Агнесса. Том 2 - Бекитт Лора - Страница 74
- Предыдущая
- 74/97
- Следующая
Агнесса вошла в кухню; не смея подступиться к плите, разожгла маленький очаг и сварила кофе. В столовой, куда он прошла с чашкой, было пусто и темновато; она уселась было во главе стола, но потом вернулась на кухню — там ей показалось уютнее и светлее. После завтрака Агнесса немного позанималась уборкой дома, потом привела в порядок волосы, на что ушло много времени: пришлось носить от колодца воду и, хочешь — не хочешь, растопить плиту. С превеликим трудом и опаской Агнессе удалось заставить себя сделать это, и она, вдобавок ко всему, испачкалась в саже.
Потом, завершив все дела, поднялась наверх, в комнату Аманды, где просидела в кресле у окна до самого вечера. В этом помещении почти не было мебели, окна выходили на северную сторону, отчего комната казалась мрачной.
Обстановка отвечала настроению Агнессы; были моменты в жизни, когда она вместо того, чтобы бороться с плохим настроением, желала его усугубить. В такие минуты, всецело подчиняясь ему, она плыла по невидимому внутреннему течению.
Она думала о матери. Аманда так и не вышла замуж, почему? Не нашлось достойных претендентов или помешала привычка к одиночеству, к свободной жизни? Агнесса вернулась к мыслям о своем браке. Орвил дал ей свободу, очень много свободы. Когда человек чувствует себя свободным и счастливым, он, наверное, перестает бояться… Агнесса вспомнила слова Терри, которые та обронила в ответ на пылкие признания семнадцатилетней девушки, уверенно заявлявшей, что она достигнет свободы: «Я свободных людей не видала…» Да, верно, едва успеваешь освободиться от одного, как тут же в другом становишься несвободной. Людская жизнь сильно отличается от звериной: внутренние цепи держат куда сильнее внешних запоров. Агнесса вздохнула: что бы она стала делать, если б их не было? Человек иногда не знает сам, на что способен. Хорошо, если есть совесть, чувство преданности и долга; ей, наверное, этого не хватало, потому она здесь. Порой идти на поводу у своих желаний — преступление… Но сейчас, кажется, любовь и долг шли рядом, иначе она не жаждала бы вернуться к Орвилу. Возвращение… К сожалению, до этого еще далеко.
Агнесса поиграла на рояле, пытаясь обрести утраченное душевное равновесие. Вдохновенные мелодии вызвали кратковременный подъем, но он прошел вскоре после того, как она бросила играть. Все напрасно…
Выйдя в сад, Агнесса нарвала цветов и после отнесла их на могилу Олни. Так было нужно, хотя это опять всколыхнуло воспоминания. Могила содержалась в порядке — Агнесса порадовалась, хотя и сочла ее слишком бедной. Нужно будет кое-что изменить, Олни заслужил, чтобы о нем помнили. Она вспомнила того человека, о котором говорил Джек: она не спросила тогда, есть ли где-нибудь тут и его могила? Имя она запомнила — Дэн; что ж, когда она пойдет в воскресенье в церковь, то попросит упомянуть эти два имени в вечерней молитве.
Агнесса шла по улицам домой; город этот она любила, хотя он так изменился за минувшие годы. Прошлым летом они неплохо проводили здесь время. Агнесса приложила пальцы к вискам: опять, опять… Для чего же, собственно, Орвил послал ее сюда? Чтобы решить? Ей? Но она все решила. Или чтобы подумать самому, как быть с нею?.. В наказание?
Еще издали, с улицы она заметила, что на крыльце сидит какой-то человек. Она немного постояла, не решаясь войти, потом все же взялась за калитку. И тут же, сделав пару шагов вперед, узнала его. У нее сразу опустились руки.
— Джек…
Он посмотрел на нее; по выражению его лица нельзя было понять, о чем он думает, что чувствует, — оно было, что называется, отсутствующим. Агнесса решила, что многие вещи ей никогда не удастся понять, а предвидеть и вовсе не дано ничего.
Джек тяжело поднялся и ждал, пока она отопрет дверь ключом. Агнесса вошла первой.
— Ты меня не прогонишь? — спросил Джек довольно бесцветным голосом.
«Сделай это сейчас же! — предупреждал Агнессу ее внутренний голос. — Он не может остаться здесь, ты сама понимаешь, почему!» Да, она понимала. Нет, не потому что, если он останется, между ними неминуемо возникнут близкие отношения — она чувствовала в себе силы устоять против этого, какие бы средства он ни пустил в ход!
— Я же знаю, что тебе некуда идти, — сухо произнесла она, не поворачиваясь. Она сразу заметила темные круги у него под глазами и унылый, усталый взгляд — по всему видно, болезнь так и не ушла, а всего лишь затаилась внутри…
Она воздержалась от упреков, хотя всем своим видом старалась, насколько это возможно, дать понять, что не рада его приезду.
Он вошел в дом следом за ней.
— Как ты узнал, где я? — спросила Агнесса в том же тоне.
Легкая усмешка тронула его губы.
— Догадался.
Когда из взгляды встретились, Агнесса выразила глазами все, что не сказала словами. Она его не ждала. И не хотела, чтобы он приезжал, потому что это все испортит. Ее душа протестовала против присутствия этого человека…
— Ты плохо себя чувствуешь? Как ты доехал? — спрашивала она, все еще размышляя, а он коротко отвечал:
— Нормально.
Агнесса нахмурилась. Ей хотелось крикнуть ему: «Уезжай сейчас же!» Его пребывание здесь нарушало ход ее мыслей; как всегда, что-то путало в них, подобно тому, как ветер волнует океан, заставляя подниматься глубинные воды. Она вспомнила Орвила, вспомнила боль, которую причинила ему, отплатив черной неблагодарностью за все, что он для нее сделал.
А между тем Джек, ставший неотвязной тенью ее существа, сторожевым псом ее чувств, стоит здесь и как ни в чем не бывало разглядывает обстановку гостиной!
— Я приехал, чтобы тебя охранять, — сказал Джек, словно читая ее мысли. — Нельзя жить в доме одной.
Лицо Агнессы вспыхнуло. Самое время наговорить ему дерзостей, навсегда отучить насмехаться над ней! Но она подавила в себе этот порыв и произнесла неохотно:
— Я никого не ждала и не готовила ничего, но ты, должно быть, хочешь есть?
— Нет-нет, я не голоден, не беспокойся, — торопливо произнес он, а после спросил с тем самым выражением лица, какое было у него в ту их последнюю роковую встречу, так, словно назывался ее старым и самым преданным другом, готовым отдать все, ничего не требуя взамен. — Почему ты здесь, Агнес?
Она резко вздернула голову.
— Ты не понимаешь? — но тут же решила, что вызывающий тон в данной ситуации неуместен, и спокойно произнесла: — Орвил так захотел.
— Он что…— начал Джек, но Агнесса перебила:
— Я не хочу это обсуждать. Джек подошел к дивану.
— Можно мне сесть?
И Агнессе опять захотелось сказать: «Зачем такие вопросы, если ты даже не спросил позволения приехать сюда!»
— Садись…
Она ушла и через некоторое время вернулась с чашкой и тарелкой, на которой лежали остатки ее припасов. — На, возьми, ешь. И не притворяйся.
Джек, должно быть, почувствовал какую-то перемену в голосе Агнессы, когда она произносила эти слова, потому что лицо его заметно повеселело.
— Агнес, — сказал он, — деньги твои я отдал Молли. Напрасно ты хочешь меня подкупить, то есть откупиться, вернее… Ты же знаешь, как я отношусь к таким вещам.
— Я не хотела от тебя откупаться, — ответила она, вспоминая конверт, положенный в ее сумочку Орвилом. — Ты зря так подумал.
Потом они долго молчали. Когда стемнело настолько, что нужно было зажигать свет, Агнесса спросила:
— Ты где будешь спать, здесь или наверху, в комнате миссис Митчелл?
Джек сидел в углу дивана в полусогнутом положении, положив голову на сцепленные кисти рук, и думал о чем-то. Услыхав ее вопрос, он выпрямился.
— Если не с тобой в твоей спальне, то мне совершенно все равно.
Его лицо в темноте Агнесса видела плохо, но по голосу ей показалось, что он не шутит.
— Джек, — сказала она, стараясь сдержать подступивший гнев, — если ты хочешь остаться в этом доме, то не надо меня оскорблять. Я забуду то, что ты сейчас сказал, но это не должно повторяться.
— Хорошо, хорошо; я больше не буду. Извини, — поспешно проговорил он, но, когда она пошла к лестнице, ведущей наверх, словно невзначай вполголоса произнес:
- Предыдущая
- 74/97
- Следующая
