Медовый месяц в пустыне - Уил (Вэйл) Энн "Anne Weale" - Страница 13

• Предыдущая
• 13/29
• Следующая

Дверь была приоткрыта. Николь постучала и вошла, прикрыв ее за собой. Она услышала громкое: «Войдите», но, когда вошла в гостиную, там никого не оказалось.

– Я выйду через минуту, – крикнул Алекс из другой комнаты.

Николь осмотрелась. Все стены комнаты были заставлены книжными полками, образуя огромную библиотеку. Кое-где полки не доходили до потолка, и там висели картины в рамах, подобранные так, чтобы они не заглушали краски и формы друг друга. Комната была обставлена с большим вкусом. Это соответствовало вкусу Николь, вот только картины она покупала на распродажах и в антикварных магазинах, а те, которые висели тут, были наверняка привезены из разных концов света.

Когда Алекс вошел, Николь разглядывала стоявшие на полках книги.

– У вас есть каталог ваших книг? – спросила она.

– Есть, но я им не пользуюсь, – сказал он и взял ноутбук у нее из рук. – Я и так знаю все свои книги наперечет. Они все расставлены по категориям: языки, спорт, история и так далее.

– Керси говорил, что вы блестящий лингвист.

– Он преувеличивает. Это то же самое, что иметь хороший слух в музыке, хороший глаз в дизайнерской работе. Человеку дается это от рождения, и дальше можно либо развивать эти навыки, либо оставить без внимания. Многие шотландцы имеют большие способности к изучению иностранных языков. Это одна из наших отличительных черт – в противовес к нашей скупости, – добавил он с улыбкой.

– Ну, о всякой нации складываются стереотипы. Мне шотландцы всегда представлялись храбрыми воинами в битвах и людьми, помешанными на высшем образовании. Но вы первый шотландец, с которым я знакома так близко.

– Мой компьютер в кабинете. А почему вы думаете, что этот сломался? – спросил Алекс, проводя ее в свой кабинет.

Николь объяснила, в чем дело, разглядывая тем временем хорошо подобранное оборудование кабинета.

– Срок гарантии уже истек? – спросил Алекс.

– Видимо, да. Сами знаете, как устроен компьютерный мир – не успеешь купить что-нибудь, как это тут же становится устаревшим.

– Или производители хотят, чтобы так думали, сухо ответил Алекс. – Вы не возражаете, если я открою крышку?

Если бы перед ней был кто-то другой, Николь засомневалась бы. Но она интуитивно чувствовала, что Алекс не стал бы браться за то, в чем он не разбирается, в отличие от других представителей своего пола.

– Да, пожалуйста, – сказала она. – Я никогда не вторгаюсь внутрь, это может только мой… Я знаю людей, которые могут это. – Она едва не сказала «мой сын», но вовремя остановилась. Николь надеялась, что Алекс не заметил этого.

– Садитесь сюда, – сказал Алекс, выдвигая стул у компьютера. – Сейчас я подключусь и оставлю компьютер вам.

Опершись одной рукой на спинку стула, Алекс другой рукой управлял мышью, настраивая подключение. Николь показалось, что на это ушло намного больше времени, чем обычно. Вместо того, чтобы смотреть на экран, она разглядывала сильную загорелую руку Алекса. Каждый раз, когда он нажимал кнопку, его вена на внутренней стороне подрагивала. Ей нравились эти длинные пальцы, короткие ухоженные ногти, волосы на его запястье.

Николь хотелось, чтобы он оторвал свою руку от мыши и провел ею по подбородку, поворачивая ее лицо к своему лицу, наклоняясь, чтобы поцеловать. Она так сильно хотела этого, что в тот момент, когда он заговорил, с трудом слышала слова. Собравшись с мыслями, Николь поняла все-таки, что Алекс уже подключился и сейчас можно входить в почтовую программу.

– Компьютер полностью в вашем распоряжении, – сказал он, отходя в сторону.

– Спасибо, – ответила Николь, не то с облегчением, не то с грустью.

Николь ввела свое имя, потом пришлось все перепечатать заново, потому что, как оказалось, она допустила ошибку. Пальцы не слушались ее.

Но после того, как она ввела пароль, желание, которое она чувствовала несколько мгновений назад, уступило место предвкушению того, что сейчас она найдет письмо в своем ящике.

Алекс сел на диван в другом конце комнаты.

Он не сразу занялся компьютером Николь, потому что очень долго не мог отвести от нее взгляда.

– Если вы захотите что-нибудь распечатать пожалуйста, не стесняйтесь, пользуйтесь моим принтером, – предложил Алекс.

– Спасибо. – Она с благодарностью посмотрела на него затуманенными глазами и снова вернулась к экрану.

Алекс думал о том, кому она сейчас может писать. Может быть, своим подругам? Или другим дизайнерам, или отцу? Он не знал, кому она адресовала послание, но по ее лицу было заметно, что это доставляет ей огромное удовольствие. Ее губы расплылись в сияющей улыбке. Ему она никогда не улыбалась такой улыбкой.

Затем его взгляд скользнул ниже, остановившись на манящей впадине на шее, на нежной коже под белой хлопковой рубашкой, застегнутой на маленькие жемчужные пуговицы. Алексу захотелось расстегнуть их, отвлечь Николь от ее дела так, как она отвлекала его.

Она не дает ему покоя все больше и больше.

Единственным лекарством было бы затащить ее в постель, насладиться ею и потом забыть. Но вот только Николь не та женщина, с которой это было бы возможно. Ей не нужен мимолетный роман. Николь нужен мужчина, который отдаст ей сердце и душу. А у него их нет. Так что ему нечего ей дать.

Звук принтера прервал его мысли. Николь начала печатать, ее пальцы быстро летали по клавиатуре.

Алекс заставил себя оторвать от нее взгляд и занялся ее компьютером.

Николь достала листок из принтера и свернула его так, чтобы не было видно текста, особенно слов «Дорогая мама».

– Я закончила. Спасибо. Я отключусь, хорошо?

– Да, конечно, – ответил Алекс, даже не поднимая головы. Он был слишком поглощен работой.

Николь прервала соединение, несколько секунд рассматривала значки на панели. Они могли очень многое сказать о человеке, о его вкусах и увлечениях. В компьютере сына было больше всего игровых пиктограмм, ими был забит весь рабочий стол. У Алекса значков было немного, большинство отсылало к документам – лекциям, рукописям. Николь предположила, что, возможно, сейчас Алекс пишет книгу о номадах. Но спрашивать она не стала, если он сам предпочитает об этом не говорить. В этот момент на экране появились заставки. Все они изображали виды Карангара: верблюд, медленно шагающий по пустыне, босоногая девушка, лицо которой скрывает чадра, вид города в лучах закатного солнца.

– Нет, думаю, мне с этим не справиться, – сказал Алекс, покачав головой. – Вам нужно обратиться к более знающему человеку, я ведь не эксперт в этом деле. По моим предположениям, нужно заменить жесткий диск, но я могу и ошибаться. В любом случае, пока вам не удастся его отремонтировать, вы свободно можете пользоваться моим компьютером, получать и отсылать почту.

Сколько раз в день вы проверяете почту?

– Всего лишь один. Но я не хочу утруждать вас…

– Перестаньте, ведь это пустяк, – твердо произнес Алекс. – Если бы сломался мой компьютер, вы бы ведь сделали для меня то же самое? Оставьте ноутбук тут, завтра я отдам его специалисту. Не хотите чего-нибудь выпить? У меня есть бутылочка отличного солодового виски, который вам очень понравится, я уверен. Вы ведь еще не пили такого?

– Да, признаю это, хоть и упаду в ваших глазах навсегда, – сказала Николь. Она не привыкла к дорогим напиткам. По вечерам, вернувшись домой, она любила расслабиться со стаканчиком вина. Бутылка стояла у нее всегда под замком в кабинете, потому что Розмари непременно подсматривала бы, сколько она выпивает. Мачеха была отчаянной противницей алкоголя, как некоторые бывшие курильщики по отношению к сигаретам.

А отцу вообще было запрещено пить из-за слабого здоровья. Розмари часто наведывалась в комнату Николь, пока той не было дома. Николь чувствовала себя неловко, что ей приходится прятать у себя бутылки вина, но это все же лучше, чем выслушивать потом критические замечания Розмари. Прогоняя прочь мысли о своей мачехе, Николь добавила:

– Виски я пила только с лимоном и горячей водой как лекарство от простуды.

• Предыдущая
• 13/29
• Следующая