Красный Круг - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 25

• Предыдущая
• 25/74
• Следующая

— Но он собирается угостить меня вне дома.

— Вы могли бы намекнуть ему, что не отказались бы от маленького ужина после театра, — сказал Барнет. — Предположим, он предложит вам поужинать, и вы согласитесь. Когда вы придете в дом, там не будет прислуги. Готов поклясться! Я хорошо знаю Марля.

— Что я, по-вашему, должна сделать? Ограбить его? — спросила Талия. — Навести на него револьвер и сказать: «Деньги или жизнь»?

— Не будьте дурой! — Барнет внезапно перестал изображать галантного кавалера. — Вы только поужинаете с ним и снова уйдете. Развлеките его, заставьте забыть обо всем. Вам нечего бояться, потому что я буду поблизости, и если дело примет для вас неприятный оборот, я приду на помощь.

Талия играла чайной ложечкой, глядя при этом на свои руки.

— Предположим, что он не ушлет прислугу.

— Можете быть вполне спокойны, — прервал ее мистер Барнет. — Боже! Такого изумительного случая я ждал много лет! Итак, ваше окончательное решение? Вы согласны участвовать?

Талия отрицательно покачала головой.

— Это дело слишком крупное для меня. Может быть, вы правы, и я скоро тоже привыкну, но моя специальность — маленькие кражи.

— Детка, я, должно быть, ослышался! — презрительно сказал Барнет. — Вы отказываетесь от прекрасной возможности мгновенно разбогатеть?! Я отказываюсь вас понимать. Подумайте еще, прошу вас!

Она снова опустила глаза на скатерть, и ее пальцы нервно играли чайной ложкой.

— Хорошо, — неожиданно сказала она, пожав плечами и глубоко вздохнув. — Меня одинаково могут повесить как за овечку, так и за ягненка.

— Или за шестьдесят тысяч на троих вместо паршивых нескольких сотен, — весело сказал Барнет и подозвал официанта.

Талия вышла из ресторана и направилась домой. Она слилась с потоком пешеходов на Риджерс-стрит и вдруг почувствовала, как кто-то слегка коснулся ее руки. Девушка обернулась.

— Мистер Бирдмор! — воскликнула она. Надо сказать, что Талия была совершенно не готова сейчас к подобной встрече.

Лицо Джека раскраснелось, он запыхался и, очевидно, был очень смущен.

— Я хотел поговорить с вами. В течение целой недели я искал этого случая, — быстро сказал он.

— Как вы сумели выследить меня? Кто вам помог?

— Инспектор Парр, — ответил он смущенно и, вдохновленный ее улыбкой, продолжал:

— Старик Парр неплохой человек, Талия. Он ни разу не сказал о вас худого слова…

— Вот как! — сказала она. — Разве это в самом деле так важно? Ну, мистер Бирдмор, прощайте, я очень тороплюсь. Мне предстоит весьма важное свидание. — Но он крепко держал ее за руку.

— Талия, вы не хотите сказать мне, почему вы это сделали? Что скрывается за этим?

Она рассмеялась. Вот еще не было печали! И откуда только взялся этот мальчишка так не вовремя…

— Должна же быть какая-то причина, по которой вы очутились в столь неподходящем для вас обществе, — продолжал он, но она прервала его:

— Какое именно общество вы имеете в виду?

— Вы разговаривали только что с человеком, которого зовут Флеш Барнет. Это закоренелый преступник, недавно вышедший из тюрьмы, С вами также была женщина, я знаю ее имя, это Милли Макрой — его сообщница, участвовавшая в известном Дарлингтонском ограблении и тоже побывавшая в тюрьме. Теперь она служит в банке Брэндона.

— Ну и что? — сказала Талия.

— Вы, наверное, не знали, что это за люди? — с надеждой спросил Джек.

— А откуда вы знаете их? — спросила она. — Я начинаю подозревать, что вы проводили свои наблюдения в приятном обществе достопочтенного Парра. Я права? А, я, кажется, догадалась: вы собираетесь стать полицейским чиновником, мистер Бирдмор?

Джек удивился.

— Разве вы не знаете, что профессиональный долг Парра — сообщать работодателю все, что касается его служащих? Ради всего святого, Талия, подумайте как следует, что вы делаете и с кем проводите время!

Но она рассмеялась в ответ.

— Избави меня Боже препятствовать ответственному полицейскому чиновнику исполнению им служебного долга! Но, честно говоря, мне будет очень неприятно, если Парр помчится со всех ног к Брэндону излагать свои соображения насчет моего образа жизни. Я считаю, что долг полиции — добром увещевать заблудших овечек, вроде меня, ведь это так благородно — сделать попытку удержать слабого человека от свершения греха! Но работодатель, пытающийся наставить на путь истинный заблудшую девушку — это уже выглядит комично. Как вы полагаете? — и она ласково улыбнулась Джеку.

Он невольно улыбнулся ей в ответ, хотя ему было далеко не весело. И все же он еще раз попытался образумить ее:

— Талия, вы слишком хороши для того, чтобы иметь дело с людьми такого сорта, поймите, и для того образа жизни, к которому вы стремитесь. Я знаю, что не имею никакого права вмешиваться, но, может быть, я в состоянии вам помочь? В особенности, — он запнулся, — если вы совершили что-нибудь такое, что отдало вас во власть к этим людям.

Талия, улыбаясь, протянула ему руку.

— Всего хорошего, — любезно сказала она и быстро ушла. Джек остался стоять посреди улицы, чувствуя себя последним дураком.

Талия быстро прошла по направлению к Пикадилли и там взяла такси. Высадилась она у дома на Мэрилебон-роуд. Этот дом казался ей дворцом по сравнению с домом на Лексингтон-стрит, 14.

Швейцар в раззолоченной ливрее доставил ее лифтом на третий этаж, и Талия вошла в красивую, роскошно меблированную квартиру.

Она нажала пуговку звонка, и навстречу ей вышла женщина средних лет. Она была очень аккуратно одета и приветливо улыбалась.

— Марта, — сказала Талия, — я сегодня вечером не буду ужинать дома, достаньте мое голубое вечернее платье и позвоните в гараж Вальтману. Скажите, чтобы машина была у дома ровно в половине восьмого.

Не лишним будет напомнить, что жалованье мисс Друмонд, которое она получала за работу в банке, по-прежнему составляло четыре фунта в неделю…

• Предыдущая
• 25/74
• Следующая