Ломаная линия - Бейтс Ноэль - Страница 9

• Предыдущая
• 9/31
• Следующая

Были среди них и цветущие, потому что в воздухе ощущался легкий аромат. Одри бродила по холлу, чувствуя себя Алисой в Стране чудес.

— Эти скульптуры всего лишь копии знаменитых музейных экспонатов. Надеюсь, вы их узнали, — сказал Лоуренс, держа в руках две кружки с кофе и тарелку с бисквитами, положенную сверху на одну из них. — Помогите мне, а то я сейчас уроню тарелку.

Одри аккуратно сняла тарелку и пошла туда, куда ее повел Лоуренс. Он выбрал диванчик под цветущим деревом, сообщив, что это фейхоа.

— Чудесный аромат, — вежливо сказала Одри, заняв место на диванчике у противоположного от Лоуренса края.

И сразу почувствовала, что попала в ловушку. Несмотря на большие размеры вестибюля, все было продумано так, что, где бы вы ни присели, вы оказывались в уединении. И Лоуренс здесь у себя дома, властный и преуспевающий, привыкший повелевать бизнесмен. Одри поразила тишина, которая царила здесь. Словно кроме них в этом здании нет больше никого. Вся эта роскошь, включая холодные мраморные плиты под ногами, подавляла ее. Чтобы преодолеть скованность, она сделала глоток кофе.

— Значит, вы живете в этом доме, — сказала она, стараясь не встречаться с ним глазами.

— Здесь и живу.

Одри снова обвела глазами помещение. Да, таким, как она, в ее джинсах, свитере и кроссовках, здесь не место.

— Значит, вы постоянно живете в Нью-Йорке, не так ли?

— В основном да, но приходится много разъезжать.

— Ах да, у вас же родители в Италии. Понимаю.

— Как правило, поездки связаны с моей работой. Лондон, Париж, Берлин… Недавно был на Ближнем Востоке.

Одри нервно засмеялась.

— Стремитесь завоевать весь мир? А когда вам хочется расслабиться после трудового дня, вы отправляетесь с друзьями в ночной клуб «Фламинго»?

— Когда я хочу расслабиться, я отправляюсь в свой загородный дом на Лонг-Айленде. Если вы будете и дальше отодвигаться от меня, то упадете, — ровным тоном сообщил ей Лоуренс.

Одри заметила, что сидит на самом краешке диванчика, и села удобней.

— Расслабляетесь на лоне природы?

— Можно и так сказать. — Лоуренс не смог удержаться от улыбки, глядя на нее. — Я все жду, когда вы начнете обличать меня за то, что я погряз в роскоши.

Одри пожала плечами.

— И не собиралась.

— Разве? А мне помнится…

— Не знаю, что вам помнится, — перебила его Одри. — Я говорила совсем о другом. Пусть вы и не привыкли в чем-либо себе отказывать, но заполучить меня в свою постель у вас нет никаких шансов.

— Не хотите сесть поближе и сказать мне все это еще раз? — предложил Лоуренс странным голосом, от которого у Одри озноб пробежал по телу.

— Вы считаете себя мастером по части обольщения женщин?

— Никогда над этим не задумывался, — искренне признался Лоуренс.

— Так я вам и поверила! Вы были уверены, что, если вам захочется соблазнить бедную, затюканную жизнью официантку вроде меня, у нее не будет другого выхода, как лечь у ваших ног!

— Пока бедная официантка сидит здесь рядом со мной, а до этого сидела рядом со мной в ресторане, — сказал Лоуренс.

Одри покраснела.

А Лоуренс подумал, что предпочел бы сидеть рядом с ней в собственной квартире. Для этого нужно всего лишь дойти до лифта и подняться на двенадцатый этаж.

— Скажите, Одри, вы так же агрессивно стали бы вести себя, если бы мы познакомились не в ночном клубе, а где-нибудь в другом месте? — с искренним любопытством спросил Лоуренс. — Если бы я не знал, чем вам приходится зарабатывать на жизнь?

— Мы бы никогда не встретились в другом месте, — резко ответила Одри.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Я не считаю, что веду себя агрессивно, — солгала Одри, уклоняясь от прямого ответа. — Поймите, я реалист. Мы с вами принадлежим к двум нигде не пересекающимся мирам. Взгляните на свой костюм хотя бы! Таких не увидишь на манекенах, выставленных в витринах даже дорогих магазинов. Не так ли?

— Такой разговор нас никуда не приведет. — — А мне с вами никуда и не нужно!

— Тогда почему вы здесь? :

Одри словно споткнулась о непреодолимое препятствие и покраснела.

— Потому что мною распорядились по своему усмотрению, — пробормотала она.

— Не надо изображать из себя пассивную жертву обстоятельств. На самом деле вы так не думаете.

— Вы не понимаете.

— Попытайтесь объяснить, что именно я, по-вашему, не понимаю.

— Я хочу немедленно уехать домой.

— Нет, не надо начинать все сначала. Предлагаю подняться ко мне в квартиру, там все-таки гораздо уютнее, чем здесь.

— Хотите сказать, более опасно.

— Вы считаете, что я могу вам чем-то угрожать?

— Девушка должна уметь позаботиться о своей безопасности.

— А вы умеете?

— Я не вчера родилась, мистер Рамазотти.

— Меня зовут Лоуренс. Но вы так и не ответили на мой вопрос.

— Зато вы уже предупредили меня о своих намерениях.

— Никогда не приближался к женщине против ее воли. Пошли к лифту.

— Только на полчаса, потом я уеду. И на этот «раз хочу предупредить, чтобы вы больше не приходили во „Фламинго“ встречать меня! Понятно?

Лоуренс не ответил. В лифте Одри старательно изучала панель управления. На двенадцатом этаже они вышли в широкий коридор, застеленный ковром. Она, конечно, догадывалась, что квартира Лоуренса поразит ее своей роскошной обстановкой, ошиблась только в степени. Дубовый паркет в просторных комнатах был застелен персидскими коврами, гнутая мебель поражала изяществом линий, на белоснежных стенах висели картины. Лоуренс сразу повел ее на кухню. Одри чуть не ахнула, увидев там самое современное оборудование, о котором любая хозяйка могла бы только мечтать. Все, что она здесь видела, казалось ей недоступным, как экспонаты на выставке.

Лоуренс же, нимало не смущаясь, быстро ставил на плиту чайник, открывал дверцы встроенных шкафов, доставая оттуда все необходимое для чая и сервируя полукруглый стол, напомнивший ей стойку в баре. Все получалось у него ловко и быстро.

Одри с интересом наблюдала за ним.

Наконец он снял с плиты чайник и сел на высокий стул рядом со столом-стойкой.

— Нравится? — спросил он, заваривая чай в прелестном серебристом чайничке.

Одри нервно улыбнулась и села на такой же стул рядом с ним.

— Конечно.

— Где вы живете? — спросил Лоуренс и подвинул к ней чашку из тонкого фарфора.

Именно такого разговора она и боялась. Интимность обстановки располагала к откровенности. Собственно, в квартиру она согласилась подняться только потому, что слова Лоуренса о ее желании выставить себя пассивной жертвой обстоятельств задели ее самолюбие. Надо держать с ним ухо востро, решила она.

— Боюсь, что информация не подлежит разглашению, — сказала Одри и попробовала золотистый душистый напиток.

Любопытство заставило ее посмотреть на него, их глаза встретились.

По-моему, она просто развлекается, наблюдая за моей реакцией, подумал Лоуренс. За ее настороженностью и внешней враждебностью, похоже, скрывается ум и чувство юмора. При ее неординарной красоте это показалось ему странным.

Нет, ей определенно нравится дразнить его. Что ж, если она бросает ему вызов, он примет его.

— Мог бы и сам догадаться, — меланхолическим тоном произнес Лоуренс, с наслаждением попивая чай и бросая на нее внимательные взгляды. — А чем вы занимаетесь в свободное от работы время?

— Зачем вам это знать?

— Как вам сказать… Есть вещи, о которых обычно люди спрашивают друг друга, когда они ведут беседу. За чаем, как мы сейчас.

Одри задумалась и решила, что, раз они больше не встретятся, ей нет смысла что-либо скрывать.

— Пытаюсь выспаться, если появляется такая возможность.

— Давно работаете во «Фламинго»?

— Около двух лет.

Она по-прежнему имеет настороженный вид, словно ждет от него подвоха, а глаза горят любопытством. Но куртку сняла, отметил Лоуренс. Рукава вытянувшегося свитера она закатала до локтей, обнажив руки, тонкие, но, судя по всему, сильные. Он обратил внимание на ее дешевые пластмассовые часы. Да, Одри была права, когда сказала, что они принадлежат к разным мирам. На Седине Айронс он бы таких часов никогда не увидел, она признавала только золотые часы и украшения. Хотя эти дешевые часы сейчас заполонили все магазины, поскольку на них есть спрос.

• Предыдущая
• 9/31
• Следующая