Секс в кино и литературе - Бейлькин Михаил Меерович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/115
• Следующая

И вот Жанна, открыв старинную дверь тёмного дерева, шагнула в таинственный полумрак огромной квартиры. Она подняла одну из тяжёлых штор, занавешивающих окна, и испуганно вскрикнула: скорчившись, у стены сидел на радиаторе тот самый человек в светло-коричневом пальто, которого она недавно видела на улице.

– Как вы сюда попали? – спросила поражённая Жанна.

– Через двери, – глухо и завораживающе, в типичной для Брандо манере, ответил незнакомец. – Я вошёл сюда до вас.

Они перебросились парой коротких фраз о намерениях снять квартиру. Зазвенел телефон: на полу в разных концах квартиры стояли два аппарата.

– Мне подойти? – спросила Жанна и, не дождавшись ответа, совершила странный и по-детски непосредственный поступок. Не снимая пальто и не закрыв за собой дверь в комнату с ванной и туалетом, девушка опустилась на сидение унитаза и помочилась. После этого она подошла к одному из телефонов, и, усевшись на пол, молча приложила трубку к уху. Мужчина, не дав отбоя по своему аппарату и не говоря ни слова, подошёл к Жанне сзади. Та испуганно вскочила. Он запер двери квартиры на ключ; его лицо, словно осветившись изнутри, показалось девушке странно манящим, почти колдовским. Поль небрежно швырнул на пол шляпу, снятую с её головы, поднял Жанну и легко понёс к одному из зашторенных окон. Прислонив её к стене, он властным движением руки спустил с неё колготки. Всё также молча, мужчина расстегнул молнию брюк и жёсткими, резкими толчками начал половой акт. Поцелуев не было: лишь Жанна потыкалась губами в колючую щетину своего внезапного любовника. Руками она держалась за его шею. Её ноги в высоких кожаных сапожках обхватили ягодицы мужчины, обтянутые пальто из верблюжьей шерсти.

Он глухо рычал, она вскрикивала при сильных толчках. Оба упали на пол, где закончили свою странную близость. Жанна откатилась в сторону, через замшу и мех пальто зажимая рукой промежность. Кого она изображала в этот момент – шлюху или зверька, раненого хищником? Поль лежал, уткнувшись лицом в пол. Он глухо стонал и казался таким же отрешённым и погружённым в отчаянье, как и прежде, когда шёл по набережной Сены.

Из дома уходили молча. Жанна не вернула консьержке ключ. Поль сорвал со стены объявление о сдаче квартиры внаём.

Жанна спешила на встречу со своим женихом Томом. Поль возвращался к себе домой в атмосферу горя и отчаянья. Накануне его жена покончила с собой, искромсав свои вены и артерии опасной бритвой. Крови на стенах ванной комнаты было так много, что полицейские заподозрили жестокое убийство.

Роза, покойная жена Поля, лежала в гробу, утопая в цветах и траурных украшениях. Об этом позаботилась её мать, приехавшая на похороны. Она привезла с собой чемодан, набитый похоронными принадлежностями. Тёща Поля горевала по своей умершей дочери и, в то же время, гордилась, что не упустила ни одной мелочи, нужной в печальной церемонии.

Поля коробила косметика, густо наложенная на лицо покойной. Он морщился от смеси аромата цветов и медицинских запахов, оставшихся после анатомического вскрытия тела и его бальзамирования.

Вдовец и слышать не желал о религиозном ритуале на предстоящих похоронах:

– Священникам здесь делать нечего,– твёрдо заявил он тёще.– Роза была неверующей.

– Ей отпустят грехи! – зарыдала тёща. – Мы закажем мессу. Этого хочет её отец. Он с горя слёг и не смог приехать на похороны. Знаете, что он сказал? “Моя дочурка всегда была счастлива. Что они с ней сделали? Почему она покончила с собой?”

– Церковь не хоронит самоубийц. А почему она покончила с собой, этого я не знаю и, наверное, не узнаю никогда!

Из глаз тёщи катились слёзы. Приехав, она первым делом перерыла все вещи покойной. На вопрос зятя, что она ищет, женщина, плача, ответила:

– Сама не знаю… Может, найдётся хоть какое-то объяснение, какая-нибудь записка…

Поль был женат уже пять лет. В последний год до этого он жил на Таити, где выучил французский, не избавившись, впрочем, от американского акцента. Приехав на пару дней в Париж, он остановился в маленьком отеле, принадлежащем Розе, да так и остался в нём жить, став парижанином и её мужем.

Поль был уверен в том, что их брак прочен. Между тем, в последний год их супружества Роза завела себе любовника из числа постоянных жильцов отеля. Поль и не подумал выяснять мотивы столь свободного поведения жены. У него были свои взгляды на независимость каждого из супругов. Но теперь он принял приглашение Мориса, её любовника, и зашёл к нему в гости. Им руководила лишь одна мысль: может быть, это посещение прольёт свет на мотивы суицида Розы. Поля поразило, что его соперник носил точно такой же домашний халат, что и он сам, держал у себя тот же коньяк. Всё это были подарки Розы. Она, похоже, пыталась хотя бы внешне уподобить любовника супругу.

Морис показался Полю самоуверенной посредственностью. Между прочим, он рассказал странную историю. Однажды Роза, ломая ногти, принялась исступлённо царапать обои, которыми были обклеены стены его комнаты. У самого потолка Поль увидел большое белое пятно с содранными обоями и покарябанной штукатуркой. В этом поступке Розы угадывалось её отчаянье, и отчасти – неосознанное желание сделать жилище Мориса похожим на то, в котором жили они с мужем. Их комната была покрыта побелкой.

Оставшись ночью наедине с гробом покойной, Поль горько оплакивал её, перемежая слова любви с площадной бранью:

– В гриме ты выглядишь шлюхой. Всё дешёвка, всё фальшь! Фальшивая Офелия, вот ты кто! Муж, проживи он со своей женой хоть двести поганых лет, всё равно не знает её. Можно познать вселенную, но так и не понять, кем ты была. И ради чего всё это: бритва и горячая ванна?! Сука ты! Ты попадёшь в ад, потому что всё время лгала мне! А я тебе верил. Что б тебя чёрт побрал, свинья, лгунья проклятая! – сквозь слёзы упрекал он покойную. – Роза, прости меня, не могу я, не могу этого перенести! Господи, как же я раньше не догадался обо всём?! Я ничего не знал. И сейчас не понимаю, зачем ты это сделала?!

Внизу у запертой гостиничной двери послышался какой-то шум.

– Эй, есть там кто-нибудь? Просыпайтесь, открывайте!

В отель ломилась немолодая проститутка; рядом с ней переминался с ноги на ногу мужчина лет тридцати.

– Мне нужна комната! Всего на полчаса, – требовала проститутка у Поля. – Позовите хозяйку, она всегда меня выручает. Мы с Розой давние подруги.

Этот довод убедил Поля. Он распахнул двери, но её спутник уже успел ретироваться.

– Ну вот что ты наделал! Но он ещё не успел далеко уйти; догони и верни его! – приказала проститутка.

Поль послушно бросился вдогонку за сбежавшим ухажёром.

– Вы же сами видите, какая она отвратная! – взмолился настигнутый беглец. Хмель у него прошел, и возобладало критическое отношение к объекту угасшей похоти.

– Иди за мной, скотина! Возвращайся к ней, – орал Поль, с размаху швыряя беднягу об стену какого-то здания. – Педик!

Отпустив, наконец, мужчину восвояси, Поль вернулся в свою комнату и в отчаянии зарыдал.

Покинув дом на улице Жюля Верна, Жанна отправилась на вокзал встречать своего жениха. По сравнению с сорокапятилетним Полем, Том выглядит совсем ещё мальчишкой. Он некрасив, длиннонос, низкоросл. Его глаза горят фанатичным огнём: Поль бредит кинематографом. Он поклонник режиссёра Годара и рьяный приверженец “Новой Волны”. Это направление ставило своей целью сблизить художественные ленты с документальными, стремясь обнажить в них “правду жизни”.

Приехав в Сан-Лазар, Жанна тут же угодила в ловушку: несколько юношей, помощников Тома, незаметно снимали на киноплёнку её прибытие на вокзал, поцелуй молодых людей при встрече, их последующий разговор. В конце концов, она заметила работу съёмочной группы и возмущённо назвала Тома подлецом. Тот не смутился. Он гордо объявил, что снимает для телевидения фильм “Портрет молодой девушки”. Жанна будет играть в нём самую себя; зрители станут заинтересованными свидетелями её отношений с женихом (Томом), их горячей и искренней любви.

• Предыдущая
• 3/115
• Следующая