Эти загадочные животные - Царева Ирина - Страница 54

И что бы вы думали?! То ли будильник не зазвенел, то ли Лера его не услышала, но проснулась она и весь дом от мяуканья, которое издавал стоящий на задних лапах у ее постели кот Яков. Голос у него звонкий и громкий, как его не услышать! Вот так благодаря своему любимому коту Лера вовремя встала и написала контрольную на пятерку.

Раньше у меня не было радиотелефона. В каждой из комнат стояли стационарные телефонные аппараты, отчаянного перезвона которых мне не было слышно, если я была на кухне или в ванной, в особенности если играла музыка, лилась вода или шипело и бурлило что-нибудь на плите.

Но беспокоиться о том, что я пропущу нужный звонок, не приходилось. Ведь у меня был личный секретарь, который немедленно сообщал мне о звонке. Подбежав ко мне, встав на задние лапы, постукивая передними по моему бедру и сопровождая эти действия тройным «гав, гав, гав!», Молли оповещала меня о необходимости поднять трубку.

Я всегда говорила ей «спасибо», ничем не отличая эти ее действия от подавания тапочек. Умница, да и только.

Но оказалось, «не только». Несколько раз я обращала внимание на то, что она подзывала меня к телефону до того, как он звонил. Звонки начинались тогда, когда я уже была в комнате. У меня ни разу не возникало сомнений, что я просто опоздала к первому набору номера моим абонентом и поднимаю трубку после его второй попытки.

И вот однажды меня просто прошиб холодный пот — в доме повеяло мистикой. Молли, как обычно, потащила меня к телефону. Звонков не было. Подойдя, я обнаружила телефонную вилку, лежащую рядом с аппаратом, и тут же вспомнила, что еще с вечера муж отключил телефон, так как мечтал выспаться. Я включила телефон, и одновременно раздался звонок. Я подняла трубку. Звонили по очень важному делу. Если бы я пропустила этот звонок, это могло очень плачевно для меня окончиться.

Откуда, как моя собака могла знать о том, что мне звонят? Этот вопрос, скорее всего, навсегда останется для меня неразрешенным.

Записано со слов Мазаевой М., г. Севастополь

Изучая такие необъяснимые с точки зрения существующей ныне научной парадигмы случаи, Руперт Шелдрейк делает вывод: «Вероятно, существует невидимая связь или психическая зависимость между животными и их хозяевами, которая, несмотря ни на что, может осуществляться на расстоянии, — пишет он. — Но какова природа этой зависимости? Я думаю, что люди могут быть связаны со своими животными и между собой так называемым морфическим полем. В моей гипотезе о морфическом резонансе я предполагаю, что эти невидимые поля формируются во время роста организма, подчиняют его инстинкты и лежат в основе всех общественных связей. Полагаю, воздействие может передаваться в этом поле, как радио- и телевизионная передача в электромагнитном. Все это лишь догадки, существование этих полей пока не доказано. Но если они есть и связь между человеком и животным происходит таким образом, тогда это объясняет существование паранормальных способностей животных.

Если дальнейшие изыскания подтвердят существование новых, неизвестных науке полевых воздействий, наши животные помогут глубже изучить окружающую нас природу и нас самих в том числе».

Но почему этот феномен, хотя и не является редким, не фиксируется как естественная, существующая у всех животных особенность? И второй вопрос: почему с течением времени увеличивается число наблюдений такого и подобного «аномального» поведения животных? Прежде чем ответить на эти два вопроса, приведем еще одно письмо.

В пенсионном возрасте я переехала из городской малогабаритной квартиры в деревенский дом в Тверской области. И там мне впервые пришлось близко подружиться с таким удивительным созданием, как кот Мурзик.

Говорят, что поведение кошек связано только с инстинктами. Но у меня возникают сомнения в истинности этого утверждения.

Кот Мурзик жил у нас несколько лет вплоть до самой своей смерти. Все годы общения с ним меня поражали его нежность, удивительная доброта и деликатность по отношению к нам — хозяевам.

Защищая свою территорию, он в боях с другими котами получал раны, которые едва не стоили ему жизни, но отучил всех деревенских котов, которые превосходили его в размерах и силе, даже близко подходить к нашему огороду. При такой боевитости Мурзик ни разу никому из членов семьи не нанес даже малейшей царапины.

Кот был уже в зрелом возрасте, когда поселился у нас. Вначале он пытался с нами разговаривать. Нет, он не просто мяукал — он очень внимательно смотрел в глаза и внятно нежным голоском произносил «мня… мня… мня…», как будто что-то объясняя. Я его понять не могла и несколько раз ему об этом сказала. И Мурзик замолчал. Последние годы его «мяу» раздавалось только тогда, когда он хотел, чтобы его услышали и пустили в дом. Я же, несмотря на то что его язык не понимала, сама общалась с Мурзиком как с существом разумным. Меня он слушал всегда очень внимательно, смотрел на меня таким проницательным взглядом, что временами становилось не по себе. До сих пор у меня осталось такое ощущение, что Мурзик понимал каждое слово.

По доброте своей просьбы мои он выполнял, но в силу независимого характера, являющегося особенностью всех кошек, в итоге все-таки делал все по-своему, но с учетом моих пожеланий. Дома когти он не точил, мебель не портил. Если куда-то и прыгал, то очень осторожно, чтобы ничего не задеть, не помять, не разбить.

Особенно его деликатность проявлялась в следующем. Чтобы защитить овощи от крыс, мы иногда зимой на ночь сажали Мурзика в подпол. Он этого очень не любил, залезал туда всегда с большой неохотой, но сидел тихо, ни разу не мяукнув до 7.35. И когда из подпола вдруг раздавалось «мяу», это означало, что сейчас ровно 7.35. В течение нескольких лет всегда в одно и то же время — 7.35 — мы слышали первое «мяу». Как кот определял точное время и откуда он знал, что это именно то время, на которое у нас назначен подъем, останется для меня загадкой навсегда.

Летом, как правило, Мурзик уходил на ночную охоту, но возвращался каждое утро ровно в 7.35. То ли он слышал, что мы не спим, то ли каким-то своим шестым чувством определял это, но в таких случаях его «мяу» раздавалось сразу — он просил, чтобы его пустили в дом. Если же мы еще спали, он нас не будил, а сидел на крыльце, пока кто-нибудь проснется. Его появление в одно и то же время и терпеливое ожидание не раз отмечали соседи. Но как только, например, я открывала глаза, еще не успев издать ни малейшего шума, кот непонятным образом это чувствовал, и сразу слышался его голос. Такая чувствительность кажется мне удивительной и необъяснимой. Это похоже на телепатию.

Коты в деревне ведут свободный образ жизни. И наш Мурзик иногда уходил из дома на несколько часов. Но если я выходила на крыльцо и два-три раза звала его по имени, то через 5–20 минут он всегда появлялся дома, подходил ко мне, поднимал мордочку и внимательно смотрел на меня, как бы спрашивая: зачем звали? Причем всегда казалось, что разное время, через которое он появлялся дома, определялось только расстоянием, на котором он находился в момент, когда его звали. Мог ли он слышать мой голос, если был на расстоянии 20-минутной кошачьей пробежки?

И еще один интересный факт. Мне всегда казалось, что Мурзик знал о моих болезнях не меньше меня самой. Ход на постель ему был запрещен. И кот никогда сам на диван не ложился. Но если я была нездорова и днем ложилась отдохнуть, то он всегда стремился оказаться рядом: старался улечься на подушке, прижимая свой бок к моей больной голове. А когда его оттуда прогоняли, тут же перемещался на мою больную левую руку или левую сторону груди. Причем устраивался он очень долго, старательно, равномерно распределяя свое тело на больном участке. При этом я никак не ощущала его вес и быстро засыпала.

Мурзик во время моего сна не позволял себе ни разу даже пошевелиться. Но как только я открывала глаза, кот сразу спрыгивал на пол. При этом я чувствовала, что он устал и ему надоела вынужденная неподвижность, но он терпеливо ждал и мой сон не нарушил ни разу. И просыпалась я, чувствуя себя здоровой.