Лорд поневоле - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 24

• Предыдущая
• 24/32
• Следующая

Это совещание закончилось так же, как и предыдущие, – компаньоны не пришли к какому-нибудь определенному плану спасения предприятия, ибо, кроме ликвидации, ничего другого им не оставалось.

Меггисон вошел в кабинет Глиона. Этот кабинет был отделан и по заказу обставлен известной мебельной фирмой, и на этот раз мистер Глион, к счастью, удержался от навязывания своих рисунков, которые создали такую славу его жилетам во всех уголках Сити.

– Кажется, они попали в неприятное положение, – начал Глион, посасывая мозельское пиво из высокого стакана. – Вы видели сегодняшний номер «Файнэшнл таймс»?

– Там не очень лестно отзываются о нас, – сказал Меггисон.

– А об этом мальчишке Пальборо говорят такие вещи… – Глион затрясся от смеха. – На свете есть и такая глупость, которая называется – быть слишком умным! – Он налил себе еще стакан. – И, поверьте мне, когда вы имеете дело с человеком, мнящим о себе слишком много, можете быть спокойны, все преимущества на вашей стороне!

В дверь тихо постучали, и вошел лакей с маленьким подносом в руке.

– Телеграмма, – сообщил Глион, надевая очки.

По мере того как он читал, мистер Меггисон отметил несколько выражений на лице Глиона: недоверчивое удивление сменилось широкой улыбкой.

– Ответа не будет, – бросил Глион ожидавшему лакею и захохотал. Хохот становился настолько оглушительным, что его компаньон не на шутку встревожился.

– Когда вы имеете дело с человеком, думающим, что он очень умен, – заметил Глион, отдышавшись, – все шансы на нашей стороне!

Он швырнул телеграмму Меггисону, и тот прочитал:

– Что это значит? – удивленно спросил Меггисон, и его друг снова разразился смехом.

В этот момент дверь отворилась, и снова вошел лакей.

– Вас просят к телефону, сэр, от маркиза Пальборо. Угодно вам говорить с ним?

– Переключите его сюда, – Глион подмигнул своему недоумевающему другу. – Он не теряет времени, не правда ли! – Дайте-ка мне трубку, Меггисон!

Его приветствовал голос Чика.

– Как поживаете, лорд Пальборо? Да, я читал газеты… Мне очень жаль… Нет, я совсем отошел от этого дела. Состояние моего здоровья вынуждает меня, увы… Мой доктор запретил мне интересоваться какими бы то ни было акционерными обществами… Выкупить эти акции и взять на себя руководство? Пустяки!.. Подождите, мой дорогой, годик или два. Вы получите еще прекрасные вести из Румынии!

Он снова подмигнул своему компаньону и продолжил разговор с маркизом.

– О да, вы купили их, прекрасно… То, что вы и Джойси не заплатили еще?.. Пустяки, это нас нисколько не беспокоит…

– Нет, мы не намерены торопить вас с расчетом…

Он послушал еще, покачивая головой.

– Я очень сожалею… Спокойной ночи!

Глион повесил трубку и хитро взглянул на Меггисона.

– Дорогой мой, это – одно из самых блестящих дел, – заметил он, ухмыляясь.

Телефон снова зазвонил. Он поколебался одно мгновенье и протянул руку к аппарату.

– О, это опять вы, Пальборо?.. Нет, я уверен, что мистер Меггисон также не сможет вернуться ни при каких обстоятельствах. Он чувствует себя неважно… А, кстати, Пальборо, где сейчас Джойси? Что-что? В Румынии?! – мистер Глион будто бы проглотил лимон. – Благодарю вас, это все, что я хотел знать…

Он повесил трубку и перевел взгляд на Меггисона.

– Гм… На чем я остановился?

– Вы назвали дело блестящим…

– И добавлю – одно из самых блестящих, это верно, но только не для нас… Так-то, Меггисон!..

Внезапное изобилие действует на различных людей по-разному. Чик одновременно был потрясен и обескуражен.

– Итак, Чик, ваше будущее обеспечено, – объявила Гвенда Мейнард на маленьком совете, в котором также участвовала миссис Фиббс. – Вы покупаете себе хороший дом за городом и займете подобающее место в обществе!

– Но я вовсе не хочу жить в деревне, – протестовал Чик. Она действует на меня удручающе. Когда я ездил в Пальборо повидать старого доктора, я не мог дождаться того часа, когда оттуда выберусь обратно.

Она покачала головой.

– Ездить в деревню на один день, чтобы увидеть полубезумного старика, который все время ворчит – совсем не то, что жить в великолепном доме, имея для прогулок лошадей и лимузин. Ведь, Чик, положение обязывает…

– Это ваша заслуга, Гвенда, – возразил Чик. – Если бы не вы, я бы натворил массу глупостей. Я вам порядком надоел, не так ли? – спросил он с горечью.

Маленькая комната на Даути, стоившая каких-то семьдесят фунтов в год, не могла быть подходящим жилищем для человека, который продал свои акции за сто тысяч фунтов. Это нарушало правила общественной благопристойности. Но обладание такой неслыханной суммой приводило Чика в священный ужас, и всю первую неделю богатства он старался побороть в себе чувство брезгливости, как будто оно было приобретено удачным мошенничеством, а всю следующую неделю испытывал сильнейшее желание вернуть деньги, полученные за продажу акций.

…Гвенда не сразу ответила на его вопрос.

– Я вовсе не хочу, чтобы вы узнали, Чик, – произнесла она тихо, – но только… это неприлично, если вы останетесь здесь.

– Гвенда права, лорд Пальборо, – вмешалась миссис Фиббс. – Вам почему-то не нравится наша аристократия, и напрасно. Если вы не будете подниматься, Чик, то начнете падать. Мой муж сложил оружие при первом препятствии и предпочел дорогу полегче – в кабак! А был одним из тех людей, которые любят, чтобы на них смотрели снизу вверх!

Миссис Фиббс очень редко заговаривала о своем муже.

– Он, кажется, умер? – робко спросил Чик.

– Да, он умер. И я надеюсь, что он на небе, а не в аду, хотя у меня есть некоторые сомнения на этот счет…

– А кроме того, Чик, – сказала Гвенда, – нам все равно не придется проводить много времени вместе. Теперь, когда я утвердилась в нашей труппе, новые роли…

Чик пригорюнился. Несколько дней назад он проезжал по Бонд-стрит и видел Гвенду и лорда Мансара, выходивших из кафе. А вчера он встретил их гуляющими в Гайд-парке, и Гвенда была взволнована…

Эти случайные встречи так огорчали его, что все краски мира блекли, и потом целый день он не находил себе места.

– Отложим наш разговор на завтра, – подвела итог Гвенда, вставая. – Миссис Фиббс, я сегодня задержусь. Лорд Мансар пригласил нас с мисс Беллоу поужинать в «Карлтоне». А вы придете, Чик?

Чик покачал головой.

– Я пойду разомнусь, – довольно холодно ответил он.

Чик боксировал недолго: он быстро выдохся, и инструктор с видимым сомнением наблюдал за ним.

– Вы теряете силу своего удара, милорд, – заметил он с беспокойством.

– Вы правы, я кое-что теряю… Мне кажется, я сегодня не в лучшей форме, сержант.

Он оделся и бесцельно побрел вдоль Риджент-стрит.

Возле цирка он свернул в боковую улочку, ведущую к Пикадилли. И как раз здесь он увидел эту девушку, точнее, услышал ее громкий испуганный крик.

Характерной особенностью людей, занимающихся боксом на ринге, является их отвращение ко всяким ссорам вообще и к уличным – в частности. Чик не был исключением. Но это не было дракой. С одной стороны был крепко сбитый молодой человек, одетый несколько кричаще, с другой – тоненькая девушка и, вдобавок, прехорошенькая.

Чик подошел к ним.

– Прошу прощения! – вежливо произнес он.

Молодой человек уставился на невзрачную фигуру, появившуюся неизвестно откуда, и, долго не раздумывая, бросился на Чика. Чик принял его первый удар на свое левое плечо и, выбросив обе руки вперед, коснулся груди противника. Парень отскочил, не успев прикрыться, и в тот же момент левая рука Чика нанесла сильный удар в подбородок. Тут молодой человек обмяк, – на языке ринга – «для отсчета секунд».

• Предыдущая
• 24/32
• Следующая