Судьба астероида - Уильямсон Джек - Страница 29

• Предыдущая
• 29/45
• Следующая

Он протянул Ники жесткую потную руку.

— Я волновался, Ники, — его голос дрогнул от волнения. — Толпа могла разорвать тебя на части, и Адам сказал, что тебе будет безопасней в тюрьме. Его глаза внезапно расширились. — Ники, что случилось?

Дженкинс не пожал протянутую руку. Он быстро сделал шаг назад, прижимая к себе маленький блестящий цилиндр. Бранд увидел его и вскрикнул:

— Что это?

— Это маленькое устройство, которое ты научил меня делать в Солнечном городе, — спокойно пояснил Дженкинс. — И оно заставит тебя возвратить восемьдесят тонн украденного кондюллоя, часть которого ты купил для завода на Фридонии. Мне нужен сейчас, чтобы запустить передатчик Бранда.

Мартин Бранд сделал шаг назад и с удивлением пригладил длинные темные волосы.

На его цветущем лице появилось выражение оскорбленного достоинства.

— Ники, — задохнулся он, — ты сумасшедший?

Дженкинс покачал головой.

— Я самый здравомыслящий человек в Мандате. Поэтому я запущу передатчик и остановлю войну, — заявил он.

— Ты ненормальный!

— Прикажи своим людям вытащить парагравитационный кран, — сказал ему Дженкинс. — Слитки должны быть сложны в нижнем трюме. Буксир заражен, но я думаю, что кратковременное облучение не слишком повредит им. Пусть держатся подальше от верхних палуб.

Бранд нахмурился. — Ники, — строго начал он. — Если это розыгрыш…

— Это не розыгрыш.

Лицо Бранда вспыхнуло от ярости.

— Тогда почему я должен дарить тебе металл ценой в триста миллионов…

— Не совсем дарить.

— Цена на кондюллой сегодня резко подскочила. Она приблизилась где-то к четырем миллионам за тонну. Люди идут способы выгодного вложения капитала. Так почему я должен дарить…

— Этот металл принадлежит «Сити инкорпорейтед». Он был куплен для завода на Фридонии. Вот почему ты должен отдать его.

Он бережно поднял маленький алюминиевый цилиндр.

— Что это? — повторил Бранд. — Консервированные помидоры?

— Смотри не зацепи его, — предупредил Дженкинс. — Да, это обыкновенная алюминиевая банка, но внутри не помидоры.

Он услышал прерывистое дыхание Бранда.

— Простое приспособление, — он осторожно показал его Бранду. — Наверное, ты помнишь, как рассказывал мне, каким должно быть сити-оружие?

— Да? — Бранд отступил. — Так что же это?

— В банке имеется прокладка с капсулой земного железа, — объяснил Ник. — Внутри капсулы полукилограммовая пластина сити-материи.

Наблюдая за окаменевшей маской дядиного лица, Дженкинс добавил:

— Не заставляй меня бросить его. Два элемента изолированы только слабой поверхностью парагравитационного поля внутри капсулы. Малейшее движение приведет в соприкосновение капсулу с пластиной сити.

Он мрачно улыбнулся Бранду.

— Взрыв будет равен мегатонной плутониевой бомбе. — И грустно добавил: — Он Тора ничего не останется, — он сделал глубокий вдох. — Пусть твои люди вытаскивают кран. Сейчас же!

Бранд покачал красивой головой и печально улыбнулся.

— Я разочарован в тебе, Ники.

Его вкрадчивый голос тал презрительным:

— Меня всегда интересовало, когда ты найдешь своим инженерным способностям более практичное применение, чем моя химера освобожденной энергии, которая должна осчастливить человечество, но такая перемена — от идеалиста к пирату — совсем неожиданна.

— Ты много говоришь, — остановил его Дженкинс. — Грузи металл.

— Ну, что ты, Ники, — укоризненно протянул Бранд. — Наверное, не мне упрекать тебя, но я ожидал большей почтительности к нашей родственной…

Дженкинс облизнул губы и испытующе посмотрел на Бранда:

— Ты хочешь, чтобы я взорвал бомбу?

— Ты не взорвешь ее, Ники, — конечно, если она действительно содержит сити.

В низком голосе Бранда прозвучало облегчение, почти радость:

— Хитроумное изобретение, надо отдать тебе должное, но ты не умеешь им пользоваться. Если бы я только научил тебя основам политической и финансовой инженерии, ты бы не делал таких ошибок.

Дженкинс сжал цилиндр.

— Ты еще молод, Ники, — лицо Бранда осветилось гордостью. — И твой сообщник в этом маленьком заговоре — молодая и красивая девушка. Адам Гаст связался со мной по прямой линии несколько минут назад и сообщил, что Джей Хардин устроила твой побег. Конечно, она с тобой сейчас?

— Ну и что?

— Ты не понимаешь? — засиял Бранд. — Два молодых человека, у которых все впереди, — вы же не убьете себя?

— О, — Дженкинс с горечью улыбнулся. — У меня есть ответ на это, — сказал он мрачно. — Позвони в клинику Ворринджера на Обании и спроси, сколько мне осталось жить.

Бранд захлебнулся от ужаса.

— Ники, что ты имеешь в виду?

— Я был на Фридонии во время взрыва, — резко ответил Дженкинс. — Ворринджер дал мне десять дней.

Он поднял цилиндр.

— Хочешь, я встряхну эту штуку, и ты увидишь, какие там помидоры?

— Нет.

Бранд быстро отступил назад. Он стоял, вытирая ладони и блестящее от пота лицо ярким платком.

— Спокойно, Ники, — сказал он вдруг. — Не балуйся с ним.

— Так ты будешь грузить кондюллой?

Красивые серые глаза Бранда сузились в гневе.

— Хорошо, мы погрузим его, если ты так глуп, — согласился он наконец.

— Но я предупреждаю, что тебе не уйти далеко с твоей добычей и с освобожденной энергией тоже, если тебе удастся запустить завод.

— Это мое дело, — сказал Дженкинс. — Зови своих людей.

Бранд медленно повернулся и кивнул в сторону золотисто-пурпурного особняка. Три невысоких темнокожих человека с автоматическими ружьями выросли перед ним, и он обратился к ним на мелодичном испанском.

— На английском, пожалуйста, — потребовал Дженкинс.

— Все в порядке, — сказал с легкостью Бранд. — Просто перевожу восемьдесят тонн кондюллоя под охраной моего племянника. Вызовите Манрика и его команду, и пусть Видал выводит автопогрузчик. Пошевеливайтесь. Мистер Дженкинс спешит!

Дженкинс устало облокотился о борт корабля, осторожно сжимая маленькую коробочку. Он наблюдал, как невысокие темнокожие люди вытаскивали толстый невесомый погрузочный трубопровод и слитки металла из бокового выхода особняка, загружая их на буксир. Видел, как труба изгибалась и дрожала, словно живая, под весом слитков, приводимых в движение пульсирующими парагравитационными полями. Два молчаливых астерита складывали слитки в трюм. Мартин Бранд стоял рядом у маленького окошечка в трубе и наблюдал за автоматическим счетчиком. Он казался Дженкинсу непривычно спокойным.

— Получай, Ники, — добродушно сказал он, когда последний слиток был помещен в трюм, и его латиноамериканские слуги убрали трубопровод. — Я всегда хотел дать тебе направление в жизни, и мне жаль, что ты связался с этими фантастическими планами, — он с сожалением покачал головой.

— Металл не имеет значения. Я проиграл в десять раз больше сегодня на бирже и завтра отыграюсь. Но мне жаль тебя, Ники, — его голос задрожал. — Флот захватчиков действует где-то между нами и Фридонией. Ты попадешь под обстрел сити-оружия. — Бранд сделал широкий жест. — Пока, Ники.

Все еще осторожно держа маленький цилиндр, Дженкинс взошел по трапу. Джей Хардин ждала его в маленьком отсеке. Глазами, полными удивления и восхищения она наблюдала, как он ставил банку на полку с провизией.

— Итак, ты получил металл ценой в несколько сот миллионов при помощи банки помидор? — засмеялась она. — Наверное, даже мистер Бранд не придумывал никогда ничего более хитроумного. Посмотреть бы на его лицо, когда он узнает об этом.

Дженкинс хмуро глянул на нее.

— Но я не уверен, что выиграл.

Видя ее удивление, он объяснил:

— Мой дядя одержал много таких легких побед, но в конце концов потерпел поражение.

Ее восхищение злило его. Он презирал авантюризм. Его истинной целью было завоевание энергий, но это было пока невозможно.

Он поднялся в рубку. Буксир набрал скорость. Продумывая курс к Фридонии, он забыл обо всем остальном. Но девушка наблюдала за ним, и выражение удивления в ее голубых глазах беспокоило его не меньше, чем показная невозмутимость Бранда.

• Предыдущая
• 29/45
• Следующая