Банкир - Уоллер Лесли - Страница 123

• Предыдущая
• 123/240
• Следующая

Он снял руку с ее бедра и потрогал губу. Посмотрел на палец — крови не было. Он подсунул руку ей под колено и стал медленно поглаживать ее ногу. В тишине комнаты раздавалось легкое потрескивание от движения руки по нейлоновому чулку. Его рука передвинулась выше.

Хладнокровность, отметил он. Как будто он всю жизнь каждый вечер занимался этим. Правда, подумал он, в сущности, большой практики в подобных делах не требуется, но все же…

— Гм, — произнес он вслух. — Вот тут есть прелестная вещица.

— Да.

— Как она себя чувствовала все эти дни?

— Так же, как в прошлый раз.

Спустя некоторое время он обнаружил, что лежит на толстом белом ковре на спине, с закрытыми глазами. Вирджиния куда-то исчезла. Он услышал, что она готовит коктейли. Открыв глаза, он увидел, что она стоит перед ним со стаканом в руке.

— Ты довольно-таки волосатый для блондина, — заметила она.

— Я стараюсь.

Она поставила ногу ему на грудь.

— Больно?

— Нет.

— Теперь?

— Если услышишь резкий звук, значит, сломалось ребро.

— Цыпленок. — Она сняла ногу и пошла к тахте. Он следил на расстоянии за игрой мускулов на ее крестце и бедрах. Она вернулась с двумя маленькими подушками и предложила: — Подложи себе под голову. Ковер вовсе не такой уж мягкий.

Когда он лег на подушку, она уселась ему на живот, поднесла стакан к его губам и постепенно наклоняла его, пока он пил. — Спасибо, — сказал он наконец.

— Если тебе станет тяжело…

— Не станет.

Она улыбнулась и, поставив стакан на пол около его головы, начала было говорить что-то, но запнулась.

— Скажи мне, — произнесла она наконец, — это у тебя результат усердной практики? Или же ты такой и есть?

— Как это?

Она слегка наклонилась вперед.

— Не будь тупым.

— Ах, ты об этом. Хорошо. — Он сделал гримасу, означающую: «Ну что я могу тебе сказать?» — Это не результат практики.

— Что я люблю в тебе больше всего, так это скромность.

— Я пытаюсь отвечать как можно скромнее, — настаивал он. — Но сам вопрос не так уж скромен. Во всяком случае, он может быть понят двояко. Его можно переадресовать: в чем секрет твоего фантастического успеха?

— Тот же ответ: не результат практики.

— Тогда что?

— О, — произнесла она. — Я могу тебе объяснить. Честно говоря, я могу ответить на оба вопроса. Причина того, что я хорошая, это ты, и наоборот.

— Очень ловко.

— Не придирайся, — предупредила она. — Для этого ты не в том положении сейчас. — Она подняла ноги с ковра и, скрестив их по-портновски, уселась на его животе.

— Ну как, тяжело?

— Сколько ты весишь?

— 1 стоун, 5 фунтов. [Стоун— мера веса (англ.) = 14 фунтам = 63,5 кг. Фунт = 453,6 г.] И все это давит на твои внутренности.

— Здорово!

Она снова опустила ноги на ковер.

— Вот это я имела в виду, говоря, что для придирок ты не в том положении.

— У меня появилась полезная мысль, — сказал он. — Упражнения для укрепления мышц живота. Мне нужна женщина, которая весила бы около 1 стоуна 5 фунтов. Тебя это не интересует?

— Нет.

Она наклонилась вперед и вытянулась на нем так, что ее лицо прижалось к его шее, а пальцы ее и его ноги соприкоснулись. — Замечаешь, что получилось? — спросила она. — Теперь ты совсем меня не чувствуешь.

— Как ты ошибаешься!

— Я имею в виду мой вес.

— А-а.

— Ты гораздо хуже кушетки.

— Придирки, придирки.

— Слишком костляв, — продолжала она, — кроме того, всякие выпуклости.

— Может быть, пружина ослабла?

— Должен быть какой-то способ ее укрепить.

— Должен быть.

— О, — сказала она, слегка покусывая его грудь. — Я знаю способ.

— Какой?

— Смотри.

Было немного позже девяти, когда зазвонил телефон. Палмер спал на животе, уткнувшись лицом в ковер. Он слегка пошевелился, потом окончательно проснулся и уставился на Вирджинию. Она приложила палец к губам. Они ждали, пристально глядя друг на друга, пока телефон прозвонил семь раз. В середине восьмого звонка он замолчал.

— Городской телефон, — сказала она. — Не из этого дома.

— Который час?

— В районе девяти. Голодный?

Он покачал головой.

— Что ты делала, пока я спал?

— Смотрела на тебя.

— И что же?

— И думала. — Она протянула ему сигарету, которую курила. — Думала о сексе.

Он затянулся один раз и вернул сигарету. — Что ты обнаружила?

— Что никто из нас никогда этого не поймет.

— Мне очень жаль.

— Не жалей. Я пришла к заключению: совершенно не обязательно это понимать. Это все равно, что любоваться деревом.

— Не все так чувствуют.

— Я хочу сказать, посмотри на нас двоих. Если бы мы перестали давать себе полную волю идти через все то, что носит название самых различных грехов и степеней виновности, мы скоро перестали бы получать какое бы то ни было наслаждение. Он оперся на локоть. — Ты упускаешь главное.

— Сегодня вечером не так уж часто упускаю.

— Главное в своем наблюдении, — упрямо повторил он.

— А-а, вот что.

— Именно то, что мы успешно избегаем упоминания и точного определения грехов. Как ты это объясняешь?

— Младенческим неведением. Я думаю, что однажды ночью весь этот груз свалится на нас.

— И мы сразу же потеряем способность наслаждаться?

Она вздохнула.

— Мне бы хотелось поговорить о чем-нибудь другом.

— Странная ты все-таки женщина!

— Да. Наполовину нимфа, наполовину старая дева.

— Какая ужасная ложь! И то и другое.

— Ладно. Как джентльмен, ты представил свои возражения. Теперь давай поговорим о чем-нибудь другом.

Он снова устроился на ковре, положив голову на согнутую руку.

— Мне кажется, я что-то пропустил, пока спал. Разве объявлена неделя «Будь неджентльменом по отношению к Вирджинии Клэри»?

— О, помолчи.

Он закрыл глаза.

— Придирки, придирки.

— Мне до смерти хочется, — задумчиво произнесла она, — чтобы мы могли быть обыкновенными тайными любовниками. Женщина засыпает. Мужчина ходит по спальне на цыпочках и одевается. Утром она просыпается, чтобы обнаружить его уход и деньги на туалетном столике. Вместо этого ты спишь, а мне остается копаться в своей душе.

Он не смог ничего ответить и услышал, как она затянулась сигаретой и с силой выдохнула дым. Он молчал, продолжая лежать с закрытыми глазами.

• Предыдущая
• 123/240
• Следующая