Дом ста дорог - Джонс Диана Уинн - Страница 51

Теперь кивнула Софи, хоть и немного печально.

— Но когда я рассказала ей, в каком мы положении, единственное, что она посоветовала — бежать. Взять Питера и бежать очень далеко, в Инхико. «Но как же Ганс?» — спросила я, и она согласилась, что ему угрожает большая опасность. «Дай мне один день, и я найду решение,» — сказала она и скрылась в своей мастерской. Через пол дня она вышла, бледная, как смерть. Никогда прежде не видела её такой напуганной и расстроенной. «Моя дорогая, — проговорила она, — на самом деле принц Людовик — мерзкое существо, которое зовётся лаббокином. Он отпрыск лаббока, который живёт на холмах между Верхней Норландией и Монтальбино. Твой Ганс совершенно прав в своих догадках: принц Людовик хочет устранить конкурентов и сесть на трон, не без помощи своего родителя. Быстрей возвращайся домой в Монтальбино! Будем надеяться ты прилетишь вовремя. И ни в коем случае не рассказывай никому, особенно своему малышу, о том, что знаешь, иначе лаббок попытается убить и его!»

— Так вот почему ты ничего мне не рассказывала, — проговорил Питер. — Очень зря, я и сам за себя постоять могу.

— Бедный Ганс говорил то же самое, — вздохнула ведьма. — Мне следовало уговорить его бежать с нами в Ингарию. Не перебивай, Питер. Я из-за тебя чуть не забыла упомянуть последнее наставление миссис Пентстеммон. «Вот, что я тебе ещё скажу, моя дорогая. На твоей родине есть некая вещь, что зовётся даром эльфов и принадлежит королевской семье. Её сила способна защитить короля и его королевство. Отправляйся к королю Верхней Норландии и попроси его отдать дар эльфов Питеру, он защитит твоего сына.» Я поблагодарила её, усадила Питера за спину и стрелой полетела в Монтальбино. Я хотела уговорить Ганса отправиться с нами в Верхнюю Норландию за даром эльфов. Но, когда я прилетела домой, мне сказали, что Ганс на горе Великий Рог вместе со спасательной командой. Меня охватили самые мрачные предчувствия. Я направила метлу прямиком в горы. Питер плакал и просил есть, но я не осмелилась прервать полёт. Я прилетела вот миг, когда лаббок спустил лавину, которая убила моего мужа.

Ведьма замолчала, словно пыталась сдержать слёзы. Все в гостиной тактично ждали, пока она успокоится и промокнёт глаза краем цветастого шарфа. Затем ведьма энергично повела плечами и продолжила: «Я тут же наложила на Питера охранные чары, сильнейшие из возможных. Они никогда не спадали с него. Я вырастила его тайно, и не пререкалась принцем Людовиком, когда он пустил слух, будто меня безумную заточили в башне Замка Радости. Ведь это значило, что он ничего не знает о моём сыне. На следующий день после схода лавины, я оставила Питера соседке, а сама отправилась в Верхнюю Норландию. Вы, наверняка, помните мой визит,» — обратилась она к королю.

— Помню, — кивнул король, — но ты тогда ничего не рассказала о Питере и Гансе, и я не знал, что у тебя случилась такая трагедия. И, конечно, у меня не было дара эльфов. Я понятия не имею, как он выглядит. Из-за тебя мы с моим добрым другом Норландом и начали тогда искать дар эльфов. Тринадцать лет мы охотимся за ним, а всё на том же месте. Верно, Уильям?

— Ни малейшей догадки, — подтвердил двоюродный дедушка Уильям со своих парящих саней. С его губ сорвался сдавленный смех: — Но люди вокруг упорно думают, что я эксперт по дару эльфов. Некоторые говорят, будто я сам и есть дар эльфов и оберегаю короля. Я и правда всегда старался защитить его, но я не дар эльфов, уж точно.

— Вот одна из причин, по которой я послала к тебе Питера, — проговорила ведьма. — Слухи слухами, но они ведь могли оказаться правдой. Я знала, что ты в любом случае сможешь защитить моего сына. Я и сама искала дар эльфов все эти годы, потому как полагала, что с его помощью можно избавиться от Людовика. Беатрис Дальнийская сказала мне, что волшебник Хаул из Ингарии искусен в чарах прорицания и ему нет равных во всём мире. Поэтому я отправилась в Ингарию просить его помощи.

Волшебник Хаул откинул за спину свои льняные волосы и рассмеялся.

— И тебе стоит признать, что я нашёл его! — возвестил он. — Совершенно случайно. Вон он, сидит на коленях мисс Чаровницы!

— Что… Бродяжка? — только и выдохнула Чармейн. Бродяжка скромно повиляла хвостиком.

— Верно, — кивнул Хаул. — Дар эльфов — твоя зачарованная собачка. — Волшебник повернулся к королю: — Не попадались ли вам в ваших изысканиях упоминания о собаках?

— Очень часто, — ответил король. — Но я никогда не придавал значения… Мой прапрадед организовал своему питомцу пышные похороны, и я лишь удивлялся его причудам!

— Большинство наших картин на данный момент распродано, — галантно откашлялась принцесса Хильда, — однако я припоминаю, что на них почти всегда рядом с королями изображались их собаки. Они все были крохотные и выглядели… ну… поблагородней Бродяжки.

— Полагаю, они способны менять размеры и принимать любую форму, — вставил двоюродный дедушка Уильям. — Похоже дар эльфов — некое свойство, которое наследуют собаки; со временем короли забыли об этом и перестали разводить дворцовых собак. Так что, когда Бродяжка через несколько месяцев ощенится…

— Что? — не поверила ушам Чармейн. — Ощенится?

Собачка снова завиляла хвостиком и на этот раз смущённо. Чармейн строго взяла её за подбородок и посмотрела в глаза.

— Пёс повара? — спросила она. Бродяжка стыдливо моргнула, и девочка воскликнула: — Ну и ну, Бродяжка! Один бог знает, на кого будут похожи твои дети!

— Нам остаётся лишь ждать и надеяться, — проговорил двоюродный дедушка Уильям. — Один из щенков наследует дар эльфов. Но есть ещё один очень важный момент. Бродяжка признала и приняла тебя. Теперь ты хранительница дара эльфов. Также ведьма из Монтальбино рассказала мне, что «Книжица палимпсестов» тоже признала тебя… Ведь признала?

— Я… ну… в общем… я сотворила заклинание, написанное в ней, — призналась девочка.

— Значит так и есть, — покивал головой двоюродный дедушка Уильям, откидываясь на подушки. — Теперь ты моя ученица и должна переехать в мой дом. Тебе придётся научиться многим вещам, чтобы помочь Бродяжке защитить нашу страну должным образом.

— Да… ну… но… — пролепетала Чармейн, — Мама ни за что не согласится… Она скажет, что магия — неподобающее занятие для уважаемой девицы. Хотя мой папа совершенно точно не будет против, — добавила она поспешно, — но вот мама…

— Я уговорю её, — пообещал двоюродный дедушка Уильям. — Если понадобится, я позову на помощь тётушку Семпронию.

— Мы сделаем гораздо лучше, — подключился к разговору король, — я издам королевский указ. Он очень понравится твоей матери. Ведь ты нужна нам, моя дорогая.

— Да, но я всю жизнь мечтала работать с книгами и помогать вам в библиотеке! — выпалила Чармейн.

Снова послышался вежливый кашель принцессы Хильды.

— Полагаю, я теперь буду очень занята, — заметила она. — Нужно отремонтировать и заново обставить весь дворец.

Золотой слиток всё ещё лежал на полу, у самых её ног. Она легонечко ткнула его своей туфелькой.

— Мы снова стали состоятельными людьми, — улыбнулась принцесса. — Если волшебник Норланд не против, мы будем рады видеть тебя в нашей библиотеке дважды в неделю. Ты заменишь меня.

— О, благодарю вас! — проговорила девочка.

— Что касается Питера, — продолжила принцесса Хильда, но верховная ведьма Монтальбино перебила её:

— Не беспокой себя мыслями о Питере. Я останусь в доме волшебника Норладна, пока он окончательно не поправится, и присмотрю за детьми. Возможно, я поселюсь там навсегда.

Чармейн, Питер и двоюродный дедушка Уильям обменялись обеспокоенными взглядами. «Я понимаю, отчего она такая энергичная и деловая: остаться одной с малышом, которого нужно защищать от могущественных врагов, — думала про себя Чармейн. — Но если она станет жить вместе с нами, то я лучше вернусь к маме!»

— Не говори ерунды, Матильда, — сказала принцесса Хильда. — Нам следует беспокоиться о Питере, ведь теперь он наш кронпринц. Он останется жить во дворце и будет ездить к волшебнику Норланду, чтобы брать уроки. А ты возвращайся в Монтальбино, тебя там давно заждались.