Голая, голая правда (СИ) - Лебедев Александр - Страница 16

   Ледова всегда отличала излишняя мнительность, и еще устраиваясь на работу, ему удалось обнаружить факт должностного злоупотребления. Не сразу конечно, а постепенно, разматывая клубок несоответствий и ошибок. Рано или поздно наступил момент, когда Ледов начинал думать проводками и сделками, словно на иностранном языке, а остальное было делом техники.

   Ледов прекрасно знал, что преступника губит его высокое самомнение. Желание поговорить, оправдаться и похвалиться – да, да, а уж умный следователь всегда использует это в своих интересах.

   Ледов даже не пытался встать на один уровень с Любой, задавая наивные вопросы, и ожидая, когда же она начнет его учить. Ледову ни разу не передавали дел по акту, как это положено, и игра в опытного и молодого бухгалтера продолжалась с завидным постоянством.

   Временами он переигрывал и задавал не те вопросы, и тогда Любочка начинала вилять. Она меняла темы, уходила от ответа, и, тем не менее, Ледов интуитивно, а затем по нескольким Любиным ошибкам, понял сам механизм. Так однажды Люба позвонила Ледову и предложила сделать акт сверки с налоговой инспекцией. Просто так, из чувства профессиональной солидарности. Или, уходя, она оставила не сданные уточненные расчеты по прибыли, которые, по ее словам, были «уже проведены». Такая вот благотворительность, в которую Ледов не поверил, а затем выяснил, что Любаша делала четыре экземпляра платежек: три в банк и четвертый в учет. Операционист (не скажем, какого банка) хлопала печатью, глядя на первый экземпляр, и получалось, будто по учету деньги ушли в бюджет, а реально - фирме, где Люба прокручивала еще одну схему пополам с подружкой. Побочным эффектом такого бухгалтерского учета возникала переплата в бюджет, которой на самом деле не существовало, но Люба и тут нашла лазейку. Она сдавала несуществующие уточненные расчеты, не проводя их в учете, и сальдо налоговой инспекции постепенно уравновешивало учетное.

   В конце концов, Люба зазналась, наворовалась и решила уйти, а дабы не существовало бухгалтеров умнее ее, она и не думала подчищать за собой, сдавать липовые «уточненки».

   Любины шалости грозили Ледову, не много - не мало, уклонением от уплаты налогов в особо крупных размерах. По сути дела в тюрьму должен был сесть директор, подписывающий платежки. То, что он не смотрел, кому и сколько платит, и доверял перечисления бухгалтеру, было его личной проблемой. В РУБОП бы его слушать не стали, если, в свое время, Ледов не нашел Любину фирму и не объявил ее своим дебитором, выполнил досудебное урегулирование споров и подал иск в Арбитраж. Когда Ледову подписывали повестки, украденные деньги уже были возвращены, а у него лежал полный пакет деловой переписки и оправдательных документов, включая аудиозаписи телефонных переговоров. Но мы отвлеклись.

    Даже спасая собственника от тюрьмы, Ледов не мог надеяться на то, что это окажется каким бы то не было стимулом в дальнейшем трудоустройстве. И нужно сказать, что в июне 2005 года Ледов не производил впечатления профессионального бухгалтера. Исхудавшего человека с безумным взглядом – да, но не более.

   Однажды Ледов заехал в писательскую организацию, где не появлялся более года. И ему опасливо жали руку, интересовались, не болен ли он, а так же говорили, что, как бы там не сложилось, но с наркотой надо кончать.

  Ледов плохо помнил, что чувствовал, но, кажется, он был похож на умирающего человека, который пытается привести свои дела в порядок. Ему казалось, будто жизнь кончилась или какая-то ее часть и необходимо оставить в ней то, что он не сможет взять дальше.

   У каждого человека есть скелет в шкафу, первая любовь и первая женщина или мужчина. Эти знания всегда находятся с нами, как бы нам не хотелось забыть, и хорошо, если - это теплые и приятные воспоминания.

   У Ледова же был в душе один грех. Проступок, в котором он не покаялся и за который Ледов не попросил прощений, но об этом подробнее.

Светлана

   Первую любовь Ледова звали Светлана. Звали, потому что сейчас ее наверняка зовут по отчеству, или уменьшительно, как тогда. А в восемьдесят пятом они были беззаботны, молоды, и каждый со своими планами. Ледов собирался уйти в армию, попасть в Афганистан и стать героем как Светланин друг. Светлана - выйти замуж и завести детей.

   Каждый выполнил свою часть плана. Правда, увидев заявление Ледова об оказании интернационального долга в военкомате решили, что его энергия больше пригодится на Западной границе, куда он и поехал служить. А Светлана вышла замуж - только не за героя.

   В восемьдесят седьмом Ледов вернулся в родной город, не подозревая, что все два года носил фотографию чужой жены и…. Разумеется, пошел к ней. Она была ошарашена, но все-таки предложила войти, познакомила со своим сыном и предложила чай, а Ледов все это время молчал и глупо улыбался. Он действительно не мог сказать ни слова, но когда первая фраза уже готова была слететь с губ, к Ледову пришла жуткая идея. Он вдруг подумал, что изобразить из себя контуженного солдата будет правильно, нет – необходимо.

   Это оказалось совсем нетрудно, дабы начальником боевой подготовки был контуженный в Афганистане майор Викторов, и к Ледову даже прилип его выговор, впрочем, это не оправдание.

    Подлог, который он совершил, скоро раскрылся, и Светлана узнала, что Ледов, ее обманывал. Она наверняка не стала лучше к нему относиться, а Ледов не мог почувствовать, что поступил плохо. Как это объяснить Ледов не знал, но он думал, будто всем приходится так или иначе врать или обманывать, а затем раскаиваться в содеянном. Ледов тому не исключение и ему часто приходилось переживать, если для пользы дела привирал или подводил кого-то, в общем, мелкие пакости и мелкие расстройства. А тут уже мелочами и не пахло, он обидел любимую девушку да еще с цинизмом, и Ледову, понимаете ли, не стыдно. Вот хоть режьте, а он с первого дня понимал, что это гадко, подло и мерзко. Но ни разу за двадцать лет не сумел испытать боль. Его душа - не болела. Почему? Мы не знаем. Возможно, потому что Ледов хотя бы таким образом, пытался остаться в воспоминаниях этого человека. А может, есть иная причина?

   В июне 2005 года Ледов подумал, что как бы там не случилось, но нужно встретить Светлану и попросить прощения, потому что брать что-то из прошлой жизни он не хочет, а долги возвращать придется, не сегодня так завтра, так что лучше это сделать теперь.

   Ледов еще раз переступил порог ее дома, где теперь жила младшая сестра Светланы и узнал удивительные вещи. Оказывается они коллеги, и Светлана пусть и недавно, но освоила бухгалтерский учет. Она работает уже несколько лет, весьма успешно и, по всей вероятности, справляется с этим нелегким ремеслом.

   Ледову очень хотелось ее увидеть, и попросить прощения, глядя в глаза, а не по телефону. Но она ничуть не изменилась, и по-прежнему делала тысячу дел, была всегда занята, и у нее не нашлось времени на подобные глупости.

   Ледов проговорил с ней по телефону десять минут с третьей попытки, и она пообещала помочь ему с работой, в смысле порекомендовать его своим знакомым. Ему, профессиональному бухгалтеру, прошедшему сквозь огонь, воду и медные трубы.

- Бог ты мой, - говорил себе Ледов, - я думаю о людях, никогда не видевших Светлану, никогда не говоривших с ней и никогда не узнающих ее в дальнейшем. Люди, которые проживут свою жизнь и не соприкоснутся с этим чудом, не узнают и возможно не поверят в ее существование. Она существует! Она по-прежнему есть!

Горькая правда.

Еще пятого и шестого июня Наташа Ледова писала Грачеву:

В А Н Е Ч К А ! ! ! ! ! ! !

Какое счастье знать, что где-то есть человек, который думает о тебе (особенно, если учесть, что человек этот ты)!!!!!!! Особенно, если учесть, что я думаю тоже об этом человеке... Особенно, если учесть, что я думаю о нём постоянно!!!!!!! ЭТО ОГРОМНОЕ СЧАСТЬЕ!!!!!!! Я рада, что мы оказались в нужном месте, в нужное время... Я рада, что мне есть кому звонить, кому писать, о ком думать... с огромной любовью... Ты затмил всех в моём сознании... Ты самый-самый!!!!!!! Пусть мы сохраним наши чувства на долгое время... будем бережно относиться друг к другу и к нашим чувствам...