Босиком - Хильдебранд Элин - Страница 52

Мелани рассказала подруге о неудавшейся пятой попытке.

— Мое собственное тело меня предает, — сказала она и расплакалась.

Вики отвела ее в дамскую комнату, где они сели на бархатный диван и допили содержимое своих бокалов. Выйдя оттуда, они столкнулись с Питером. Он стоял у аварийного выхода — Мелани вспомнила его лицо в красном свете лампы — и разговаривал с Фрэнсис Диджитт. Фрэнсис Диджитт была одета в костюм, который она носила на работу, темный костюм с короткой юбкой, а поверх костюма на ней была накидка из флиса. Фрэнсис была похожа на главного редактора «Филд энд Стрим»[20].

Мелани ничего не заподозрила, увидев Питера и Фрэнсис вместе. Она задумалась над тем, что ответить на вопрос Фрэнсис о пятой попытке забеременеть. Фрэнсис проявляла к этой теме недюжинный интерес; ее сестра, Джоджо, в Калифорнии как раз проходила через то же самое, ну, по крайней мере Фрэнсис так сказала. И еще Мелани была смущена из-за того, что вышла из дамской комнаты вместе с Вики. Это было одно из проявлений асоциального поведения, в котором Питер всегда обвинял ее после корпоративных вечеринок: «Вы прячетесь с Вики в туалете, словно ученицы средней школы».

— Теперь я думаю, что если бы я обратила внимание, — сказала Мелани Джошу, — если бы я тогда видела чуть дальше собственного носа…

— У него был роман с ней? — спросил Джош.

— О да, — ответила Мелани. — Да, был. И до сих пор продолжается.

— До сих пор. Даже несмотря на твое…

— Питер не знает о том, что я беременна.

— Не знает?

— Нет.

— Но как ты могла ему не сказать?

— Потому что он не заслуживает об этом знать.

Джош обнял Мелани крепче. Именно это ей и было нужно — человек, который мог бы ее успокоить, молодой красивый парень. Она обернулась так, чтобы смотреть ему в лицо. У Джоша был очень серьезный вид.

— Что? — спросила Мелани.

— Это странно, — ответил он. — Мы можем хотя бы просто признать, что это странно?

— Почему странно? — поинтересовалась Мелани. Она знала почему, но хотела, чтобы об этом сказал Джош.

— Ты замужем, — ответил он. — Ты беременна. Я знаю о том, что ты беременна, а твой собственный муж об этом не знает.

— Тебе не стоит беспокоиться о Питере, — сказала она.

— Я не беспокоюсь о Питере, — произнес Джош. — Я беспокоюсь о том, что подумают остальные. Вики. Тед.

— Они ничего не подумают, — сказала Мелани. — Потому что они ни о чем не узнают.

— Нет?

— Нет.

— О. Ладно. — Джош выдохнул и, казалось, немного успокоился. Он был пьян, или почти пьян. Что бы ни случилось сегодня ночью — это сегодня же и закончится.

«О’кей? — спросила себя Мелани. — О’кей». Она поцеловала Джоша и этим, казалось, застала его врасплох, хотя зачем они сидели возле церкви на лавочке, если не собирались целоваться? Джошу понадобилась пара секунд, чтобы прийти в себя, а потом Мелани показалось, что она была машиной и Джош решил, что он все-таки хочет на ней прокатиться. Поцелуй, такой нежный и милый, превратился во что-то более стремительное и настойчивое. Джош водил руками по ее спине вверх-вниз, затем снова вверх-вниз по ее спине, но уже под майкой, и Мелани, которая уже почти десять лет не целовала никого, кроме Питера, подумала, испытывал ли Питер такое же чувство опьяняющей чужеродности, когда был с Фрэнсис Диджитт.

Молодость Джоша была очевидна во многих вопросах: он был сильным, неистовым, настойчивым. (Под конец их сексуальная жизнь с Питером стала какой-то работой, долгом — он жаловался на это, Мелани тоже это ощущала.) Джош ласкал ее нежную грудь, покусывал мочки ее ушей и шептал Мелани на ухо:

— Боже, ты просто изумительна!

«Изумительна? — подумала Мелани. — Я?»

Но когда Джош прикоснулся руками к ее животу, он отпрянул назад, словно боялся обжечься. Мелани взяла его за руки и хотела положить их себе на живот, но он сопротивлялся.

— Все в порядке, — прошептала она.

— Точно? — спросил Джош и позволил прижать его руки к ее животу, но Мелани по-прежнему чувствовала его нежелание. Чего она пыталась добиться, принуждая пьяного студента колледжа признать еще не заметную глазу беременность?

— Расслабься, — сказала Мелани. — Все в порядке.

Она понимала, что ей следовало просто пустить все на самотек. Позволить Джошу решать, к каким частям ее тела он будет прикасаться, а к каким нет. Но если они собирались пойти дальше, Мелани хотела, чтобы он воспринимал ее такой, какая она есть, — беременной женщиной тридцати одного года.

В какой-то момент Мелани пришло в голову, что Джош был недостаточно зрелым, чтобы с этим справиться, а может, он просто не хотел иметь дело с женщиной вроде нее, с багажом эмоциональным и физическим. Вполне логично было то, что сначала он остановил свой выбор не на ней. И как могла она винить Джоша за то, что он отдал предпочтение Бренде, которая была не только очень красивой, но еще и необремененной? И как могла Мелани винить его за то, что он хотел какую-то легкомысленную девушку своего возраста, с которой познакомился в баре или у костра?

В тот момент они словно застыли. Мелани прижимала руки Джоша к тому месту, где внутри нее зарождалась жизнь, и женщину охватили сомнения. Она поняла, что совершила ошибку. Мелани отпустила руки Джоша — собственно говоря, она их просто оттолкнула, — чувствуя себя очень глупо. Она не должна была его добиваться; она не должна была давать волю собственному помешательству.

Джош отстранился от нее. Мелани слышала, как он сделал вдох, словно почувствовал облегчение, получив свободу. Но следующий его поступок был настолько неожиданным, что у Мелани просто перехватило дыхание. Джош поднял ее майку и наклонился. Он прижался лицом к ее животу и поцеловал его, словно это было самым естественным делом на земле.

Спать.

Вики оставила записку. «Ушла погулять, — было написано в ней. — К маяку».

Она не могла уснуть, хотя после пикника Вики казалось, что стоило ей только прикоснуться к подушке — и она сразу погрузится в сон. Она подняла руку Теда и посмотрела время у него на часах. Был час ночи. В голове у Вики гудело; она совершенно не хотела спать. В комнате было темно, в доме ни звука, слышно было только тихое похрапывание Теда. Вики приподнялась и наткнулась глазами на пенопластовую голову, парик, мерзкое лицо Дафни, и это вывело ее из себя. Она встала с кровати, взяла голову с тумбочки и засунула ее в шкаф. Утром Вики обязательно выбросит ее в мусорное ведро.

Мальчики спали на полу на своем матрасе. Они лежали на спине, сдвинув головы. Рука Блейна покровительственно лежала у Портера на груди. Они спали под одной простыней, которая теперь была зажата у Блейна между ног. Вики стояла рядом с матрасом и наблюдала за ними. Было очень жарко, и Блейн спал в шортах от пижамы, а Портер в одном подгузнике. У мальчиков были прекрасные торсы, у Блейна — худой и мускулистый, у Портера — по-детски полненький. Их кожа была молочно-белого цвета; она сияла. Вики заметила след от сумаха на голени Портера, она увидела новый комариный укус у Блейна на предплечье. Темные ресницы отбрасывали тень на щечки; Блейн водил глазами. Интересно, что ему снилось?

В мире нет ничего прекраснее, подумала Вики, чем наблюдать, как спят ее дети. Она так сильно любила своих сыновей, их прекрасные тельца и все остальное, что, ей казалось, она могла взорваться от этой любви. «Мои дети», — подумала Вики. Их тельца появились из ее тела, они были ее частью — и тем не менее она умрет, а они будут жить.

Вики погрузилась в материнство, будучи совсем к этому не подготовленной. Когда медсестра принесла ей Блейна на кормление в первую ночь его жизни, Вики проснулась в полной растерянности. Она привыкала к этому постепенно, все четыре с половиной года. «Это мой ребенок, и я отвечаю за него до конца своих дней».

Материнство — это самое приятное, что есть на земле, но в то же время и самое мучительное. Кормить ребенка, укладывать его спать, следить за тем, как прорезаются зубы, вытирать слезы, смотреть за ним каждую секунду, чтобы он никуда не влез. Первые шаги, падения, поездки в отделения экстренной медицинской помощи («Обязательно накладывать швы?»), овсянка «Чириоз», застрявшая у него в горле, из-за чего он чуть не задохнулся, отлучение от груди, бутылочка, соска, первая игра в песочнице, драка, воровство, первое слово «пап» (пап?), второе слово — «мой», проблемы с ушами, раздражение от пеленок и аллергия на крупы. Этим она была занята ежедневно, ежечасно; этим были заняты руки Вики, ее глаза, голова. Кем она была раньше? Она не могла вспомнить.