Поток алмазов - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 7
- Предыдущая
- 7/28
- Следующая
— Теперь слушай, — продолжал он, — молодой Сеттон придет сегодня сюда, и ты должен быть с ним любезным, ты должен пойти ему навстречу, должен вскочить со своего кресла и сказать: «Ах, это вы, Сеттон, дорогой друг, я вам открою все карты».
— Ты что, с ума сошел? — закричал на него Ламбэр. — Чтобы я…
— Открыть ему все карты, — повторил Уайтей, медленно отчеканивая каждое слово, — твои собственные карты, Ламбэр. Ты должен ему сказать: «Сын мой, давай объяснимся, дело в том… и тэ дэ…»
Что это было за и т.д., Уайтей в последующие пять минут горячо и шумно разъяснял ему.
По истечении этих пяти минут появился Грэн и разговор внезапно оборвался.
— В три часа, — сказал внизу на лестнице Уайтей, — открывая карты, ты вывернешься из этой грязной истории.
Ламбэр что-то промычал в ответ и они расстались.
И совершенно другой Уайтей явился в назначенный час! Это был любезный, почтительный, тихий человек, который ввел в контору Ламбэра молодого человека.
Фрэнсис Сеттон был красивым юношей, хотя кислая мина, которую он считал нужным строить, его портила.
Он был подавлен, так как чувствовал, что его хотят перехитрить.
Ему было доказано, что если Ламбэр нуждается в его обществе, приглашает его к обеду и берет с собой к «Уайстлерам», то не потому что финансисту доставляет это удовольствие и не потому что Ламбэр знавал когда-то его отца, — а потому что Ламбэру от него кое-что нужно.
Цинтия Сеттон приложила массу усилий, чтобы доказать эту непреложную истину своему сумасбродному брату…
Он вошел в кабинет Ламбэра с недовольным лицом. Ламбэр сидел за письменным столом, на котором были разбросаны конторские книги и письма. Секретарь сидел рядом.
— А, мистер Сеттон! — сказал он, веселой улыбкой ответив на короткий поклон Сеттона. — Очень рад вас видеть у себя! Уайтей, предложи удобное кресло мистеру Сеттону! Мне осталось закончить одно дело…
— Может быть, — облегченно вздохнул молодой человек, — я зайду попозже?
— Только одну минуту, — извинился Ламбэр, — садитесь, пожалуйста, Грэн, вы готовы?
— Да, сударь.
— Милостивый государь, — диктовал Ламбэр, откинувшись на спинку кресла, — при сем препровождаем вам полугодовую ренту в сумме четырех тысяч шестисот двадцати пяти фунтов, семи шиллингов и четырех пенсов, Точка. Мы весьма сожалеем, что не можем вам представить акции нового выпуска. Запись на новый выпуск в двадцать раз превысила наличность. С совершенным почтением… Написал?
— Да, сэр, — ответил Грэн.
«Возможно ли, чтобы это был тот аферист, которого так красочно обрисовала сестра? — подумал Сеттон. — Неужели этот человек может опуститься до того, чтобы заманить меня в игорный притон с целью выиграть пару сот фунтов?»
— Теперь чек Каутсу. На сколько? — спросил Ламбэр.
— На шесть тысяч, — ответил наобум Грэн.
— И оплати этот маленький счет Вельса — приблизительно четыреста… Эти маленькие счета на вино растут…
Последняя фраза была обращена к Сеттону, который участливо улыбнулся.
— Ну, теперь, кажется, все, — и Ламбэр собрал бумаги. — О, здесь еще письмо от лорда Солсбери… Напиши ему, что мне очень жаль, что я не могу с ним отправиться в Ковес — я ненавижу чужие яхты, — он с улыбкой обратился к молодому человеку, — к несчастью, я не могу, как в прежние годы, позволить себе иметь собственную яхту… Все.
Грэн через минуту откланялся.
— Ну, господин Сеттон, мне бы хотелось поговорить с вами откровенно… Вы не будете возражать против присутствия мистера Уайтея? Он, в некотором роде, мой поверенный…
— Разумеется, нет, — ответил молодой человек.
— Мистер Сеттон, — начал Ламбэр, — кажется, вы тогда учились в школе, когда ваш отец отправился в Западную Африку?
— Я в то время держал экзамен в колледж, — быстро ответил молодой человек.
Ламбэр кивнул.
— Вы ведь знаете, что я финансировал тогда эту злополучную экспедицию?
— Мне говорили об этом…
— Это так, — сказал Ламбэр, — мне это, однако, стоило… но, это к делу не относится. Что ж, мистер Сеттон, я буду с вами откровенен… у вас, возможно, сложилось впечатление, будто я искал вашего знакомства, преследуя какие-то корыстные цели. Не отрицайте! Это меня…
— Уязвило, — вставил молчавший Уайтей.
— Да, больно уязвило! Я хорошо знаю человеческую натуру, мистер Сеттон, и отрицательное мнение о себе я чувствую инстинктивно…
Ламбэр наклонился вперед.
— Когда ваш отец…
— Бедный отец, — промычал Уайтей.
— Когда ваш бедный отец умер, вам, или вернее вашей сестре, так как она была старшей, был послан план, карта, указывающая маршрут вашего отца. В прошлом году я случайно узнал о существовании этого плана и написал по этому поводу вашей сестре письмо…
— Насколько я знаю, мистер Ламбэр, — ответил Сеттон, — вы после смерти отца даже не попытались нас разыскать. Хотя вы и не были ни в какой мере ответственны за его судьбу, все же моя сестра полагает, что вы должны были поинтересоваться, как обстоит дело с обеспечением детей погибшего начальника вашей экспедиции.
Этот стройный юноша с женскими чертами лица сейчас разговаривал с такой уверенностью, будто ему уже давно знакомы все обстоятельства дела. В действительности же эти обстоятельства были изложены ему сестрой лишь на следующее утро после похищения его из игорного притона.
Пока он говорил, Ламбэр медленно покачивал головой, как бы отрицая возводимое на него обвинение.
— Нет, нет, нет, — ответил он, — вы неправы, мистер Сеттон, я тогда был опасно болен, но знал, что вы живете в хороших условиях…
— Кхм! — кашлянул Уайтей, и Ламбэр понял, что допустил ошибку.
— Ваша сестра, — произнес он обиженным тоном, — категорически отказалась передать мне план… Что ж, я не опротестовываю ее решение, не обращаюсь в суд… Пусть будет так… Хотя для меня этот вопрос очень серьезен… Ведь я учредил…
— Ты хотел учредить, — поправил его Уайтей.
— Совершенно верно, я хотел учредить общество по эксплуатации алмазных россыпей, на поиски которых отправился в свое время ваш бедный отец… Этот план, конечно, имеет определенное значение, но не решающее, далеко не решающее…
— Практически он имеет ценность только для владельца, — перебил его Уайтей.
— Для остальных он ценности не имеет, — согласился Ламбэр, — даже имея план, они не найдут эти злополучные россыпи. Для этого требуется…
— Пытливый ум, — заметил Уайтей.
— Да, пытливый ум, который должен быть врожденным… Так сказать, наследственный ум… М-да… Мистер Сеттон, — он тяжело поднялся из-за стола, — да, я искал вашего знакомства, да, но — зачем? Отвечу вам со всей откровенностью. Я хотел убедиться, достойны ли вы продолжить дело отца. И сейчас я заявляю со всей ответственностью: да, вы достойны!
Его интонациям могла бы позавидовать Сара Бернар!
Молодой человек покраснел от удовольствия. Все предостережения сестры были мгновенно забыты. Теперь он видел в Ламбэре мецената, заступника, благодетеля…
— Я… я, право, не знаю, что мне ответить на это, — заикаясь произнес он, — разумеется, я с удовольствием стал бы продолжать дело моего отца, с большим удовольствием! Меня всегда влекло к такого рода рискованным предприятиям. Я готов, мистер Ламбэр! И — спасибо вам за доверие… за все!
Он порывисто пожал руку негодяя.
После его ухода партнеры облегченно вздохнули.
— Он, как порох, — заметил Уайтей, — но держи его подальше от воды…
Он закурил сигару и погрузился в свои мысли.
- Предыдущая
- 7/28
- Следующая
