Волшебное облако - Уилсон Патриция - Страница 11
- Предыдущая
- 11/60
- Следующая
– Мне всего двадцать пять, – возмутилась Эми. – Вы хотите сказать, что меня может переехать автобус?
– Боже упаси, и все же мы не знаем своей судьбы. Нет, я говорю серьезно, ведь пройдет еще некоторое время, прежде чем вы вступите в права наследства. А пока вы должны сделать завещание, пусть самое коротенькое.
– Хорошо, – согласилась Эми, – но хочу нам сказать, что мысль о собственном завещании действует на меня угнетающе, тем более что в последнее время я легко впадаю в депрессию.
– В таком случае позвольте мне пригласить вас сегодня на ужин, – предложил Брайан.
Эми задумалась: почему бы и нет. Брайан – очень симпатичный человек, а если по ужасной случайности они столкнутся с Эриком, то Хетерингтон достаточно силен, чтобы дать ему отпор.
– Хорошо, ловлю вас на слове, – пошутила она.
– Я заеду за вами в семь тридцать, – сказал Брайан; он выглядел очень довольным собой и несколько удивленным.
– Рассказать вам, где я живу?
– Где вы живете, я знаю, – с улыбкой сказал Брайан. – Это моя обязанность, знать все о своих клиентах.
Эми вышла из конторы. Значит, очень скоро она станет богатой. Вот тогда она рассмеется в лицо Люку Мартелю и бросит работу. Она поймала себя на том, что позволила этому человеку занять непропорционально большое место в ее мыслях.
Эми вспомнила о своих компьютерах и помрачнела. Представлять себе, что кто-то другой, а не она, распоряжается ее машинами, было мучительно. Только подумать, кто-то чужой будет командовать Джимом и Элфи! Она не могла даже вообразить подобной ситуации. Никто, кроме нее, никогда не прикасался к ним, и она надежно защищала все их секреты с помощью паролей.
Нет, она ни за что не уйдет с работы, пусть это лучше сделает Люк Мартель. Пусть он отправляется назад в свой любимый Париж к своим неотразимым женщинам, утонченным до мозга костей и неизменно уверенным в себе. Пусть он возвращается к своей матери с ее изумрудной брошью и дорогой шелковой косынкой. Скатертью дорога!
Правда, Эми немного сомневалась, так ли искренне она желает его отъезда. Она привыкла каждое утро, проходя мимо его кабинета, видеть смуглое красивое лицо Люка Мартеля. Ей с трудом представлялся кто-то другой на его месте.
Эми ехала домой, почему-то чувствуя себя смущенной, и не могла определить, в чем причина ее неловкости. Стояла прекрасная погода, и хотя близился конец лета, все еще было очень тепло. Она задумалась над тем, что ей надеть на ужин с Брайаном, и решила по-настоящему нарядиться.
Уже очень давно Эми нигде не бывала. С тех самых пор, как порвала с Эриком. Она не решалась никуда ходить даже на пару с Джилл, опасаясь встречи с Эриком, который был способен устроить скандал, а может быть, и что-нибудь похуже. Эми уже не в первый раз задавалась вопросом, как случилось, что она с ним связалась, и тут же оправдывала себя недостатком жизненного опыта.
Сначала учеба в школе и университете, потом любимая работа. У Эми почти не оставалось времени на личную жизнь, потому что она всегда искренне отдавалась своему делу, можно сказать, была трудоголиком. Молодые люди в университете часами просиживали рядом с ней у компьютера, восхищаясь ее умением и талантом. Они общались с ней, как с равной, а на свидание отправлялись с какой-нибудь ограниченной и посредственной особой. Эми отпугивала молодых людей своим неженским интеллектом.
Люк Мартель скорее всего считал ее дурочкой, она читала это на его лице. Во всяком случае, ей всегда удавалось сказать ему какую-нибудь глупость, наверное, потому, что она его боялась. А вот отчего она его боялась, это был другой вопрос. При встрече с ним ее охватывал внутренний трепет, тот самый, который описывают в дамских романах. В общем, ей следовало держаться от него подальше.
С ним надо быть постоянно начеку, но у Эми так не получалось. Пусть другие занимаются Люком Мартелем, а она укроется в своей комнате вместе с Джимом и Элфи. Эми всегда прислушивалась к своему внутреннему голосу, а что касалось Люка Мартеля, то тут она была готова беспрекословно подчиниться своей интуиции.
Интересно, что он скажет, если она купит несколько больших плакатов и наклеит их на стеклянную стену своей комнаты? Конечно, босс станет протестовать. Он ведь снял плакаты со своей перегородки, чтобы шпионить за другими служащими. И в первую очередь за ней самой. Ему известно абсолютно все, от него нельзя спрятаться. Нет, Всевышний определенно был французом, тут не может быть никаких сомнений.
Дом Эми был одним из прилепившихся друг к другу современных недорогих строений. Он страшно не нравился тете Селии, но Эми не уступила ей и упорно настаивала на своем выборе. Дом вполне устраивал ее. Он находился в хорошем спокойном районе и в то же время не был столь велик, чтобы у нее возникали проблемы с его уборкой. Эми убедила тетю Селию, что он идеален для современной деловой женщины, и та уступила, покоренная таким ярким проявлением женской независимости. Подчинившись Эми, она тем не менее употребила все свое влияние и денежные средства, чтобы переделать дом по собственному вкусу, нравилось это племяннице или нет.
В результате Эми получила маленькое, но роскошно меблированное гнездышко, полное дорогих предметов и безделушек, подаренных гетей, и тех вещей, которые они покупали вместе, совершая набеги на магазины. Эми всегда с чувством удовлетворения входила в милое ее сердцу убежище. Она называла свой домик кукольным, и стоило ей отворить его дверь, как ее тут же охватывало чувство покоя.
Одежда для Эми тоже покупалась совместно с тетей Селией во время частых посещений Лондона, так что у нее было из чего выбрать подходящий туалет для неожиданного свидания с Брайаном.
В конце концов Эми остановила свой выбор на синем платье. Это был любимый цвет тети. И хотя платье особенно подчеркивало яркую синеву глаз Эми, надев его, она долго критически разглядывала себя в зеркале. Придирчивой к себе Эми стала после того, как Эрик указал ей на ее недостатки, которых, по его мнению, у нее было великое множество.
Прежде всего он подверг суровой критике ее каштановые волосы. Их нельзя было назвать ни абсолютно прямыми, ни вьющимися. Они шелковистыми прядями обрамляли лицо и завивались на концах без всякой посторонней помощи. На взгляд Эрика Сомерфилда, ее волосы были неопределенного цвета, и он настаивал, чтобы Эми перекрасилась в блондинку.
Ее фигура тоже оказалась мишенью для его язвительных замечаний. Он считал Эми слишком худой и лишенной необходимых пышных форм. Эрик называл ее не иначе, как «кожа да кости», и Эми ему верила. Правда, она не прибегала ни к каким средствам, чтобы исправить положение. Роскошные формы и томность противоречили ее натуре; она была слишком стремительной и энергичной, чтобы набрать вес. Впрочем, случись это, Эрик нашел бы другой повод для критики. По натуре он был командиром и мучителем, требовавшим от жертвы беспрекословного подчинения, и хотя вскоре Эми поняла это, она все-таки продолжала немного стесняться своей внешности.
Но врожденное чувство уверенности все-таки наконец взяло верх, и, когда Брайан приехал за ней, она с удовольствием отметила блеск восхищения в его глазах. Причиной ее колебаний и сомнений, решила Эми, было то, что она никуда не ходила вечерами после работы. Все, пора перестать вести монашескую жизнь! Нужно наслаждаться своей молодостью!
Они вошли в роскошный ресторан, где Эми прежде не бывала. Солидное впечатление производил уже сам вход в него; в зале был романтично притушен свет, а стоявшие на каждом столе свечи создавали атмосферу уюта. Брайан заранее заказал столик, и Эми пожалела, что он находится почти в центре зала. Она предпочла бы сидеть где-нибудь в стороне и оттуда наблюдать за посетителями. Теперь этой возможностью пользовались другие. Эми показалось, что она стала объектом всеобщего внимания, но скорее всего причиной такого ощущения было ее долгое затворничество.
- Предыдущая
- 11/60
- Следующая
