Охотник - Бодров Виталий Витальевич - Страница 48

Улица упирается в закрытые железные ворота, останавливаюсь и оглядываюсь по сторонам. Вроде спокойно пока. Вернуться назад, до перекрестка ближайшего? Ох, не по мне это. Отрубы соображают медленно, я уже проскочил, а они только преследовать собираются. А там и забудут о погоне, разбредутся бессмысленно.

А вот стоит вернуться, как раз на них, небыстрых, и наткнусь. Придется пробиваться, это шум… другие подоспеют…

Словом, назад мне наотрез идти не хочется. На месте стоять – тоже. И по тем же причинам. Все же через дом попробовать?

И тут меня осеняет. У меня же чудо-гриб есть, как раз для таких случаев! Зря мне его, что ли, Хозяйка Чужих Перекрестков подкинула?

Достаю диковинку, прикладываю – ворота не шелохнутся. Неужто врут сказки? А как же ложь, да в ней намек? Где намек, Звел его побери?

Пробую вторично – на этот раз срабатывает. Что-то щелкает, створки лениво дергаются и застревают. Замечательно! Теперь я свободно могу засунуть в щель пятерню, но делать этого не буду. Если этой громаде вздумается двинуться обратно, я ж без пальцев останусь!

На дальнейшие тычки грибом ворота не реагируют. Делать нечего, придется возвращаться обратно. Где меня поджидает уже толпа отрубов и – вот дерьмо! – кукловод. Не колеблясь, стреляю, хитрый кукловод сразу прячется за спины кукол, так просто его не достанешь.

Ничего, до отрубов пока достаточно далеко, ситуацию еще можно изменить. Например, огнебоем. Отрубы идут кучно, толпой, стреляю в самую середку. Взрыв! Ошметки разложившейся плоти разлетаются во все стороны. На последнем привале я специально накладывал огнебой помощнее, мертвяки отчего-то поодиночке шляются редко.

Еще одна стрела с огнебоем, а следом простая – в кукловода, который уже не может укрываться за чужими спинами.

Праздную победу, отстреливая отдельных отрубов. Как сразу же выясняется, рано. Потому что следом прет куда большая толпа отрубов, разумеется, во главе с кукловодом.

С тоской пересчитываю стрелы. Не так уж их много осталось, а с огнебоем так вообще две, ночной бой изрядно подорвал мои запасы.

Что я за дурак, правильно Релли говорила! У меня же стрелятель есть! Ну теперь вы у меня попляшете!

Кольца зеленого огня просто разрывают толпу отрубов. Кукловод, поняв, что дело дрянь, пускается наутек. Напрасная попытка. Кого я точно отпускать не собираюсь, так это именно его. Стреляю, и одним кукловодом становится меньше.

Выжившие отрубы сбиваются в толпу и настойчиво пытаются до меня добраться. Жду, пока они собьются в кучу, потом стреляю. Сколько раз стрелятель исторгнет зеленые кольца перед тем, как превратиться в бесполезную игрушку, я не знаю, потому стараюсь дорожить каждым выстрелом.

Последних двух добиваю стрелами. После чего рискую все же пополнить запас, наплевав на риск дождаться новой толпы отрубов.

И попутно раздумываю, что делать дальше. Со стрелятелем в руках расклад меняется серьезно. Можно рискнуть прорваться через дом, можно попробовать расстрелять ворота. Или же продолжать искать выход на улицах Алирока.

Последний вариант отметаю сразу. Хватит, нагулялся. Мертвяки, может, по мне и будут скучать, а вот я по ним вряд ли.

Разумнее, наверное, попытаться через дом, но я выбираю ворота. Мальчишество, конечно, принимать вызов от железки бессмысленной, но уж больно любопытно – а что там за ней? Наверняка что-то есть, не зря же закрыли от остальных горожан. Вопрос только, одолеет ли эту махину стрелятель?

Древняя игрушка не подводит. От грохота едва не глохну, одна створка слетает, вторая держится, хоть и изуродовало ее преизрядно. Не беда, одной мне вполне достаточно, я ж не бронетуша какая.

На миг жалею о содеянном. Не потому, что ворота жалко, я вот всю дорогу нашуметь боялся, а тут такой грохот устроил, караул свисти.

Упрямо выпячиваю подбородок, иду вперед. Что сделано – то сделано, а если отрубы с костяками, рыгами, прухами и прочей нежитью за мной последуют, мало им не покажется. Стрелятель – штука серьезная, мигом погоню проредит.

Делаю несколько шагов вперед и замираю. Погоня сюда точно не сунется, побоится.

Шагах в десяти передо мной, покачиваясь на единственной ноге, стоит облом.

Отец говаривал как-то: не страшно, когда облом – смерть твоя, страшно, когда жизнь твоя – облом. Не скажу, что в это страшное мгновение я понял, что он имел в виду, просто вспомнилось отчего-то.

Замерли оба, стоим, оцениваем противника. Я оцениваю когти, зубы, оба мощных гибких хвоста – все то оружие, что делает тварь столь опасной. Облом рассматривает стрелятель, и штука эта ему не нравится. С чего я это взял? Да с того, что он меня сразу в клочья не порвал. Все, что я о борьбе с обломами знаю, – одной стрелой его нипочем не уложить, а вторую выпустить не успеешь.

Нападать никто первым не хочет, для каждого этот бой – верная смерть. А ведь придется, отступать нельзя. Он, коли дистанцию увеличит, станет беззащитной мишенью. Я, спиной назад отступая, непременно на отрубов наткнусь или на мертвяков. Вот и стоим, таращимся друг на друга, прикидываем.

Облом вроде бы и незаметно начинает поджимать под себя единственную ногу. Хвосты едва напряглись, кто другой и не заметил бы.

Тварь готовится к прыжку, осторожно, чтобы раньше времени не насторожить противника. А я… я просто стреляю.

Облом видит мое движение, прыгает, но не на меня, как ожидалось, а вбок и назад. Быстро и далеко, даже в мыслях не держал, что он на такое способен. Кольца зеленого огня проходят мимо, расширяясь, обрушивают ветхую стену какой-то неказистой постройки.

Вожу стрелятелем вправо-влево, пытаясь отследить облома. Тщетно, пространство вокруг застроено изрядно, спрятаться есть где. И напасть едва ли возможность представится.

Досадливо сплевываю. Положение не из лучших, когда мы друг против друга стояли, я хотя бы знал, где он находится. Теперь вся надежда, что уловлю не мысли даже, желание напасть. И успею должным образом встретить.

Быстро осматриваюсь, желая покинуть это местечко как можно скорее. Хотя посмотреть есть на что. Например, грибы в человеческий рост, понатыканные грядками, словно кочаны капусты. Никогда такого не видел, интересно, а есть их можно? Стоп-стоп, а высадил их кто, ведь не облом же? Ни за что не поверю, что сами по себе выросли, больно ровно все, как на ухоженном огороде. Стало быть, кто-то здесь обитает, грибоеды какие-то. Как же они, спросить позвольте, с обломом уживаются? Или он их уже оприходовал?

Загадки, загадки, а времени их разгадывать нет вовсе. Осторожно обхожу делянку с грибами, облом вполне может здесь затаиться, решительно вступаю на порог изящного здания, пусть лучше в помещение за мной последует, там управиться полегче будет.

Таинственные обитатели себя не проявляют. Либо нет их уже давно, либо выжидают, чем дело кончится, если облом этот у них вместо стража. Ладно, я приключений не ищу, я их отстреливаю, когда являются по мою голову. Иду дальше, сквозь коридоры и залы. Что интересно, пыли и грязи нет, явно кто-то за порядком следит. На стенах – картины, в залах да коридорах – статуи. Эх, постоять бы да рассмотреть хорошенько, только некогда.

Вот, к примеру, всадник на лошади – эка невидаль, скажете? А если присмотреться, видно, что у животного вместо когтей на лапах – копыта, совсем как у коровы. А вон и корова сама – и ничуть не изменилась, только рога поменьше, и еще что-то, с ходу не пойму. Стало быть, до Потопа такими они были? Интересно-то как…

Здание заканчивается удобным окном, не поверите – с настоящим стеклом! Бить рука хоть и чешется, но не поднимается, распахиваю створку, прыгаю. Высота смешная, ни сломать, ни вывихнуть что-нибудь даже при желании не получится. А вот метнувшийся прочь облом смешным не выглядит.

Выцеливаю тварь, но не стреляю. Сдается мне, нападать он не желает. Значит, лучше его не трогать, а то передумает еще. Стрелятель – штука мощная, но не уверен, что сумею целого облома завалить, живучи они сверх всякой меры.