Голая, голая правда (СИ) - Лебедев Александр - Страница 3

   Потушил сигарету Ледов с четким убеждением попросить прощения у Наташи и не расстраиваться по дурацким обстоятельствам. Мало того, Ледов уверил себя, что рваная ручка велотренажера будет памятником его похороненной мелочности. И что когда-нибудь, когда он сорвется и сумеет расстроиться, то подойдет к спортивному снаряду, проведет по шву пальцем и скажет:

- Смотри-ка, а ведь ты расстраивался из-за такой глупости.

   Зимой 2003 года Ледов решил изменить свою жизнь, сделать это кардинально, то есть бросить, наконец, работу, где, как ему казалось, не оказывали должного уважения, и разобраться со своей семейной жизнью, которая тоже не была идеальной.

   Он начал с семьи и весной 2004 сделал одну из самых больших глупостей в своей жизни. Ледов рассказал жене обо всех, кто был у него до нее и во время нее. Разумеется, в обмен на такую же откровенность.

  Ледову казалось хорошей идеей, начать жизнь с чистого листа, перечеркнув или перевернув старый. Без прошлого, без лжи, без упреков и без сожаления. Вот так просто войти в новую жизнь, как в пустую квартиру, где еще нет мебели, и начать жизнь в комнате, с только что наклеенными обоями. Забавно. Забавно, что он мог быть так наивен.

   Счет того разговора был один – шесть. То есть шесть к одному в пользу Ледова, однако Наташа забила первый гол, то есть изменила первой. Положение же Ледова усугублялось тем, что он был с Наташиной подругой, и, на ее взгляд, это было гораздо отвратительней, чем количество. На следующий день из семейных фотоальбомов Ледовых исчезло большинство фотографий, так как подруга была самой близкой и присутствовала на всех семейных праздниках, оставшиеся же были разрезаны поперёк, как после развода.

  Надо сразу сказать, что Ледов не понимал, как страдала Наташа. Он видел, что она перестала есть, таяла на глазах, ворочалась ночью и пила успокоительное. Ему такая процедура казалась если не милостью, то подарком, ведь он не стал морочить ей голову оставшуюся часть жизни. Обещал быть ее и только ее и совершенно не понимал, какую боль и сожаление мог испытывать человек в ее состоянии. Впрочем, он и позже этого не понимал. Все пятнадцать лет Наташа твердила ему о любви, и он верил. Ледову казалось, что человек искренне любящий будет готов простить. Он действительно в это верил.

Начало

   Весной 2004 года дела Ледова шли хорошо. Он приступил к торговле на реальном счете в компании «Волга Трейдинг». И, несмотря на то, что за четыре месяца проиграл сотню другую долларов - это укладывалось в его концепцию обучения. По статистике, а вернее, по распространенному мнению трейдеров, которое никто не проверял, именно в первые полгода большинство игроков приходят к полному финансовому краху. Ледов этот этап благополучно миновал на демосчете, что крайне редко встречается у игроков. Увы, как и все пишущие люди, Ледов обладал двумя качествами противопоказанными торговле, это повышенная чувствительность и мнительность. Уже на демо он понял, что происходит с новичками на Уол Стрит, когда нервы идут в разнос, и игрок начинает метаться по рынку, беспорядочно покупая и продавая. Понимая, что он с легкостью может угодить в подобную ловушку, Ледов всячески старался выдержать эмоциональный карантин, то есть не сорваться в первые месяцы и не получить большой убыток. Ледов знал из литературы, и ему это казалось оправданным, что абсолютно все начинающие трейдеры теряют свой первый депозит. Вопрос казался логичным и естественным - сколько необходимо осторожничать? Выяснять это на собственном опыте не хотелось, поэтому Ледов всячески пытался разыскать матерых трейдеров. Матерые не попадались.

   Тогда Ледов превратился в инвестора и попытался всучить собственный депозит в управление, увы. Те, которые реально занимались торговлей, имели практический стаж до года и либо не имели успехов вовсе, либо сильно их преувеличивали. Виртуальных трейдеров было множество, но они имели какой-то факультативный оттенок. Очень скоро Ледов понял, что в Тольятти он один зарабатывает торговлей, в то время как остальные тратят на Форексе то, что получали по основному месту работы. Верить в это не хотелось, но это было так.

Истина   

  Если бы кто-то сказал Ледову, что истина в вине, он наверняка бы ответил: «Чушь, истина в торговле». Было две вещи, которые перевернули мировоззрение Ледова. И торговля сделала это в буквальном смысле слова.

  Ледов мог побиться об заклад, что в течение двух часов опровергнет извечный тезис о добре и зле. Стоит только объяснить человеку, как работает пассив и актив, глупости вроде: «добро - сильнее зла», показались бы оппоненту наивным безумием. Ему даже  удавалось осуществить это на практике, споря с матерыми литераторами, считавшими себя инженерами человеческих душ и бывшими и старше, и опытнее Ледова. Но мы не об этом.

   Ледов узнал, что знания, которые получает трейдер, очень дороги в самом банальном смысле этого слова. Торговый опыт есть не что иное, как череда потерь, а депозит не всегда, но чаще всего заканчивался до окончания обучения.

  В этом отношении Ледову повезло, потому что он имел финансовые возможности торговать более года, не обращаясь к посторонней помощи.

   «Отлично, - думал Ледов, - процесс обучения идет успешно, через полгода я перестану терять депозит, а через год начну зарабатывать».

   Вот только две вещи не давали ему покоя: ненавистная работа и путь, который в его понимании был еще недостаточно обозначен.

  Что касается работы, то Ледов любил бухучет. Любил, потому что ему доставляло огромное удовольствие владение этим непростым ремеслом. Однако, как он считал,  никто кроме него самого этого не замечает, и рано или поздно становилось нормой то, что Ледов выполнял на рабочем месте.

  Как мы уже отмечали, Ледов не страдал снобизмом,  и мириться с барскими замашками его директора было можно. Однако Ледову это казалось сильнейшим тормозом.

    «Можно мириться с неуважением, - рассуждал Ледов, - если вы чмо, если вас останавливают в подземном переходе и снимают часы два прыщавых подростка, если вы отправляетесь к восьми часам на завод и до пяти часов отсиживаете восьмерку в табеле. Но если вы пытаетесь торговать лотами по 100 000 долларов, неуважение это слишком большая роскошь».

   Ледов прочитал много книг по трейдингу, и как обычно забывал названия и имена авторов, поэтому не помнил, в какой именно прочел следующее:

  «Задайте себе вопрос, а ответ измерьте по десятибальной шкале: сумеете ли вы стать трейдером? Если ответите – «нет», то вам не стоит заниматься торговлей. Если вы ответите – «да» и поставите рядом твердую десятку, то, безусловно, трейдинг, это ваше призвание. Если вы ответите – «да» неуверенно и рядом поставите балл от одного до девяти, то вам так же не стоит заниматься торговлей».

   Этот нехитрый тест на самом деле был хорош и говорил Ледову следующее: если вы не уверены в себе абсолютно, не стоит даже начинать. Бесполезно выходить на рынок, если вы не можете сломать ключицу прыщавому подростку, попросившему вас снять часы. Если ваш начальник думает, что может управлять вами - это не значит, что он плохой человек.

   На самом деле Ледов еще долго вспоминал Брагина, но в основном это касалось его экстравагантных пьяных выходок, когда, например, он сбил на дороге зайца, и после того как проститутка отказалась его хоронить, оставил ее посреди леса. Или то, как он купил барабанную установку в память о кабакской молодости, то, как он зависал у сумасшедшего Саши Берняева, а тот крутил на всю мощность «маршалловского» усилителя виниловый «Бикоз».

   Многое можно было вспомнить о бывшем директоре Ледова, и, тем не менее, он мешал. Мешал торговать. Ох, если бы Брагин сумел относиться к своим работникам  с полным уважением, Ледову не пришлось бы искать повод для увольнения.

   Он нашелся весной, когда Ледов и его друзья вернулись из ежегодного похода по Инзеру и Лемизе.

   А хорошее это дело прокатиться по весенней воде на катамаранах. Искупаться в ледяном потоке, погреться в походной бане и послушать туристские бредни возле костра. А затем поставить точку [6] с шашлыками и с остатками походного спирта. В бане у Брагина.