Детская дианетика - Хаббард Рон - Страница 11

Гуляя по городу, маленький мальчик увидел в витрине аккордеон и неожиданно решил, что он хочет учиться играть на нем. После долгого нытья и рева он, наконец, выклянчил инструмент и, вопреки прогнозам карикатуристов, научился немного играть. "Я-то всегда хотела (хотел), чтобы он играл на аккордеоне", — говорил про себя каждый в его семье. Между родителями пошла форменная борьба — кто первый угадал будущего гения? Затем они накинулись на ребенка.

"Ты должен упражняться ровно час и семнадцать минут каждый день, как в учебнике сказано. Нечего шляться по улице и играть с этими бандитами!" Мальчику больше не принадлежали ни аккордеон, ни музыка. И в один прекрасный день аккордеон "нечаянно" разбился вдребезги. Родители разводили руками: "Вот так все дети — капризы, непостоянство. Сами не знают, чего хотят".

А ребенок знал, чего хочет. Он сам выбрал себе занятие, и забросил его, когда обнаружил, что это вовсе не независимая сфера деятельности.

Ограбить ребенка, лишив его самостоятельной деятельности можно многими путями. Один из них — наказывать всякий раз, когда, приняв собственное решение, ребенок натворит бед. Это отучит его принимать собственные решения. Другой путь — все время тыкать ему в глаза, что все к нему так добры, что вся земля вертится исключительно вокруг него, а он смеет быть неблагодарным. Еще один путь, исключительно мерзкий и деморализующий ребенка, — это постоянно бить на сочувствие, заболевая, уставая или впадая в уныние всякий раз, когда он хоть что-нибудь сделает не так.

Случалось ли вам видеть мать, обращающуюся с ребенком вроде бы мягко, а по сути, более вредоносно деспотичную, чем римские императоры, тиранящую сознание ребенка своими жертвами, болезнями, тяжелым трудом и усталостью? Раз "мама все для тебя делает", ясно, что ты у нее в неоплатном долгу, и от тебя ждут, что ты тоже хоть что-нибудь для нее сделаешь. Пусть ты взрослая девушка, но почему бы тебе все-таки не послушать мамочку и не выходить за Джона? Самое печальное в такой ситуации, что если девушка все же не послушается и, очертя голову, выскочит за Джона, с ее мамочкой действительно что-нибудь да стрясется. Она не остановится и доведет свою драматизацию до конца.

Мысли постоянно запугиваемого ребенка находятся в ужасном беспорядке. Его обычному банку не хватает данных, позволяющих увидеть, где же ошибка, и опознать ее. Любая ошибка для него — опасный неизведанный мир, ибо он не знает, что это за ошибка и каковы ее масштабы, а от этого ему еще страшнее. Мир для такого малыша населен жуткими великанами и драконами, не потому, что он делает неверные выводы, а потому, что он не имеет достоверной информации.

Вот стишок, более ответственный за тревоги ребенка, чем любое другое произведение. Как, по-вашему, он может подействовать на ребенка?

Громко малыш в своей спальне кричал,

Папу и маму на помощь он звал.

Папа по лестнице в спальню бежит:

Только одежда в кроватке лежит.

Гоблины в темную спальню пришли,

Сына схватили, с собой унесли.

- А кто такие гоблины, мама?

- Они едят маленьких детей.

Детская глупость? Нет, дурость взрослых!

Не надо общаться с ребенком на таком уровне. Дети очень последовательны. Совершенно незачем говорить им, что существуют гоблины и такое место под названием "ад", где он будет вечно гореть в огне неугасимом, и что душа расстанется с его телом и отправится к Богу, которого, по сведениям и опыту ребенка, в реальном мире нет. Сэр Джеймс Джинс, да и многие другие, давно уже пытаются установить, что же такое душа, и пока еще не получили результата, которым были бы довольны хотя бы они сами, а вы хотите, чтобы двух-трех-четырехлетняя крошка повторяла: "Господь явится, когда я усну". Он, конечно, будет повторять, как попугай, но в этой фразе для него гораздо больше страшного и угрожающего, чем осмысленного.

Всего же вреднее, вероятно, для ребенка, если у него есть живой союзник. Пока вы не проведете процессинг с достаточным числом детей, вы не поймете до конца, насколько смертоносно действие союзника из сочувственной инграммы. Не пускайте бабушек и дедушек к ребенку, пока они не усвоят Дианетические правила! Вы сами можете до тошноты обожать своих дедулю и бабулю и думать: "Мои милые, мои дорогие!" и тем не менее, иметь от них сочувственную инграмму, добравшись до которой, вы поймете, что же они в свое время наделали. Верно, они были очень милы, но они же и откупались от ребенка и портили его отношения с родителями.

Бабушка, которая хочет отнять у родителей принадлежащую им по праву любовь ребенка, обычно вмешивается во все и усугубляет любой конфликт. Она демонстрирует ребенку жестокость его родителей, налетая на мать всякий раз, когда та поправляет ребенка; она тут как тут, утверждая себя в качестве союзника ребенка, когда ему больно и обидно. Любая семья, позволяющая кому бы то ни было подкапываться под естественную близость между детьми и родителями, рискует травмировать психику ребенка.

Союзник, ляпнувший температурящему малышу: "Мой дорогой, я здесь, я останусь с тобой, пока тебе не будет лучше", становится пиявкой, присосавшейся к сознанию ребенка. Подумайте, что происходит в тот момент, когда над постелью больного внука бабуля заламывает руки, восклицая: "Ты думаешь, он умрет? О, мой милый, моя дорогая крошечка, ты умираешь. Я знаю, ты умираешь. Не покидай меня!"

Спустя какое-то время повзрослевший ребенок попадает в вэйланс своей бабули и происходит первичное отпирание того исходного заболевания, продолжавшегося около пяти дней, но на этот раз оно вцепляется в ребенка и длится месяцами!

Работать с детьми — захватывающее приключение, это и трудно, и радостно. Мастерство терпеливого и достаточно проницательного одитора вознаграждается тем, что он своими глазами видит, как отбившиеся от рук хулиганы, болезненно бестолковые и несчастные дети превращаются в здоровых, готовых сотрудничать членов общества. Любой одитор сталкивается с необходимостью бороться с недугами не только детей, но одновременно и их родителей. Такая работа кажется трудной, временами просто руки опускаются, но когда ее удается закончить, охватывает непередаваемое чувство завершенности труда, чувство, что ты сделал что-то действительно стоящее для счастья будущих поколений.

Говоря о Дианетике в приложении к специальным детским проблемам, чаще всего ссылаются на совокупность технических приемов, известную как стандартная процедура. С признанием того факта, что в сознании человека существуют инграммы, стало необходимым разработать метод вхождения в контакт с инграммой и ее редуцирования или стирания. От метода требовалось безотказно срабатывать и давать единообразные результаты. Этот метод, будучи разработан и формализован, и получил название стандартной процедуры.

Так как в интересах ребенка часто бывает необходимо провести процессинг с одним или более взрослыми людьми из его непосредственного окружения, то мы решили, что будет весьма полезно сначала кратко изложить суть шагов, составляющих стандартную процедуру. Ответвление этого метода, используемое при работе с детьми, будет изложено в следующих главах.

Как редко мы в этой деловой современной жизни встречаем того, кто искренне заинтересовался бы нашими проблемами, страхами и антипатиями. Снова и снова мы с надеждой заводим такой разговор с тайной целью выплеснуть нечто из груди, но слишком часто наш слушатель тут же выкладывает нам свои собственные проблемы: "Да, это напоминает мне, как я сам когда-то…" И неожиданно оказывается, что наши маленькие неприятности ничто в сравнении с его душераздирающими несчастьями, от которых земля содрогнется. И вот, вместо того, чтобы изливать душу, нам самим приходится стать слушателем, одитором. Вздохнув и спрятав разочарование за усталой улыбкой, мы внимательно слушаем. Горькая правда заключается в том, что лучше всего умеет слушать тот, кто сам больше всех нуждается в сочувствующем слушателе.