Кошмар под Новый год - Усачева Елена Александровна - Страница 37

– Алик? – Я не верил своим глазам. – Это ты?

– Я… А это – ты? Или не ты?

– Я…

Мы тут же бросились друг к другу и крепко обнялись, будто не виделись лет триста.

– Где ты был?

– А ты где? Я тебя повсюду искал!

– Я тебя тоже! Где ты был?

– А ты?

– Я вон в той комнате был, – Алик указал в сторону комнаты, где сидел я. – Зашел следом за тобой, а потом бац! – темнота, хоть глаз выколи. Оказалось, что ты куда-то пропал, а в проеме двери кирпичная стена появилась… Представляешь? Во дела…

Я отпрянул от Алика.

– Да что ты выдумываешь? В той комнате сидел я. Хватит шутить. Так где ты был? Только серьезно.

– Говорю же: там. А ты куда делся?

– Алик, – сказал я как никогда серьезно, – это не смешно. В той комнате я сидел. Помнишь, я же первым туда зашел? Повернулся, а тебя нет. Только стена за спиной.

– Хватит брехать. Все я помню. Я за тобой зашел, и ты сразу же куда-то делся. Вот я и спрашиваю – куда? И не надо говорить, что ты сидел в той комнате. В ней был я, а не ты. Тебя там и в помине не было.

– Был. Я там был. Правда.

Алик подозрительно покосился. И равнодушно произнес:

– Я тебе не верю.

Этой фразой он меня убил.

– Не веришь? – переспросил я.

– Не верю, – подтвердил друг.

– Но почему?

– Потому что если бы ты там был, я бы тебя увидел. А тебя в той чертовой комнатке не было.

Я разозлился: какое право Алик имеет так говорить? Ведь я-то знал, что в той комнатке был я. А Алика там не было. Выходит, у меня такое же право ему не верить, как и у него – мне.

– Неужели ты не видишь, что этот дом над нами издевается? Он пытается нас поссорить. А нам надо вместе держаться, чтобы дому противостоять.

Алик задумчиво на меня посмотрел.

– Ты прав, – вздохнул он. – Ссориться нельзя. Это все дом. Он. Здесь какая-то чер… непонятная штука творится.

Я кивнул.

– Так что случилось с тобой? Расскажи поподробнее.

И я рассказал.

После моего рассказа мы некоторое время молчали.

– Такие вот пирожки, – подвел я итог.

– Мда… – протянул Алик. – Похоже на правду.

В общем, нужно как-то выбираться из дома. Или хотя бы обследовать его, что ли… Составить более четкое представление о нем, заметил я.

Алик согласился. Мы направились на второй этаж. Я шел первым. Лестница была больше похожа на тоннель. Низкий потолок, непроглядная темнота. Запах пыли и затхлости. Половицы скрипели, ноги буквально утопали в пыли. Приходилось идти на ощупь. Почему-то лестница никак не заканчивалась. Впереди не было видно света. Только темнота вокруг. Больше ничего.

– Алик, ты здесь?

– Здесь… А где же еще? – пропыхтел он. – Скоро там эта лестница кончится?

– Не знаю… Мне впереди не видно ничего.

– Ну и приключение… Странный дом. Выстрелы. Бесконечная лестница. Чем еще нас избушка порадует?

– Я лучше без радости перебьюсь. Не надо мне никаких сюрпризов. Чердак найдем и через него выберемся.

– А ты уверен, что здесь есть чердак? Уверен, что он не заложен кирпичами?

– На месте разберемся.

– На месте… – проворчал Алик, как будто это я был виноват во всех наших злоключениях.

Внезапно позади раздался треск. Потом крик Алика.

– Алик? Что с тобой? – В панике я обернулся назад. Сюда еще немного доставал свет лампочек из гостиной, и я заметил… дыру в лестнице. Несомненно, Алик провалился в нее.

В висках застучали тысячи молоточков, сердце забилось в истерике, мне стало жарко.

– Алик! Где ты?! Алик!

Я склонился над дырой, пытаясь что-нибудь там увидеть. Но тщетно. Алик не отзывался. Я не слышал ни его голоса, ни его дыхания. Только это противное электрическое жужжание, и больше ничего.

Я прислонился спиной к стене. Начал соображать, что делать дальше. Прыгать вслед за Аликом? Спустить туда веревку? Но где я ее возьму? Идти дальше и спасаться самому? Но это подло. Значит, надо выручать друга из беды.

– Алик! Алик! – позвал я его еще раз.

И неожиданно ощутил чье-то прикосновение. От неожиданности я вскрикнул. И словно очутился в другом кадре. Никакой ямы. Никакого света лампочек. Только тьма впереди.

– Ты чего орешь? – спросил Алик. – Чего зовешь меня? Я же здесь, сзади тебя иду.

Я обернулся. На меня смотрел удивленный Алик.

– Ну?

– Ничего, – сказал я и зашагал дальше.

«Что это было? – принялся я гадать. – Мне приснилось? Но я же не засыпал. Показалось? Но раньше галлюцинаций у меня не наблюдалось. Так что же случилось? Я же своими глазами видел дыру, в которую провалился Алик. Господи, что с нами такое, а?»

Ответ на этот вопрос я получил еще не скоро. А когда получил – было уже поздно.

Воскресенье.

Что было дальше – я не помню. Не помню, как мы прошли по лестнице, не помню, как она закончилась, не помню, «падал» Алик куда-нибудь еще или нет… Все как в тумане. Помню лишь, как мы вдруг очутились перед какой-то дверью. Над нашими головами висела копия той люстры, что висела в гостиной, и свет, как и там, сочился непонятно откуда.

Комната была странной. Только дверь, люстра, и больше ничего. По идее, тут еще должна быть минимум одна дверь, которая вела бы на чердак. Но, может, дверь на чердак находится за этой дверью? Дом этот такой странный, что я уже мало чему удивлялся.

– Что делать будем? – спросил Алик.

– Не знаю.

– Я тоже.

Мы помолчали.

– Что-то мне не хочется туда идти, – он кивнул на дверь. – Что, если мы опять исчезнем? В смысле, если я туда зайду – исчезнешь ты, а если ты туда зайдешь – исчезну я.

Я призадумался. В словах друга был резон. Неизвестно, что ожидало нас за таинственной дверью. Одиночество? Чудище? Алик прав – мы снова могли исчезнуть. И никто не знает, выбрались бы мы снова.

– Но стоять тут и пялиться, как бараны на новые ворота, – тоже не дело, – сказал Алик. – По меньшей мере, это глупо.

– И что ты предлагаешь?

– За… зайти туда.

Я промолчал.

– А что? Что дальше делать? Другого выхода нет. Внизу прихожая, гостиная и тот чулан. Все! И окна замурованные. А тут дверь… Может, она выведет нас на улицу?

Я вздохнул.

– Да, туда нужно зайти. Но давай на этот раз держаться вместе. Возьмемся за руки. Вдруг это поможет нам?

Алик крепко взял меня за руку. Мы посмотрели на дверь. Обычная, ничем не примечательная дверь, очень похожая на ту, что на входе. Такая же ручка с изображением тигра, такая же потемневшая от старости поверхность.

Впервые в жизни я испытывал неописуемый страх перед тем как открыть дверь… Я чувствовал, что за ней кроется что-то важное, необычное, что может нам многое объяснить. А может, наоборот, все наши проблемы умножатся в несколько раз, и мы запутаемся окончательно в этом новогоднем бреде.

Алик взялся за ручку. Посмотрел на меня.

«Или не надо?» – читалось в его глазах.

Я твердо кивнул: «Надо».

Алик напрягся и повернул ручку. Я закрыл глаза. Казалось, сейчас выскочит что-то ужасное, собьет нас с ног и съест. Однако… Ничего не произошло. Дверь, скрипнув, открылась. Из комнаты потянуло могильным холодом. Запахло мокрой пылью, как после дождя. В комнате было темно и невозможно было различить, что в ней находится.

Но на лице Алика читалось не то разочарование, не то ожидание, что нечто ужасное обязательно произойдет. В тот момент, когда, расслабившись, мы не будем ждать никакой опасности.

– Ничего, – шепнул мне Алик.

– Хм… – ответил я. – Не нравится мне это.

– И мне. Давай, это… туда зайдем?

– Давай.

Алик еще крепче сжал мою ладонь и шагнул в комнату. Оказавшись в дверях, мы услышали чей-то возбужденный голос.

– Ля-ля-ля, тополя, тра-ля-ля, дур-ля-ля. Да-да, я схожу с ума. И в этом нет ничего удивительного. На моем месте сошел бы с ума любой. Но что делать? Надо как-то приспосабливаться… Взять, что ли, песню спеть? Но я уже спел все, что только можно было спеть. Ну ладно…