Престарелый рок - Уильямс Уолтер Йон - Страница 25
- Предыдущая
- 25/78
- Следующая
— Честно! — вопила Кончита. — Я здесь ни при чем!
— Роман устал, — сообщил Кончите Дрекслер. — Правда, Роман?
— Могу отпустить в любую секунду, — подтвердил тот слова Дрекслера. Он чуть-чуть ослабил хватку, Кончита соскользнула на несколько дюймов, и Роман снова ухватил ее за лодыжку. Кончита испуганно взвизгнула.
Дрекслер лениво затянулся.
— Осторожнее, Роман, — попросил он и снова блеснул отменным сленгом: — Ты можешь сделать дамочке бо-бо.
Майджстраль с удовольствием наблюдал эту сцену: Роман, грозный великан — здоровенный даже для хозалиха, держал Кончиту, малютку даже по человеческим меркам, одной рукой с такой легкостью, с какой Майджстраль не мог бы удержать и ребенка. Информационные сферы, управляемые пультом, спрятанным в воротнике Майджстраля, кружили рядом с этой парочкой, словно спутники, готовые записать любые признания, которые могли бы сорваться с губ Кончиты.
— Обратите внимание на окрестности, мисс Спэрроу, — порекомендовал Дрейк. На полусогнутых ногах он добрел до обрыва и глянул на дно ущелья, издав восхищенный вздох. — Подумайте о тысячелетиях, ушедших на создание этого шедевра природы, мимо которого вам, быть может, придется пролетать. Подумайте о многовековых процессах — эрозии, долгих оползнях, поднятиях рельефа — это в результате их возникло ущелье. Подумайте о величии природы в сравнении с теми незначительными изменениями, которые произведете вы, ударившись о землю. Скажем проще, — многозначительно посмотрев на Кончиту, заключил Майджстраль. — Ничего с вашей смертью здесь не изменится.
Дрейк раскинул руки, словно демонстрируя великолепие и масштабы ущелья.
— Подумайте о величии, которое станет последним, что вы увидите при жизни, — оцените ли вы его, падая, вот интересно?
— Мне будет некогда — я заору что есть мочи, — проговорила Кончита.
— Скажите нам то, что мы хотим услышать, — предложил Майджстраль, — и вам не придется орать.
— Я не делала этого! — крикнула Кончита, после чего последовал менее разборчивый вопль: Роман отпустил и поймал ее лодыжку.
— Я могу доказать! — завопила Кончита. — Прошлой ночью я была занята кражей. Все записано на тех сферах, которые у меня отобрали ваши молодчики!
— Кто? — грозно вопросил Дрекслер, вздыбив шерсть.
— Помощники! Слуги! Все равно кто!
Майджстраль почувствовал раздражение. Перспектива узнать, что у Кончиты на самом деле имелось алиби, ему вовсе не улыбалась.
— Где вы крали? — спросил он. — И что?
— В Австралии. Коллекцию редчайших розовых и зеленых алмазов из хранилища «Нока и Нока». Не ради очков по стилистике. Мне были нужны деньги.
Дрейк нахмурился. В рассказе Кончиты имелось разочаровывающее зерно правды.
Иногда даже Воры в Законе, чье призвание требовало поиска и похищения прекрасных и знаменитых раритетов, — да, порой даже они попирали профессиональную гордость и крали что-то просто-напросто ради презренного металла. Кража Кончитой коллекции алмазов могла служить типичным примером. Поскольку за такую работу никак нельзя было получить все десять очков, полагавшихся за стилистику, сообщения о ней никогда не передавались в Имперскую Спортивную Комиссию для рейтинга. Такими делишками пробавлялись взломщики в промежутках между настоящими делами.
Майджстраль на заре своей воровской карьеры тоже похитил коллекции алмазов. Даже Ральф Адварс, легендарный взломщик всех времен и народов, Ральф Адварс — тот самый, на счету которого были портрет кисти Лоуси, манчестерская статуя Аполлона и «Эльтдаунское Крылышко», — так вот, говорят, что и он обчистил в свое время пару банков.
— Дрекслер, — велел Майджстраль, — сходи к флайеру и ознакомься с бюллетенями новостей. Посмотри, ограбили ли «Нока и Нока» в последние пару дней.
Дрекслер сломал сигаретку и выбросил в ущелье.
— Правду она говорит или нет, — пробурчал он, — все равно она обозвала меня молодчиком. За одно это ее стоило бы пристукнуть.
— Сэр, — заметил Роман, когда Дрекслер отправился к флайеру. — А ведь получается, что в Австралии был белый день, когда произошла кража. Не самое подходящее время для взлома сейфа.
Майджстраль просиял.
— Белый день, да? — радостно проговорил он и обернулся к Кончите: — Что вы на это скажете, мисс Спэрроу?
— Был день Уильяма Блая[15] , — буркнула Кончита. — У меня в распоряжении оказался целый день.
Майджстраль выругался. Уильям Блай оскорбил его, а он даже не знал, кто это такой.
А жаль. У капитана Блая было много общего с семейством Майджстраля — в особенности с дедом. И Блай, и его светлость губернатор герцог Дорнье имели несчастье пережить бунты, и обоим это вышло боком. Блай за время своей морской карьеры пережил два бунта, а потом весь Австралийский континент восстал против его правления[16] . Герцог Роберт пережил один-единственный бунт, но навеки опорочил свою фамилию.
Интересно отметить, как обошлись хозалихи с этими незадачливыми офицерами. Отличаясь страстью к закону, дисциплине и порядку, хозалихи симпатизировали страстотерпцу Блаю и установили в его честь праздник. Герцог же Роберт, напротив, заработал столь бесславную репутацию, что хозалихи предпочитали не упоминать его имени вообще. Зеленый Легион был распущен, и официальные источники сообщали о нем весьма невнятно. Да, даже хозалихская любовь к порядку имеет свои пределы.
— Плохие новости, босс! — крикнул Дрекслер. — «Нока и Нока» и впрямь отправили в нокаут.
Майджстраль обернулся к Роману, он принял плохую новость стоически.
— Отпусти мисс Спэрроу. Пусть она продемонстрирует нам запись этого счастливого события.
— А надо ли? — спросила Кончита, встав и отряхиваясь от пыли. — Я не стяжала себе неувядаемую славу в этом деле.
Кончита нисколько не кокетничала. Взлом начался довольно удачно: черные ящики неплохо справились с системой сигнализации сейфа, роботами-охранниками и замками. Кончита вошла в хранилище, на редкость самодовольно, а потом старательно закрыла за собой дверь — так старательно, что ни один из охранников не заметил, что кто-то открывал ее.
- Предыдущая
- 25/78
- Следующая
