Заговор сердец - Уилсон Патриция - Страница 2

• Предыдущая
• 2/41
• Следующая

Он кивнул, серьезно глядя на нее и не говоря ни слова.

– Ну так вот, они платят Совету, не получая от него в полной мере причитающихся им услуг, и похоже, что Брэдбери еще и обкрадывает своего маленького соседа!

– Весьма интересно. – Стул занял нормальное положение, и Джордан Рис подался вперед, упершись ладонями в крышку стола. Кэсси смотрела на его засученные рукава, сбившийся на сторону галстук и расстегнутый ворот рубашки и секунду молчала, забыв, что хотела сказать.

– Продолжайте, – мягко попросил он.

– Так вот, – взяв себя в руки, быстро произнесла Кэсси, – весной мне показалось, что общинные земли выглядят слишком уж великолепно. Крокусов больше, чем обычно, – добавила она, имея в виду обширное пространство ухоженного зеленого пояса, почти полностью окружающего город. – Очевидно, наш городской департамент по озеленению стянул их у Райзуэлла.

Клод Экленд, редактор отдела новостей, по обыкновению неприятно фыркнув, заявил:

– А вот я не жалуюсь! Окна моего дома выходят на эти общинные земли.

Весной они выглядели как картинка.

– Есть у нас эта картинка! – оборвала его Кэсси. – И еще одна, с предыдущей весны. Нынешняя весна оказалась небывало урожайной по части крокусов. Доказательства неопровержимы!

– Вы уверены? – Жесткий рот Джордана искривила гримаса, подозрительно похожая на усмешку, и Кэсси почувствовала прилив ярости. Конечно, для того, кто привык освещать военные действия и, стоя перед камерой, слышал свист пуль возле уха, проблема, может, и пустяковая. Но для возмущенных жителей Райзуэлла она более чем серьезна.

– Да, уверена. У меня информация непосредственно из палаты Совета.

Он кивнул, глядя ей прямо в лицо.

– Так что же вы собираетесь предпринять?

– Это хорошая основа для статьи. У нашей газеты в Райзуэлле большая читательская аудитория. И в любом случае мы, как большой сосед, не вправе отнимать то немногое, что у них есть. А такое происходит уже не впервые. У меня обширная информация – проверенная! – добавила Кэсси, видя, как поползли вверх его брови.

Джордан Рис кивнул, отвечая на ее агрессивность пристальным взглядом сузившихся светлых глаз.

– Действуйте! – спокойно сказал он.

Ну что ж, именно так она и поступит.

Совещание продолжалось своим чередом, и Кэсси была рада слегка расслабиться и вступать в дискуссию лишь изредка, по необходимости. Она поймала себя на том, что наблюдает за ним, как вчера, и позавчера, и вообще изо дня в день, на всех совещаниях. Прямо какое-то тайное увлечение!

У него были сильные и по-мужски выразительные руки. Некогда темный загар заметно потускнел, но и теперь золотистый тон кожи резко контрастировал с до странности светлыми глазами.

Рис поднял голову и встретился с ней взглядом. Кэсси принялась торопливо собирать свои вещи, остальные-то участники совещания уже встали из-за стола.

– Задержитесь на минуту, мисс Престон, – услышала она голос главного и, обеспокоенная, вновь присела на стул. Наверняка Джордан решил дать ей бой! Она невольно подобралась, и не зря. Когда все разошлись, он взял вчерашний вечерний выпуск, открыл полосу с ее театральной рецензией и сухо сказал: – Сплошная злоба, ад и полное отсутствие объективности! Мне казалось, именно вы, как никто другой, должны с пониманием относиться к людям театра, и в частности к актерам!

Лучше бы ему этого не говорить. Слово «актер» оживляло в ней слишком много воспоминаний, причиняя невыносимую боль. Кэсси побледнела и обожгла его гневным взглядом. Все страхи были вмиг забыты.

– Я всегда пишу объективно, – возмутилась она. – Здешний театр только потому и хорош, что к нему предъявляют высокие требования.

– Вы считаете, что здесь, в Брэдбери, приложимы те же критерии, что и в театрах лондонского Вест-Энда? – неумолимо настаивал он.

– Я считаю, что за свои деньги люди вправе иметь качественную продукцию где бы то ни было, – отрубила Кэсси. – Если постановка на уровне, то и отзывы вполне положительны. Если же она не удалась, рецензия будет разгромная. Кстати, еще не было случая, чтобы мне не прислали билетов! А раскритиковала я их далеко не впервые! Ваш отец не имел ко мне претензий! – с горечью закончила она. – Он предоставлял мне действовать по моему усмотрению и не вмешивался в мою работу.

Рис жестом показал, что она может быть свободна, и лишь добавил:

– Это потому, что вы не форель. Все, что без плавников, остается вне поля зрения моего отца. Впрочем, я знаю, он очень гордился вами. Ему бы и в голову не пришло в вас усомниться.

– Если вы намекаете, что ваш отец позволял мне делать все, что вздумается и…

– Почему вы держите театральный раздел за собой? – перебил он, окинув Кэсси быстрым пристальным взглядом из-под темных бровей. – У вас и без того дел невпроворот. А рецензии мог бы писать кто угодно.

– Я предпочитаю заниматься этим сама! – сухо ответила Кэсси. Секунду-другую Джордан Рис молча смотрел на нее, потом кивнул, как бы закрывая тему.

– Вы собираетесь поместить материал о департаменте по озеленению в новом цветном приложении? – насмешливо спросил он, как будто речь шла о чем-то вроде рубрики «Сад и огород», а не о серьезном журналистском расследовании.

– Нет! Эти материалы займут целиком всю первую полосу!

– В самом деле? – протянул он с видом человека, успокаивающего капризного ребенка. – У вас, наверное, уже и заголовок есть?

– «Грабеж средь бела дня»! – Вскинув подбородок, Кэсси гордо вышла из кабинета, едва не хлопнув дверью. Ей было наплевать, закончил он разговор или нет.

– Чего он хотел? – спросил Клод Экленд, с интересом гладя на пунцовую от гнева Кэсси.

– Мне бы не хотелось говорить.

– У-у-у! Какой гадкий! – Он тихонько присвистнул, чем вконец вывел Кэсси из себя, но, решив не обращать на него внимания, она быстро прошагала через весь офис к своему столу и с минуту сидела у компьютера, чтобы успокоиться, а уж потом насесть на Гая по поводу нового материала.

В театр она снова пошла на той же неделе. Ей всегда присылали два пригласительных билета, чтобы она могла привести с собой кого-нибудь из друзей, но Кэсси ходила в одиночку. Для нее это была работа, и на сей раз она проделала ее вторично. Она перечитала рецензию за минувшую неделю и убедилась, что та была действительно уничтожающей. Что касается этой недели, Кэсси решила удостовериться, что ее прошлое не мешает ей быть объективной. Новая рецензия была уже написана и сейчас лежала у нее в сумке. Первый акт пьесы подходил к концу, и пока что Кэсси не видела причин упрекать себя в пристрастности – постановка производила весьма скверное впечатление.

Во время антракта Кэсси пошла в бар и заказала коктейль. Она не испытывала ни малейшего неудобства оттого, что стоит здесь одна. Поэтому, когда рядом раздался низкий голос, повторивший ее заказ, и сильная загорелая рука положила на стойку деньги за два бокала, она вздрогнула от неожиданности.

– Я сидел в бельэтаже, – предваряя ее вопрос, сказал Джордан Рис, когда они шли к столику. – Я все время наблюдал за вами, и, насколько успел заметить, вы не сделали ни одной записи. Очевидно, у вас абсолютная память, мисс Престон?

– Сегодня записывать ни к чему! – Кэсси гневно сверкнула глазами, возмущенная его подглядыванием. – Я смотрю эту пьесу уже второй раз. Первый был два дня назад. Рецензия уже готова и лежит у меня в сумке.

– Значит, вы не считаете себя непогрешимой? Можно мне взглянуть на ваш отзыв?

Он властно протянул руку, привычно ожидая повиновения, и ей ничего не оставалось, кроме как вынуть из сумки блокнот со стенографической записью и передать его Рису, в полной уверенности, что он давно уже забыл уроки стенографии, ведь его жизнь весьма и весьма далека от таких прозаических вещей.

Но ее ожидания не оправдались. Просматривая ее записи, Джордан Рис время от времени бросал короткие замечания, которые показывали, что он прекрасно понимает написанное.

– Я вижу, что на этой неделе ваши впечатления от игры актеров ничуть не лучше, чем на прошлой, – сказал он, возвращая ей блокнот.

• Предыдущая
• 2/41
• Следующая