Детская дианетика - Хаббард Рон - Страница 7

Дети явно склонны входить в вэйлансы близких им людей. Одиторам случается наблюдать ребенка в вэйлансе одитора, даже когда они просто вместе играют во что-нибудь. Это, скорее всего, случай с сильным страхом, но явление возможно и с нормальным ребенком. Чем меньше ребенок близок со своими домашними, тем легче он входит в вэйланс того, к кому привяжется. Очень важно проследить, откуда взялись драматизации ребенка, и изгнать их, насколько возможно. Для этого необходимо проконсультировать родителей, как им избегать того, что может рестимулировать ребенка.

Если ребенок мультивалентен, обычно трудно определить, в каком из вэйлансов он находится именно в данную минуту. Работать с таким ребенком возможно только через установление с ним аффинити. У него, скажем, четыре разные вэйланса, сменяющие друг друга каждую минуту. У него слабая связь с действительностью и, вдобавок, "контур, заявляющий: "Говорить буду я!". Работа с таким пациентом будет продвигаться вперед, только если будет нарастать его аффинити с одитором.

Весьма вероятно, что можно извлечь пользу из естественной склонности ребенка (если она сохранена) играть чужие роли, предоставляя ему те роли, которые пойдут на пользу и ему, и обществу гораздо больше, чем роли гангстеров, жестоких полицейских, ковбоев и прочих сомнительных личностей. Споры и влиянии кино, о вреде определенного сорта комиксов для детей идут давно, теперь речь заходит о телевидении. Дианетика дает нам возможность доказательно объяснить, почему же мы чувствуем, что подобного рода развлечения наносят детям вред. Дело в том, что они загоняют человека в определенные вэйлансы, и мы в этом твердо убеждены. Эта проблема затрагивает не только детей, но и многих не в меру энергичных юношей, давно отпустивших усы.

Наша надежда на то, что можно создать и внедрить дианетически обоснованные программы, предоставляющие ребенку на выбор полезные для него, служащие его обучению и воспитанию роли, основана на нашей практике, на том, что мы во множестве наблюдали у детей аберрации, обусловленные принятием чужих вэйлансов, и самый яркий пример этого — так называемый, случай Джорджа-маленького <младшего>. Он все еще "маленький", хотя ему стукнуло пятьдесят, но, конечно, он начал быть "маленьким" гораздо раньше. Успех лечения такого пациента зависит до определенной степени от условий, в которых произошло первичное отпирание <кий-ин> соответствующей инграммы. Вот, например, как это может случиться: после развода с Джорджем-большим мать говорит Джорджу-маленькому: "Теперь ты маленький хозяин дома, маленький мужчина".

Иногда ребенок начинает внешне походить на больного психозом или шизофренией, но в этом нет ничего страшного. Играть он может во что угодно: вот он бабочка, а вот лошадь, а сейчас коробочка. Воображение его не знает удержу, и, воплощая некоторые свои фантазии, он делается похож на сумасшедшего. Но это чисто внешнее сходство, и разница между здоровым ребенком и ребенком, страдающим психозом, состоит в том, что здоровый ребенок меняет личины, потому что хочет упражнять свои способности, а больной делает это вынужденно. Однако, если ребенок не может перестать быть бабочкой, то мы уже имеем дело с аберрацией. Малыш застрял в вэйлансе бабочки.

Ничего страшного, если ребенок хочет быть то бабочкой, то цветком, то ковбоем — он просто перебирает роли. Но если ребенок остается в одной из них слишком долго, то это уже застревание в вэйлансе. Мы имеем дело с той же проблемой, если ребенок застревает в вэйлансе членов семьи или имеет инграммный приказ: "Ты в точности, как вся эта семейка" или "Ты — вылитый отец".

Хотя ребенок, утвердившийся в каком-либо определенном вэйлансе в очень раннем возрасте, может вместе с ним заполучить и психосоматическое заболевание его носителя и, возможно, будет всю жизнь сильно драматизировать, а его анализатор большую часть времени будет отключен, но эти проблемы еще не самые тяжелые. Гораздо хуже, если человек, застрявший в определенном вэйлансе, вдруг влезает в еще один, вдобавок к первому, и застревает и в нем тоже. Если он может из этих двух вэйлансов синтезировать один, то его положение может как-то стабилизироваться, но в зрелом возрасте осуществить такой синтез весьма трудно, и возникает тяжелый конфликт. Вот что может произойти с нашим, отчасти гипотетическим, Джорджем-маленьким.

Допустим, мальчик терпеть не может своего отца и поэтому входит в вэйланс матери. Но у него есть приказ быть "вылитым отцом". Это сильно затрудняет его ориентацию во внешнем мире, со временем ему ставят диагноз — расщепление личности. Его диагностируют и как маниакально-депрессивного типа, но оба диагноза не вызывают у нас доверия. Его депрессия вызвана тем, что он не может принять решение.

Такие проблемы возникают уже в детском возрасте, особенно у детей из склочных семей, где ребенок для собственной безопасности нуждается в сильном союзнике. Верное средство обрести такого союзника — войти в проигрышный вэйланс (чувствовать, что чувствует побежденный) и для защиты домогаться покровительства победителя. Необходимо играть требуемую от тебя роль или построить себе вэйланс из компонент, которые нравятся желанному союзнику, и дело в шляпе. Вот пример.

Кузина Мери часто бывает в гостях у маленькой Бетти и ее семьи. Мери чуть постарше Бетти, поэтому всегда может помочь ее маме. Бетти еще не доросла до этого, но всегда, как только Мери уходит, мама начинает говорить о том, как чудесно, когда Мери поблизости, уж она-то всегда поможет. Если ситуация в семье неспокойная, Бетти ничего не остается, кроме как забраться в вэйланс Мери, чтобы сохранить мать, как союзника.

Не следует забывать, что сознание ребенка легко путает друга и союзника. Помощь других людей необходима ребенку просто для того, чтобы выжить. Потеря союзника — настоящая катастрофа для ребенка. Даже незначительное эмоциональное отторжение, и то означает очевидную угрозу выживанию, особенно если ребенок и без того не чувствует себя в безопасности.

В работе с детьми вызывает затруднения и тот факт, что ребенок должен подчиняться своим родителям. Если одитор попытается враз избавиться от такого аберрирующего приказа, задав во время сеанса ребенку вопрос, требующий мгновенного ответа "Должен ли ты выполнять то, что мама велела тебе сейчас?", он будет сильно озадачен немедленным ответом: "Да!". Короче говоря, проблему можно сформулировать так: неподчинение родителям означает для ребенка немалый и вполне реальный риск, угрожая выживанию.

Единственный способ обойти эти препятствия — создать для ребенка атмосферу безопасности, дать ему понять, что его ценят таким, каков он есть. Дианетика при этом отнюдь не выступает за то, чтобы ребенку позволялось абсолютно все, его нужно научить вести себя. Но родителям следует помнить, что большинство детских выходок обусловлено инграммами, которыми они же сами его и наградили. Физическая боль инграммного происхождения, причем довольно сильная для него, заставляет его вести себя плохо.

Недавно в наш Фонд пришло письмо: "У нас есть маленькая дочка и сын постарше. Мы знаем, что у девочки есть инграмма, где мама говорит: "Я надеюсь, что это мальчик. Я люблю мальчиков гораздо больше, чем девочек." Девочка выглядит мальчиком и любым доступным образом старается походить на своего брата."

Родителям хотелось знать, что же им делать. Единственно возможный совет в такой ситуации: "Сделайте так, чтобы ребенку захотелось быть девочкой, пусть она видит, что девочкой быть хорошо. Остерегайтесь рестимулировать ее, выказывая в любой форме предпочтение мальчикам."

Очень хорошо для ребенка, если вы погасите имевшие место локи. Это очень просто, и при этом совсем не требуется объяснять ребенку, что вы с ним делаете. Процедура примерно такова: "Что ты делал, когда ушибся головой?" Ответ: "Я катался на своем трехколесном велосипеде." Расспросите об инциденте подробнее, проиграйте его с ребенком, затем вернитесь к началу и проиграйте еще раз. Это довольно эффективно. Если инграммам не позволять оставаться отпертыми <кий-ин>, они не будут оказывать сильного влияния.