневоле начинает казаться, что в теле этого человека прячется кто-то другой – мощный, молодой и опасный. Это на самом деле так, ибо это Корс Торун – онгон, маг-оборотень – взывает к своему единственному повелителю.

– Я слышу тебя, – откликается Мелькарт из неописуемой дали.

– Она здесь, повелитель. Она собирается пересечь океан, чтобы попасть на Иману. Глупый слуга не сумел ее остановить, за что поплатился существованием. Но у меня еще много частей камня Шанги.

– Побереги его, – доносится до разума онгона, – я пошлю к ней Йа Тайбрайя. Позаботься о том, чтобы на этот раз промаха не было.

– Да, величайший. Скоро весь мир будет твоим.

– Я и сам это знаю, – тает во тьме.

Это путешествие коренным образом отличалось от предыдущего странствия Каэтаны по Варду. Изысканная красота, уют и роскошь, а также приятные мелочи постоянно сопровождали ее на всем пути. Все друзья наперебой стремились сделать ей что-нибудь приятное, и даже Барнаба разучил пару песен и подобрал к ним не лишенный мелодичности голос, так что его не раз просили повторить выступление; случалось, он и аплодисменты срывал. Но все это было слишком хорошо, чтобы длиться долго. Идиллия закончилась на подходе к Эш-Шелифу, столице Хадрамаута.

Этот город был настолько своеобразен и красив непривычной глазу, особенной красотой, что заслуживает нескольких слов, чтобы описать его для тех, кто не видел этого дива. Если верить легендам, главным зодчим Эш-Шелифа был сам Йабарданай, в ту пору еще совсем юный и мечтательный, только-только поселившийся на Арнемвенде и полюбивший этот мир со всем пылом и страстью соучастника творения. Разоренный недавно закончившейся войной, Арнемвенд представлял собой груду живописных развалин, по которым бродили растерянные люди, лишенные прошлого, настоящего и, возможно, будущего. Древние боги пришли к людям с тем, что принесли им это грядущее, и Повелитель Водной Стихии не стал исключением.

• Предыдущая
• 24/98
• Следующая