Грандиозное приключение - Бейнбридж Берил - Страница 30

• Предыдущая
• 30/32
• Следующая

Вернон сперва даже растерялся. Игроки одеты были не разбери поймешь как — некоторые не удосужились переодеться в трусы. У вратаря «Эмпайра» вместо наколенников были приляпаны к тренировочным брюкам крикетные щитки. Изо рта знаменитого комика торчала сигара. Рядом крутился шофер, сверкала на студеном свету фляжка. В общем, ясно было, что ждать серьезной игры не приходится.

Вернон пожалел, что отшил Харкорта: вместе бы посмеялись. Он никого тут не знал, кроме Стеллы и Поттера. Стелла стояла посреди поля и разговаривала с единственным малым, одетым по-людски: в трусах и фуфайке. Он ее удерживал за плечо и, как видно, о чем-то просил. О чем неизвестно, но она была непреклонна. Вернону стыдно было за нее. В каком-то длиннющем пальто; мела подолом землю, когда гордо уплывала прочь: нет чтоб чуть подобрать.

Перед самым свистком Вернону показалось, что она его увидела. Вроде глянула в его сторону. Он было поднял руку, помахать, да передумал. Не к спеху. Сама еще подойдет. Если себя повести с умом, может, разрешит поехать с ней вместе в автобусе.

Мередит был судьей. Стелла жалела, что он не выбрал себе более видную роль. Она не очень понимала в футболе, но даже ей сразу стало ясно, что на поле заправляют Джеффри с О'Харой. В автобусе Джеффри мрачно смотрел в окно. А сейчас остервенело носился по флангу, как ненормальный. В первую же минуту забил гол, через четверть часа — второй. Вся команда его хлопала по спине, зрители аплодировали, но он все равно, кажется, не особенно радовался.

Игра велась в основном в середине поля или перед воротами «Острова сокровищ». Мередит почти все время стоял к Стелле спиной: она перебралась к кладбищу, когда засекла дядю Вернона перед клубом.

Скоро ей все это надоело, и она по тропе побрела к дороге. Возле церкви стоял погребальный автомобиль, и человек в черном цилиндре желтой тряпкой начищал кузов.

— Уже начали, — сказал он, и она, кивнув, покорно ускорила шаг.

Дверь взвизгнула жутко, когда Стелла ее открывала. Гроб стоял на подмостях перед алтарем, и в белом стихаре, спиною к скамьям, пастор. Окно за алтарем заменили фанерой с хромой надписью черной краской: «Не кантовать». Голая одинокая лампочка горела над престолом и обращала всю сцену в спектакль с неумелым осветителем. Стелла бы выскользнула и убежала, но скорбящие уже оглянулись на дверной скрип и смотрели на нее. Их было трое, две женщины и один мужчина, все старые, седые, у каждою по пастушьему посоху с крюком, опертому на переднюю скамью. И больше — ни души, кроме невидимого органиста, как раз громыхнувшего разлаженным гимном.

Служба была короткая. Слова пастора, раскатившись по просторной пустой церкви, пробежали во тьму. Одна из старушек высморкалась, взрывом грянуло эхо и потухало потом, как собачий лай.

Стелла стала воображать, будто в гробу лежит дядя Вернон.

Сосредоточилась, но ничего не почувствовала. Смерть для дяди Вернона не такое уж грандиозное приключение[31] — он такой старый. Она заменила его Мередитом. Грусть все равно не особенно выходила. В общем, она на него скорей обижалась за то, что так коварно от нее ускользал. Представила, что это она сама лежит бездыханная. Дядя Вернон и Мередит рыдают. К ней уже подступала неподдельная скорбь, но тут она вспомнила, что Мередита, католика, сюда б не пустили.

У нее за спиной скрипнула и отворилась дверь. Она оглянулась, увидела того, в цилиндре. Он смотрел мимо нее и кого-то подманивал пальцем. Четверо служителей скользнули из сумрака ризницы, взялись за гроб и понесли по нефу. Пастор с требником ступал следом, и сквозняк вздымал и опускал его волосы. Стелла убежала бы, но сочла, что это кощунство — бежать впереди покойника. Она зажмурилась и вслушивалась в мерный шелест шагов.

Когда она снова открыла глаза, с ней поравнялась одна из траурных старушек. Палка у нее оскользалась на плитках, она еле переступала, шаталась. Стелла ее подхватила под локоть. Вместе кое-как выползли за дверь. На паперти их окатил глухой рокот футбольного поля.

— Спасибо вам, что пришли, — сказала старушка. — Ему было бы приятно.

Когда гроб опустили в яму и были произнесены соответственные слова, пастор нащупал ее руку в глубине рукава О'Хары.

— Вы близко знали усопшего? — спросил он.

— Ну, в общем… — сказала она.

— Уповайте на воскресение, — сказал он ей и поспешил прочь с багровым от ветра лицом.

Стелла прошла к тополям, глянула через ограду на поле. Увидела: кто-то лежит на земле, О'Хара заламывает Джеффри за спину руки. Кругом орали.

О'Хара и Фредди Рейналд выволокли Джеффри с поля и увели с глаз долой, за клуб. Уговаривая поглубже дышать, водили взад-вперед вдоль проволочной ограды. Он весь трясся и так взмок от пота, что волосы мазками черной краски лежали на лбу. Он дышал отчаянно, всхлипывал яростно.

Зрители расходились. Помреж «Эмпайра», силком заставив своих футболистов надеть пальто и шарфы, гнал их к автобусу. Дотти случайно слышала, как один пират из хозяев поля сказал, что все это яйца выеденного не стоит. Она свирепо ткнула его зонтиком пониже спины и сказала, что так нечестно.

— Кулаки распускать в любом случае нельзя, — крикнула она. — Позорная выходка!

Пират, кажется, не раскаивался. Десмонд Фэрчайлд заговорщически ему подмигнул.

Мередит сидел на траве, задрав подбородок к небу, как будто загорал. Бонни отмахивался от комика, совавшегося к Мередиту со своей фляжкой.

— Нет, это может скорей навредить, — объяснял он, в ужасе глядя на кровь, хлеставшую но лицу Мередита.

— О Господи, — выдавил Мередит. — У меня же кровь носом, а не рана в живот.

— Он тебя нокаутировал, — не сдавался Бонни.

— Я потерял сознание, — уточнил Мередит. — От невыносимой боли.

— Придется тебе расстаться с милым Джеффри, — орал, весь красный, Джон Харбор. — Нечего ему спускать это свинство. Скажи Розе, пусть его гонит взашей.

— Блистательная идея, — сказал Мередит. — Ну прямо-таки находка.

Он поднялся на ноги, презрительно отстранив Харбора.

— Куртка! — повернулся к Бонни. — Где моя куртка?

Харбор, кинув взглядом по полю в поисках Джеффри — очевидно, представляя себе, как на него налетит и накостыляет ему сзади, — побежал делиться впечатлениями с Дотти и прочими.

Мередит выпутывал из окровавленной ленточки свой монокль, когда подошел Вернон. Вместе побрели к тропе.

— Люблю утречком такую погоду, — сказал Вернон. — Чуть подмораживает, солнышко светит.

— Да, в самом деле, — согласился Мередит. — Погода бодрящая.

Вернон кивал одобрительно и тут оступился. В первую секунду, услышав треск, решил, что наступил на сучок. И — упал, ослепнув от боли.

— Стелла, — крикнул он. — Где наша Стелла? Стелла увидела из-за тополей, как лимузин комика запрыгал по тропе к тому месту, где лежал Вернон. Хотела перелезть через забор, кинуться к нему, успокоить. Он был совсем близко. Штанина задралась, выказывая круглую резинку на пятнисто-ромбовой икре. «Стелла!»— крикнул он снова, будто взывая к единственной родной душе. Шляпа слетела, покатилась от ветра. Стелла зажмурилась, заткнула пальцами уши. И стала напевать про себя песенку.

В ответ на записку Десмонда Фэрчайлда, вечером, перед вторым звонком, О'Хара зашел в гримерку Грейс Берд. Туг же были Бэбз и Дотти.

— Вот что, господин хороший, — сказал Десмонд. — Мы тут пораскинули мозгами. Не поговорить ли вам с Поттером.

— Поведение Джеффри непростительно, — сказала Грейс. — Но похоже на крик о помощи. И он такие жуткие вещи говорил Джорджу. Эта реквизитная просто рассадник интриг.

— Главное, — рассуждал Десмонд, — лучше, чтоб исходило от вас. Вы отыграли свое — и айда. А нам еще тут вкалывать до конца сезона. И вдобавок у вас, как я понимаю, что-то такое уже намечалось с Поттером.

— Да, — согласился О'Хара.

— Только при Джоне — ни звука, — предупредила Дотти.

• Предыдущая
• 30/32
• Следующая