Большая книга ужасов – 22 - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 16

– Помогите мне, пожалуйста…

Грустная улыбка Лизоньки таяла в воздухе, голос звучал все тише. Золото осени померкло, видения прошлого отступили, и мы с Александрой вновь очутились в полузаброшенном саду дяди Павла у почерневших от времени старых-старых качелей…

Саша скрылась в недрах дома, сказав, что должна основательно подготовиться к предстоящему освобождению Лизоньки, а я остался на веранде. Стемнело. Лора с Антоном еще не вернулась из больницы, было очень тихо и, по правде сказать, очень страшно. Вдали чуть слышно скрипнула калитка, раздался шум шагов, а затем – негромкий голос:

– Пойми, Бальт, каждый имеет право на свою точку зрения. Тебе несимпатично это место, а мне нравится девушка, которая здесь живет. Ты не обязан присутствовать на свидании, но, пожалуйста, позволь мне делать то, что я пожелаю. Знаешь, ступай к лодке и жди меня там, потом мы отправимся домой и поужинаем. Договорились?

Я услышал, как, продираясь через кусты, собака с шумом побежала прочь, а потом из-за поворота дорожки вышел Странник.

– Лора дома? – поинтересовался он.

– У нас очередное ЧП. Дядя Павел неудачно упал, и сестренка отправилась с ним в больницу. Надеюсь, она скоро вернется.

– Ты не возражаешь, если я подожду ее в доме?

Конечно же, я не возражал, а, наоборот, очень обрадовался нежданному гостю. Смущало только одно – я так до сих пор и не решил, называть ли странного Лориного приятеля на «ты» или на «вы». Для обращения на «ты» он был слишком взрослым, а «вы» звучало не в меру официально и торжественно.

Странник первым вошел в дом, проследовал в гостиную. Я предложил гостю чаю, а потом умолк, потому как понятия не имел, о чем можно с ним говорить, с таким взрослым и серьезным.

Пауза затягивалась. Я отхлебнул чаю и посмотрел на стоявшие в углу комнаты часы. Стрелки приближались к цифре десять.

– Падение дяди Павла как-то связано с призраком и полтергейстом? – неожиданно спросил Странник.

Ответ застрял в горле – за дверью кто-то тихонечко напевал песенку про незабудку.

– Эй, Мишка… Что с тобой? – Странник тряс меня за плечо, пытаясь избавить от наваждения. – Призраки одолели? Ты боишься их, верно?

– Кто-то за дверью…

Странник поднялся с дивана, выглянул в коридор:

– Здесь никого нет.

Но стоило ему вернуться на место, как за дверью зазвучал тихий, похожий на перезвон серебряных колокольчиков смех. И тут мои нервы не выдержали:

– Это проделки ведьмы! Старой, злобной ведьмы, которая сто лет назад погубила бедную Лизоньку, а теперь сводит нас с ума. Вы все взрослые, умные, важные считаете нас малолетками и фантазерами! Почему, почему взрослые никогда не верят детям?! Вы поверите мне, только когда ведьма изведет нас всех!

– Так пойдем к ней и спросим, чем она недовольна, что вызвало ее гнев.

– Это невозможно. Она не подпускает к себе, пугает всякими кошмарами. Я уже пробовал, и не раз. А когда со мной отправилась тетя Ира, она увидела призрак своего погибшего сына, упала с лестницы и едва не умерла. Нет, нам никогда не удастся проникнуть к ведьме.

– Удастся, – Странник улыбнулся одними губами, но его темные глаза остались мрачны и печальны. – Не знаю, в чьей душе таится источник всех этих кошмаров, но убежден, что они опасны только для того, кто верит в них. Вспомни, твоя тетя каждый день ходила к старухе, приносила еду, убирала комнату и с ней не случилось ничего дурного. Мы сами превращаем свою жизнь в кошмар. Иди вперед и ничего не бойся, Мишка.

Он взял меня за руку и повел за собой.

Пот стекал по спине холодными струйками, сердце сжималось от дурных предчувствий, а я, как загипнотизированный, шел за Странником, неотвратимо приближаясь к логову ведьмы. Мой спутник легонько постучал по дверному косяку.

– Извините за беспокойство. Можно к вам на минуточку?

За дверью царило гробовое молчание. Странник еще раз постучал в дверь, а потом решительно распахнул ее…

Чистенькая, полная старомодных вещей и фотографий комната, стоявшее у окна кресло с высокой спинкой, абажур над круглым столом… Сперва я подумал, что ведьма покинула свое убежище, но вот Странник пересек маленькое помещение, склонился над повернутым к окну креслом:

– Еще раз простите за неурочный визит. Мы бы очень хотели поговорить с вами.

Он поманил меня рукой, и я послушно, как по тонкому льду, двинулся вперед. Лежавшие на подоконнике высохшие, покрытые пергаментной кожей руки чуть шевельнулись. Мысленно простившись с жизнью, я сделал последний шаг и заглянул в лицо старухе.

Старость безжалостно изуродовала его черты, но когда-то, давным-давно оно, наверное, было очень красивым. Меня поразили глаза старухи – затаившись глубоко в глазницах, они горели ярким живым огнем, и от этого пристального взгляда холодела душа и подрагивали колени. Ведьма хотела что-то сказать, но вместо этого поднесла к губам высохший костлявый палец.

– Миша недавно приехал в гости к вашим родственникам, – начал Странник. – Он хотел бы…

– Зло грядет… – просипела старуха и, откашлявшись, откинулась на спинку кресла, закрыла глаза.

Странник попробовал разузнать, о чем конкретно идет речь, но короткая фраза отняла у старухи последние силы, и теперь она напоминала мертвую, безучастную мумию.

– Что ж, не смею больше тревожить вас. Мы уходим.

Ведьма позволила нам беспрепятственно покинуть свою комнату.

– Она стара. Очень, очень стара, – проговорил мой спутник, спускаясь по лестнице. – Вряд ли эта женщина станет вмешиваться в наши дела. Она живет в прошлом, по сути – в другом мире. Мы ей не интересны.

Встревоженный долгим отсутствием Лоры, Странник предложил встретить ее на автобусной остановке, и теперь мы сидели на скамейке возле погасшего фонаря и дожидались появления автобуса. Время приближалось к полуночи.

Наконец по выщербленному асфальту скользнул свет фар и из-за угла выполз старенький усталый автобус. На остановке сошли двое. Первым, разглядев нас в темноте, к скамейке подошел Антон.

– Привет. Спасибо, что встретили.

– Как дядя Павел? – спросил я.

– Он так неудачно приземлился на эту дурацкую люстру, что сломал себе ребро. Придется ему несколько дней пробыть в больнице. Но поводов для паники нет. Теперь он лежит в соседней с маминой палате.

– Представь, Мишка, нас случайно заперли на территории больницы, потом очень долго не было автобуса, мы решили идти пешком, короче… – заметив Странника, Лора осеклась на полуслове, ослепительно улыбнулась, поправила волосы и, неожиданно смутившись, пробормотала: – О, это ты…

Наша компания миновала сонные переулки, подошла к угрюмому, притаившемуся в глубине сада дому.

– Мне пора, – проводив нас до калитки, Странник собрался идти прочь. – Доброй всем ночи.

– Как? Ты уже уходишь? – расстроилась Лора. – Может быть, выпьем чаю, поболтаем и все такое…

Он согласился. Мы вошли в темную прихожую, я попытался нащупать выключатель, как вдруг нам в глаза ударил яркий сноп света.

– Вы вернулись! Ура! – едва не выронив фонарь, Саша бросилась к сестре, повисла у нее на шее. – Пока вас не было, во всем квартале вырубился свет, пришлось нам сидеть в темноте.

– Бедняжка, – посочувствовала Лора. – Тебе, наверное, было очень страшно.

– Вовсе нет. Лизонька сказала, где у дяди Павла хранится фонарь. Мы…

– Опять эта Лизонька! – сестра досадливо поморщилась и, не слушая возбужденной болтовни Саши, прошла на кухню. – Антон, в доме есть свечи? Похоже, нам придется ужинать в довольно романтической обстановке.

Собственно, кроме чая, в доме не обнаружилось ничего съедобного, и чаепитие превратилось в нескончаемую болтовню при свечах. Я понимал, что влюбленную парочку не очень-то радует наше общество, но никому из ребят не хотелось расходиться по темным обесточенным комнатам пустого дома.