Выбери любимый жанр

Пылающий мост - Угрюмова Виктория - Страница 33


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

33

Аита собирается возражать, но старый наставник жестом останавливает его.

– Сейчас мы говорим не о ней. Хотя бы потому, что она сама разбирается в своих проблемах. И за нашу девочку я спокоен. Я волнуюсь за тебя, Зу. Ты должен всегда помнить о том, что твои эмоции и даже самые лучшие чувства не имеют права господствовать над чувством долга. Скажем, Каэтане угрожает враг. Ты находишься довольно далеко от нее и необходим на другом участке сражения, от тебя зависит судьба войска. Что ты предпримешь?

– Ты же знаешь, – хмурится император.

– Хорошо. Оставим Каэтану. Я свалился с коня, и меня должны пронзить копьем...

– Агатияр!

– Что ты сделаешь? – Старик заглядывает в лицо молодому владыке.

– Ты знаешь...

– Знаю. И это меня беспокоит. Я слишком хорошо знаю тебя, мальчик мой. И я почти не надеюсь переубедить тебя...

– Ты меня сам так воспитал, Агатияр.

– Да. А теперь я прошу тебя прислушаться к другим словам. Когда я растил тебя и вел в первый бой, ты был всего лишь третьим принцем маленькой Фарры и все твое достояние заключалось в двух-трех стадах овец. Я мечтал, чтобы из тебя получился настоящий воин, благородный, храбрый, надежный товарищ, – я горжусь тем, что все мои мечты сбылись.

Старик замолкает. Подходит к столу, берет золотой кувшин с тонким горлышком, усыпанный множеством драгоценных камней, и наливает в кубок вина. После недолгого раздумья выпивает залпом. Терпкая красная жидкость обжигает его внутренности, но придает бодрости и сил. Некоторое время он внимательно рассматривает кубок, а затем и кувшин.

– Однако... Когда-то твои предки почитали бы за счастье обладать таким сокровищем. А теперь это не сокровище, но обычная посуда. И ты не ценишь ее. Это хорошо, что ты ее не ценишь, что тебе чужды алчность и скупость. У тебя такая казна, что оставшуюся часть Варда ты можешь просто купить. У тебя в руках судьбы многих народов, будущее государств. Сам континент во многом зависит от тебя. Зу, мальчик мой, ты не только воин, но еще и полководец. Это важнее – в сущности, только это что-то сейчас и значит. Поэтому ко всему, что происходит, ты должен научиться относиться иначе.

Император тоскливо смотрит на седобородого наставника. Затем переводит взгляд на стену, где на золотом крюке висит его боевой меч в потертых кожаных ножнах. Зу-Л-Карнайн по-прежнему считает, что драгоценности только отягощают доброе оружие.

– Нет, – твердо говорит Агатияр, перехватывая этот взгляд. – Учись думать масштабнее. Если у тебя на глазах станут убивать меня, это еще ничего не решает. Основная твоя задача – сохранить армию, уберечь людей от напрасных потерь, спасти страну. Обещай мне, что никогда не станешь рисковать жизнью ради кого-нибудь одного.

– Агатияр! – Аита взволнован и даже немного сердится. – Ты, право, на тот свет, что ли, собрался? Попросим Тиермеса, он тебе отсрочку даст. А если серьезно, то не заставляй меня обещать всякие глупости.

– Это не глупости! Зу! – строго обрывает визирь.

Он еще и не то позволяет себе наедине с владыкой одной четвертой части Варда.

– Не смогу я такое произнести вслух, – жалобно произносит аита.

– Придется.

Агатияр кладет тяжелую ладонь на мощное плечо своего воспитанника. Не выдерживает и крепко обнимает.

– Обещай мне.

И императору не остается ничего другого, кроме как обещать Агатияру смотреть на события с точки зрения полководца, а не любящего и чувствующего человека.

Твердо обещать.

Салмакида встретила их приветственными криками, многоцветием флагов на башенках, шумными толпами счастливых подданных и новоприбывших паломников. Войска сангасоев во всей своей красе выстроились у городских стен, на берегу Охи. Здесь же возвели алые и золотые шатры, в тени которых вельможи Сонандана пережидали полуденную жару. Правда, татхагатха и Нингишзида усидеть на месте не могли и с бокалами прохладительного в руках нетерпеливо шагали по самой кромке воды. Малан-Тенгри сопровождал их, а за князем скаатов бродил его любимый черный бык – огромное животное, рога которого были выкрашены красным. Трое мужчин обменивались время от времени короткими фразами, но разговор то и дело обрывался на полуслове – их мысли были заняты другим...

Суматоха началась еще накануне вечером. Хортлаки, неведомо каким образом узнававшие все первыми, прислали двух гонцов во дворец Тхагаледжи с сообщением о том, что маленький отряд в полном составе приближается к Онодонге и утром должен будет вступить на территорию Сонандана. Радости сангасоев не было границ; главный повар немедленно стал готовить праздничный обед, состоящий исключительно из любимых блюд повелительницы; придворные дамы в непритворном восторге украшали покои цветами и расставляли повсюду вазы с фруктами; жрецы и паломники выскабливали Храм Истины, и он, казалось, кряхтел и поскрипывал от восторга, подставляя двери и окна. Храмовый парк расцвел и пышно зазеленел, будто вновь наступила весна.

Куланн же пересек Оху на украшенной венками и коврами барже и занял самую выгодную позицию – во главе отряда сангасоев встал прямо возле ущелья, у выхода на Шангайскую равнину.

Поэтому когда Ворон, осторожно ступая, миновал наконец узкую расщелину, Каэ оказалась лицом к лицу со своим верным телохранителем. Всего на полкорпуса позади него возвышались мощные фигуры Могаллана и То Кобинана; рыцари расплылись в счастливых улыбках. Несколько десятков воинов полка Траэтаоны, тех самых, что сопровождали ее на Иману, выхватили из ножен мечи, полыхнувшие в лучах солнца. Так сангасои приветствовали своих военачальников высшего ранга.

И тут же взорвалась приветственными криками равнина, сплошь покрытая всадниками; вопили и смеялись матросы на барже, а среди них острый взгляд Каэ разыскал капитана Лооя – доблестный ее друг стоял неподвижно возле трапа.

– Как я рада вас видеть, – прошептала она. – Нет, не рада – счастлива.

Каэ возвратилась домой – чувство нежности и любви к этой земле было настолько пронзительным и острым, что она буквально задохнулась им и несколько секунд не могла говорить. Вот бы видел это все Тайара, тогда бы он понял, наверное, зачем она так рвалась назад! Сознание собственной необходимости, незаменимости и нужности для всех этих существ, среди которых людей была едва ли половина, придало ей сил. Она была уверена в том, что сделает все, чтобы этот мир продолжал радоваться жизни и не был уничтожен злой волей.

33
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело