Спасенный светом. Что вас ждет после смерти - Бринкли Дэннион - Страница 18

Одним из них был мужчина, схватившийся за электропроводку, сквозь которую был пропущен ток в тринадцать тысяч вольт. Удар тока оторвал ему ноги и одну руку. Он побывал на одной из лекций Реймонда, а потом побеседовал со мной. Его случай в точности походил на мой. Он упоминал потоки энергии, которые пересекал вместе с Существом Света. Правда, ему не представили видения будущего, но он тоже посетил Город Света с такими же хрустальными соборами, где, как и я, ощущал вездесущее знание.

Позднее я пытался выяснить у него подробности, но он не хотел особенно о них распространяться. По натуре он был куда более замкнутым, чем я, к тому же его отпугнули скептики, утверждавшие, что ничего подобного произойти не могло.

Я продолжал свои попытки, но это ни к чему не привело. Я был не в силах «растопить» лед в наших отношениях, хотя мне легко удавалось это с другими собеседниками. К тому же он принимал много обезболивающих лекарств, которые сделали его еще менее общительным.

В тот раз я столкнулся и с другими людьми, побывавшими в Городе Света. Один из них был мормоном, которого я встречал в Солт-Лейк-Сити, его история была почти полностью идентична моей. Он видел Существ Света и хрустальные соборы, хотя именовал первых «ангелами», а вторые «храмами».

В Чикаго я встретил женщину, которую в детстве ударила молния. Она была хорошо одета и выглядела разумной и спокойной, описывая Хрустальный город и Существ Света.

Женщина говорила, что Существа обучали ее системе цветов. Все, что она теперь делала, основывалось на ее цветовой интуиции. Покупая машину, одеваясь по утрам, даже обставляя свой офис, она руководствовалась той цветовой схемой, которой снабдили ее Существа Света. Я не совсем понял, как действует эта система цветов, но результат, по ее словам, должен был свести ее с другими людьми, побывавшими в Хрустальных соборах.

— Мы должны встретиться ради какой-то великой цели, — сказала. — Какой именно — я узнаю при встрече.

Таким образом, я познакомился с людьми, которые не просто побывали на пороге смерти, но и пережили почти то же, что и я. Это принесло огромное облегчение, как будто я смог выплыть на поверхность после того, как меня удерживала под водой невидимая рука.

Эти встречи подтверждали реальность происшедшего. Возможно, одному человеку, вроде меня, могло привидеться подобное приключение. Но разве могли несколько человек в разных частях страны видеть один и тот же весьма необычный сон, находясь на грани смерти? Лично я отвечаю «нет». Мы по-настоящему умерли и отправились в духовный мир. Единственное отличие от обычного путешествия в далекую страну заключалось в том, что мы не брали с собой наши бренные тела.

Встречи с этими людьми убедили меня также, что я не безумен. Как вы уже знаете, этот вопрос беспокоил меня с самого начала, подобно другим людям, перенесшим то же самое. Мы начали понимать, что являемся особенными, но не сумасшедшими. Чувство необычности пришло к нам, когда мы осознали, что не одиноки. Вместо стыда и унижения мы внезапно ощутили гордость.

Должен заметить, что мормоны не считали перенесших присмертный опыт безумными. Поскольку духовная жизнь после физической смерти была частью их церковной доктрины, они с пониманием встречали рассказы тех, кто побывал в ином мире.

В 1977 году я отправился в Испанию, куда съехались люди, пережившие клиническую смерть и оставшиеся в живых. Они прибыли со всех концов Земли — из Европы, Соединенных Штатов и Азии. Так как мы рассказывали аналогичные истории, я понял, что это повсеместное явление.

Вместе с уверенностью в здравом уме я ощутил еще более твердое убеждение, что мне поручена миссия сооружения Центров. Я никогда не хотел заниматься чем-то подобным, но только дурак может отказаться от поручения, данного Богом.

Я никогда не встречал ни одного человека, которому поручили такую миссию и который, сидя перед тринадцатью Существами Света, видел будущее, представленное ему в коробках. Из всех собравшихся я один мог рассказать об этом.

Тем не менее я не сомневался, что это произошло на самом деле. Видения начали частично сбываться, и я различал смутные указания на то, что они сбудутся полностью. Это придавало мне уверенности.

— Мы нормальные люди, — говорил я собравшимся, — с которыми произошло нечто сверхъестественное.

Хотя я выглядел еще не вполне пришедшим в себя после удара молнии, но чувствовал себя почти здоровым.

После этого я сделал открытие, которое потрясло меня.

Я не могу точно определить, в какой момент я впервые почувствовал, что обладаю паранормальными способностями. Правда, я начал сознавать, что происходит нечто необычное, когда мой друг огрызнулся на меня:

— Дэннион, почему бы тебе не заткнуться и не дать мне договорить, прежде чем отвечать на мои вопросы?

— Потому что я знаю, что ты хочешь спросить, прежде, чем ты это произнесешь, — ответил я.

— Не пори чушь! — снова огрызнулся мой приятель.

— Смотри сам. — И я сказал ему фразу, которую он собирался произнести. У него отвисла челюсть от изумления. А когда он заговорил, я начал одновременно с ним произносить те же слова.

После этого я стал испытывать этот феномен на членах моей семьи. Результаты были те же. Не знаю, как у меня это получалось. Просто я «слышал», что они собираются сказать, когда они еще даже рта не раскрыли. Меня это потрясало не меньше, чем моих собеседников.

Мой отец тоже там присутствовал и не мог поверить своим ушам. Он видел, как я проделывал это раньше, но не перед группой совершенно незнакомых людей. Когда я заканчивал разговор с одним из них, отец тащил этого человека в угол и спрашивал, действительно ли я прочел его мысли. Девять из десяти ответов были утвердительными. Когда мы покинули семинар, отец все еще не пришел в себя от изумления.

— Как, черт возьми, ты это делаешь? — спросил он.

Я пожал плечами.

— Не знаю.

Я и в самом деле не знал. Просто я слышал в своей голове эти вопросы так же четко, как будто их произнесли вслух.

Осознав происходящее, я стал пытаться подстраиваться под собеседника. Я обнаружил, что если он колеблется над тем, как заговорить, то это, как правило, означает перемену хода его мыслей. В этот момент я мог уловить его мыслительные волны и понять, о чем он думает.

Моя способность читать мысли быстро развивалась — фактически так быстро, что это едва не разрушило мой бизнес. Тогда я понял, что в моих интересах иногда помалкивать о том, что я «слышу».

Три моих партнера и я вели переговоры о продаже электронного оборудования с членами одной норвежской судостроительной компании. Трое представителей этой компании прилетели из Норвегии в Южную Каролину, чтобы обговорить все детали соглашения. Когда мы сидели с ними за столом, они начали переговариваться друг с другом по-норвежски, обсуждая вопросы, которые собирались задать нам по-английски. Внезапно я сказал:

— Вы хотите спросить нас… — и сформулировал вопрос за них. Норвежцы нервно засмеялись, и мы обсудили первую часть контракта.

Потом они снова заговорили на родном языке, который я прекрасно понимал, читая их мысли. И вновь я сообщил им то, о чем они думали.

— А мы считали, что вы не говорите на нашем языке, — заметил один из норвежцев.

— Так оно и есть. — И я рассказал им мою историю.

На лицах всех присутствующих отразилось недоверие. Норвежцы не могли себе представить, что человек в результате удара молнии может стать экстрасенсом. Мои партнеры никак не ожидали, что я заведу речь о своем опыте в разгар серьезных деловых переговоров. Они боялись, что это может разрушить сделку.

— Людям не нравится, когда читают их мысли, — заметил один из моих партнеров. — Особенно если они при этом обсуждают контракт.

Я понял предостережение и решил больше не демонстрировать свои знания во время деловых переговоров. Но это не значило, что я не буду пользоваться своими способностями с целью не дать противоположной стороне приобрести передо мной преимущество.