Арканум - Уилер Томас - Страница 29

• Предыдущая
• 29/58
• Следующая

– Изумительно! Поистине потрясающе!

Маргарет Мюррей была в восторге. Патрик и Марисса аплодировали, радуясь, что все закончилось. Аплодисменты стихли, и мадам Роуз снова устроилась в своем кресле. Но один человек упорно продолжал хлопать. Мадам Роуз откинула с глаз спутанные локоны, присмотрелась. Элеонор Балфур и Роуз Кеннеди тоже повернули головы. Марисса не сомневалась, что хлопает простуженный мужчина. Недаром он ей сразу не понравился.

– Замечательно! – воскликнул он, продолжая аплодировать. – В самом деле замечательно.

Мадам Роуз поклонилась.

– Спасибо, мсье.

– Очень впечатляет. – Он наконец опустил руки.

– Сегодня духи охотно шли на контакт. Нам не всегда так везет. – Мадам Роуз снова грациозно склонила голову.

– Понимаю, понимаю, – задумчиво проговорил мужчина. – Вам не кажется, что эта каша съедобная?

– Что вы сказали? – спросила мадам Роуз.

Он наклонился над столом, погрузил палец в кучу, которую выделила медиум, находясь в трансе, отправил в рот и облизал. Роуз Кеннеди охнула. У Патрика Ньюлава отвисла челюсть. Мадам Роуз выпрямилась, явно встревоженная. Простуженный мужчина зачерпнул пальцем еще, поморщился и с усилием проглотил.

– Я же говорил, это съедобно.

– Какое хамство! – фыркнула Элеонор Балфур.

Он закивал, соглашаясь. Звучно высморкался и обошел стол.

– Вы выдали прекрасную эктоплазму, мадам Роуз. Лучше не придумаешь. Держу пари, что из этого теста – кукурузная мука плюс дрожжи – могли бы получиться прекрасные булочки. А рука... Это вообще потрясающе.

– Я не понимаю, о чем вы говорите? – отрывисто произнесла мадам Роуз и вдруг закричала, увидев, что мужчина стоит рядом с ее креслом. – Зачем вы подошли ко мне? Отойдите!

– Я вас не потревожу, ни капельки. – Он опустился на колени и сунул руку под кресло.

Мадам Роуз вскочила.

– Убирайтесь!

– Негодяй! – выкрикнула Элеонор Балфур.

– Одну секунду. Да. Вот! Вот оно. – Мужчина шарил под креслом мадам Роуз.

Стол подпрыгнул. Присутствующие вскрикнули в унисон. «Простуженный» эффектным жестом перевернул кресло, и все увидели приводную систему. Разные шкивы и провода, проложенные по подлокотникам кресла. Он надел петлю на палец, дернул, и стол снова подпрыгнул.

– Леди и джентльмены, полюбуйтесь, как грубо вас обманывали.

Маргарет Мюррей охнула. Элеонор Балфур оцепенела.

– Убирайся отсюда, подлец! – взвизгнула мадам Роуз. – Кто ты такой?

Мужчина быстро сбросил седой парик и сорвал с лица фальшивые морщины.

– О Боже, ведь это Гудини! – воскликнул Патрик Ньюлав. Роуз Кеннеди и Маргарет Мюррей захихикали, как школьницы, и бросились к нему.

– Гудини, а как я извергла на стол эктоплазму? – резко спросила мадам Роуз.

Гудини подписал программку и повернулся к мисс Кеннеди.

– В вашем лифчике, мадам, вы спрятали тюбик с пастой, а управляете им с помощью брюшных мускулов. Чего только нельзя достигнуть благодаря тренировке. – Он прошел в конец комнаты и сдвинул занавес, за которым обнаружился подросток с пожарной сиреной в руках. На столе рядом стояла миска с гнилым мясом, смешанным с экскрементами, разной величины колокольчики и высверленная морская раковина для усиления голоса.

– Бонжур, мсье, – сказал Гудини.

Мальчик посмотрел на мадам Роуз.

– Мисс, я получу свой доллар?

– Заткнись! – прошипела она.

Гудини усмехнулся.

– Однажды я гастролировал с труппой варьете, так там была одна исполнительница танца живота из Аравии. Представляете, она делала невероятно забавные вещи, например, поднимала с пола палочки, выстреливала четвертаками, пила через соломинку, и все с помощью своей... хм... впрочем, это не важно. – Гудини посмотрел на часы. – Боже, неужели так поздно? – Он повернулся к восхищенной публике: – Дорогие друзья, мне очень хочется, чтобы этот вечер длился вечно, но, к сожалению, представление закончено. Прошу вас пройти в фойе. Если пожелаете, джентльмен у выхода вернет вам ваши пять долларов. Большое спасибо. И помните, осенью на экраны выходит «Остров страха». Сообщите друзьям. Я уверен, вы получите удовольствие. Напряженный сюжет и, самое главное, все трюки подлинные.

Когда за последним гостем закрылась дверь, Гудини обратился к мадам Роуз:

– Вам бы следовало хорошенько подумать, прежде чем демонстрировать такую чушь в городе, где живу я.

– В самом деле? Как вы можете мне это запретить, Гудини? И доказательств у вас никаких нет, лишь ваше слово против моего. Здесь не было представителей прессы, а билеты на мои сеансы распроданы до февраля. Вы просто завидуете.

– Завидую? – Гудини повернулся к подростку: – Уходи, мальчик.

– Да, сэр.

– И если я поймаю тебя на другом сеансе, надеру уши.

– Да, мистер Гудини, сэр.

Гудини подошел вплотную к мадам Роуз.

– Газеты следят за каждым моим движением. Весь мир ждет моих выступлений. А вы? Недоразумение стоимостью в десять центов.

– Чего вы добиваетесь, Гарри Гудини? – Мадам Роуз наклонилась, сбросив с плеча бретельку. – Может, хотите, чтобы я оказала вам какую-то особенную услугу? Говорят, вы не так уж верны своей жене, как всюду заявляете...

Гудини крепко взял ее за руку, – и одновременно на мостовой за окном зацокали подковы. Глаза мадам Роуз в ужасе расширились.

– Это за вами? – спросил Гудини.

– Пожалуйста, уходите, – прошептала она.

– Кто это приехал? Ваш друг?

– Прошу вас, отпустите, – взмолилась мадам Роуз, пытаясь высвободить руку из захвата Гудини.

Хлопнула дверца экипажа, и вскоре в вестибюле раздались шаги. Мадам Роуз в отчаянии произнесла:

– Вас не должны здесь видеть. Это очень опасно.

– Кто не должен видеть?

– Неважно. – Она показала глазами на дверь: – Он убьет нас обоих.

– Скажите, кто он?

Пол заскрипел, дверь со стоном отворилась, и вошел Моррис, санитар тюремной психлечебницы. Он был в мятом темно-сером костюме. Мадам Роуз быстро схватила сумочку и шаль.

– Я готова, Моррис.

Не удостоив ее ответом, он приблизился к окну, открыл его и посмотрел вниз на черный экипаж, запряженный двойкой вороных.

– Я готова, – раздраженно повторила мадам Роуз.

Не замечая Гудини, который стоял на подоконнике, прижавшись к стене, Моррис закрыл окно и опустил шпингалет.

Гудини наблюдал с подоконника, как они вышли из здания. Кто-то, сидящий в экипаже, чье лицо было скрыто надвинутым на лоб цилиндром, подал мадам Роуз руку в белой перчатке. Она скользнула внутрь. Моррис занял место кучера. Гудини показалось, что на мгновение там что-то блеснуло, голубое. Экипаж тронулся, выехал на улицу и медленно покатил в тумане.

– Прошу вас, джентльмены, входите, – произнес Уильям Рэндолф Херст, не вынимая изо рта сигару.

Он оторвался от созерцания раскинувшегося внизу города и двинулся навстречу гостям. Дойл и Гудини обменялись взглядами. Кабинет знаменитого издателя впечатлял своими размерами. Высокие, инкрустированные золотом двери. Окно во всю стену. Изысканная мебель. Застоялый запах сигарного дыма прочно въелся в столы, книжные шкафы из красного дерева и кожаные кресла, привезенные из Парижа.

Получив письмо с приглашением, Гудини всполошился и настоял на том, чтобы его сопровождал Дойл, хотя тому очень не хотелось раскрывать инкогнито. Дополнительные осложнения вызывало присутствие Барнабаса Уилки Тайсона, преуспевающего импресарио и героя светской хроники. Наблюдая, как он нарочито нехотя поднимается с кресла, чтобы поздороваться, Гудини понял, что этот человек сознательно желает подчеркнуть свое пренебрежение. Идти к Херсту очень не хотелось, но отвергать приглашение было неразумно. Уильям Рэндолф Херст владел Нью-Йорком. Засвидетельствовать ему почтение стремились все, даже мэр и шеф полиции, потому что весь мир видел Нью-Йорк и всю страну такой, какой ее показывал Херст. Он был частым гостем в Белом доме, независимо от того, кем являлся его хозяин – демократом или республиканцем. С прессой приходилось считаться и тем, и другим. Одной публикацией Херст мог ввергнуть в панику рынок ценных бумаг в Токио или Берлине, разрушить чью-то безупречную репутацию, манипулировать общественным мнением, чтобы оно соответствовало его собственному.

• Предыдущая
• 29/58
• Следующая