Волшебное облако - Уилсон Патриция - Страница 2

• Предыдущая
• 2/60
• Следующая

– Прекрати, Эми! – резко сказал Питер. Он остановился и повернулся к ней. – Люди умирают. Это закономерно. Ты взрослая ум­ная женщина, и у тебя все в порядке с ка­рьерой. Пока не поздно, возьми себя в руки. Если ты начнешь упрекать себя за то, что позволила Селии пренебрегать своим здоровьем…

– Она не пренебрегала! Никто не знал, что у нее больное сердце. И она в том числе.

– И все-таки, наверное, были какие-то симптомы. В ее возрасте она должна была ре­гулярно проверяться у врача. Я, например, проверяюсь.

– Вам всего-навсего пятьдесят, – напом­нила ему Эми.

– Тем более Селия должна была прове­ряться в свои семьдесят.

– Может быть, она не хотела посещать врачей, чтобы не узнать чего-нибудь плохого, – уныло заметила Эми, и Питер недовольно на­хмурился.

– Хватит нагнетать мрачность, Эми. Давай побыстрей уйдем отсюда и вернемся в мир живых людей. Пойми, все кончено.

Питер еще быстрей зашагал к воротам, ув­лекая за собой Эми, но она не могла ото­рвать взгляда от сочной зелени кладбищен­ских деревьев, травы и ярких цветов. Она не могла избавиться от мысли, что природа дол­жна дать ей знак, пусть самый маленький, что тети Селии уже больше нет на свете. Го­рячее солнце позднего лета по-прежнему стру­ило свои лучи, небо по-прежнему было си­ним, а облака белыми и пушистыми. Жизнь продолжалась как ни в чем не бывало, умер ты или нет.

– Наверное, у меня депрессия, – сказала Эми, когда они покинули кладбище и напра­вились к своим машинам, стоявшим одна за другой в тихой аллее.

– Похороны невеселое мероприятие, – от­кликнулся Питер. – Вот почему я их избегаю. Сегодня я сделал исключение только ради тебя и оказался прав.

– Тетя Селия была вашей сводной сест­рой, – напомнила Эми. – Хорошо, что вы решили меня сопровождать, но мне кажет­ся, вы и без того приехали бы на похороны.

– Нет, ты ошибаешься, я бы не приехал. Селия меня по-настоящему ненавидела. Она не захотела бы, чтобы я присутствовал на ее похоронах. Знай она обо всем заранее, наверняка бы запретила мне это. Если сей­час она смотрит на нас с небес, то скорее всего в раздражении стучит ногой и серди­то хмыкает.

Эми улыбнулась про себя. Она легко могла представить себе негодующую тетю Селию там наверху. Тетя никогда не считала нужным скрывать свое неудовольствие.

– У нее был железный характер, – заме­тил Питер и, не удержавшись, вслед за Эми взглянул на облака.

– И все-таки она всегда была безупречно справедливой, – вступилась за Селию Эми.

– И злой, как ласка, – закончил Питер.

– Но только не по отношению ко мне.

– Именно поэтому ты унаследуешь ее со­стояние, милая девочка. Уверен, что Селия все заранее предусмотрела. Очень скоро ты станешь весьма богатой. У нее не было нико­го, кроме тебя.

– Неправда. У нее были еще и вы.

– Мне не нужны ее деньги. У меня хватает своих. Селия занималась твоим воспитанием с тех пор, как тебе исполнилось восемь. Кому еще она могла оставить свое состояние. Не мне же. Селия сторонилась меня, как прока­женного. Хочешь верь, хочешь нет, но она меня ненавидела.

– Послушайте, дядя Питер, ведь она о вас никогда не говорила, – опять вступилась Эми за тетю.

– И это тоже что-то значит. В последний раз, когда я ее видел, она критиковала всех и вся и не щадила никого. То, что я, как ты утверждаешь, не был в числе обливаемых ядом, свидетельствует о многом. Селия не снисходила до меня. Для нее я просто не су­ществовал. И, пожалуйста, не называй меня дядей. Это старит. Я слишком молод, чтобы быть твоим дядей, и, если быть точным, то я тебе даже не родственник.

– Какая ерунда, дядя Питер! – возмути­лась Эми. – Теперь вы мой единственный род­ственник. Нас всего двое на этом свете. Мы двое спиной к спине против всего враждеб­ного мира.

– Кстати, насчет враждебного мира, – за­метил Питер, когда они уже подходили к ма­шинам, – как там у тебя дела с твоим новым боссом?

– Новый? Он здесь уже полгода и с тех пор ничуть не изменился. По-прежнему ни с кем не может установить добрые отношения. В нем нет ничего человеческого.

– Пожалуйста, напомни мне его имя.

– Мартель, – почти выкрикнула Эми.

– Прекрасно!

– Почему «прекрасно»? – заинтересова­лась Эми.

– Это французская фамилия. Наверное, он иногда называет тебя каким-нибудь француз­ским ласкательным именем? – спросил Пи­тер, лукаво всматриваясь в ее возмущенное лицо.

– Он только наполовину француз. Кажет­ся, его мать англичанка, но никто точно не знает. Даже не верится, что у него вообще была мать. Вернее всего его собрали где-нибудь на конвейере. «Модель 176, без дефектов, хра­нить и замороженном виде». Он называет меня мисс Скотт и при этом говорит ужасно высо­комерным тоном. Он смотрит на компьютер черт мое плечо, щурит глаза и, прежде чем заговорить, показывает своим длинным паль­цем на то, что его интересует.

– Он недоволен твоей работой?

– Я не сказала, что он меня критикует. Он комментирует мои действия, – объяснила Эми с внезапной довольной улыбкой. – У него нет оснований меня критиковать. Под меня не подкопаешься. Если бы я вдруг ушла с ра­боты, у них бы случился большой переполох. И он это хорошо знает. Я единственная, кто разбирается во всех программах и держит все под контролем. От меня так просто не изба­виться. Как бы там ни было, – сказала она, помрачнев, – работать с ним рядом очень тя­жело. Представьте себе, что за вами постоян­но следит снежный человек.

– Приглашаю тебя пообедать. Может быть, ты отвлечешься и повеселеешь, – предложил Питер, но Эми затрясла головой.

– Спасибо, не могу. Мне надо заскочить домой и переодеться. Я обедаю с Джилл. Она завтра улетает в Америку. На целый год. Еще один человек вот так вдруг покидает меня.

– Она ведь не покидает тебя навеки, вы­думщица. Ты, вроде, говорила мне, что Джилл едет туда по обмену? Год пролетит так быст­ро, что и не заметишь. Во всяком случае, ты можешь навестить ее там. А теперь отправляй­ся на свой обед и перестань хмуриться.

– Я постараюсь. До свидания, дядя Питер.

Эми бросила на него тоскливый взгляд, слов­но он тоже собирался исчезнуть из ее жизни, а он легонько подтолкнул ее к машине.

– Возьми себя в руки, девочка. Я буду с тобой рядом еще лет сто. Помни, если судьба распорядится так, чтобы я присоединился к Селии, ты получишь и мои деньги. Тогда смо­жешь послать куда подальше твоего заморо­женного босса.

Эми невольно улыбнулась, глядя, как Питер энергичным шагом направляется к сво­ей машине. Никто бы не догадался, что ему пятьдесят. Он выглядел полным сил молодым человеком. Только седые пряди в каштановых волосах выдавали его возраст. Он, конечно, красивый мужчина. Высокий, с хорошей фи­гурой, живыми глазами и несколько иронич­ной улыбкой.

Они с Питером были друзьями, несмотря на нелюбовь к нему тети Селии. И он напрас­но протестовал, когда Эми называла его дя­дей Питером, потому что он все равно вы­глядел совсем молодым. Питер несколько раз предлагал ей называть его просто по имени, но Эми не могла избавиться от своей давней привычки. Он с детства был для нее дядей Питером.

Сводный брат тети Селии прожил легкую жизнь, что позволило ему сохранить моло­жавость, которую он старательно поддержи­вал. Сколько себя помнила Эми, дядя Питер всегда был богатым и неизменно появлялся под руку с какой-нибудь дамой, большей частью значительно моложе его. И, самое глав­ное, с ним Эми всегда было просто. Питер Енсен обладал большим обаянием.

И все-таки, рассуждала Эми, садясь в ма­шину, ему следовало быть снисходительней к тете Селии, даже если в прошлом между ними произошла серьезная ссора, подробно­стей которой она не знала. И дело не в том, что нельзя плохо говорить о мертвых. Просто язвительные замечания Питера почему-то еще более разбередили рану и усилили боль поте­ри. И вот теперь еще одно расставание: Джилл уезжает в Америку.

– Как все прошло – без сучка и задорин­ки? – спросила Джилл Дэвис и поправилась. – Прости, я говорю глупости.

• Предыдущая
• 2/60
• Следующая