Укрощение строптивых - Успенская Светлана Александровна - Страница 33
- Предыдущая
- 33/115
- Следующая
Ольга поняла, что, пока ее конвоиры заняты поисками документов, она свободна. Первым ее желанием было удрать.
С колотящимся сердцем она выбежала на лестничную площадку. Слава Богу, соседка была дома.
— Танечка, спаси, — сорванным голосом прошептала Ольга. — Грабят меня! Звони в милицию! — И потом как ни в чем не бывало вернулась в собственную прихожую.
Проньшин и Ганичев, потные и запыхавшиеся, явились их разных комнат почти одновременно.
— Нашел что-нибудь?
— Нет!
— А на балконе?
— Еще антресоль есть! — насмешливо напомнила Ольга Витальевна, по-наполеоновски сложив руки на груди.
Она знала, ей нечего волноваться: то, что обеспечит ей процветание, сейчас покоится в камере хранения на вокзале, код… Но код она ни за что не скажет, хоть пытайте ее!
Милиция прибыла, когда истекала сорок вторая минута поисков.
Ганичев только жалобно всхлипнул, осев с заломленными за спину руками, а Проньшин в запале задержания получил удар в солнечное сплетение и теперь беспомощно ловил посеревшими губами воздух.
— Ну, рассказывайте, как все было, — предложил милиционер. Ольга Витальевна со стороны выглядела потрясенной и испуганной.
— Они напали на меня в подъезде! — запинаясь, начала она. — Я возвращалась с работы, а они… Вырвали сумочку, стали обыскивать, угрожали…
Чуть не задушили!
Лейтенант прилежно скрипел ручкой по бумаге.
— Что искали?
— Деньги, наверно, — предположила Ольга. — Смотрите, перерыли всю квартиру! Сломали шкаф! Где я теперь возьму новую мебель? Боже, они сломали любимый игрушечный паровозик моего младшего сына. Как он будет плакать!
Немного помолчав, она добавила:
— Вообще-то я их знаю… Мы раньше вместе работали… Но Боже мой, ведь мы живем так бедно, разве не видно! — Она обвела унылую обстановку своей квартиры и горестно всплеснула руками. — Господи, что скажет мой муж, когда вернется!
После этих слов она тихо и проникновенно заплакала. Ей было действительно очень обидно. Такая свинская неблагодарность после всего, что она для них сделала. Эти наезды в подъезде, нелепые обвинения… А ведь она ночи не спала, обдумывая, как бы побольше денег содрать с заказчиков. А ведь сколько сил она отдала фирме, работала без сна, без отдыха…
Ольга Витальевна достала из кармашка снежно-белый платок и аккуратно, чтобы не размазалась тушь, промокнула уголки глаз.
Ну, ничего, теперь эти субчики пойдут под суд. Насколько она разбирается в уголовном законодательстве, за разбой в подъезде им светит, приличный срок. Что-то от пяти до двенадцати. Ах, жалко, что они не успели нанести ей телесных повреждений, вернее было бы…
«Ну ничего, хватит распускать нюни», — одернула она себя. Завтра у нее начинается новая жизнь. Пора форсировать работы по внедрению модели «ССН-1» на рынок. Завтра придут новые люди, они с новыми силами примутся за работу. И она, Ольга Витальевна, будет ими руководить: разумно, справедливо, с дальним прицелом на будущее.
Новый коллектив оказался гораздо менее строптивым, чем старый.
Работники боготворили директрису, как небожительницу, спустившуюся на грешную землю, чтобы дать им работу. Ольга Витальевна теперь отбросила всякие сантименты и заигрывания, поставив жесткие условия, несоблюдение которых безоговорочно вело к увольнению. Контракт на год, испытательный срок в три месяца, после которого работодатель имел право уволить работника без объяснения причин, — это были жесткие условия неприятной игры под названием «капитализм».
Хранившиеся на Белорусском вокзале сумки с документацией и опытный образец насоса вернулись в лоно предприятия, деньги вернулись на счета фирмы, и теперь Ольга Витальевна могла ими распоряжаться по собственному усмотрению.
Вернувшийся из похода по Камчатке Андрей Андреевич нашел свою жену в приподнятом настроении, Вопросов он не задавал, предпочитая не углубляться в неприятные переживания. С покорным вздохом он принял на себя трудный пост заместителя директора фирмы «Насос трейд» с отдельным кабинетом и некрасивой секретаршей.
«Ничего, — думал он, — зато в следующие выходные поеду в лес и забуду обо всем. Природа, она как-то духовно очищает человека».
Прибыль, полученную при помощи финансовой пирамиды, Ольга Витальевна не положила в собственный карман, как можно было бы ожидать от менее дальновидного человека, а пустила на развитие дела. Она сделала евроремонт в конторе, купила хорошую офисную мебель и современную технику, наняла службу безопасности, которая не столько охраняла офис от непрошеных посетителей, сколько следила за сотрудниками фирмы, подозревая их в неблагонадежности.
До Ольги Витальевны дошли слухи, что Проньшин со своими сподвижниками недавно организовал фирму, которая занималась примерно тем же, чем и «Насос трейд». Правда, дела у его фирмы шли плохо. Голова у него была светлая, спору нет, но организатор он был никакой, заказчиков обхаживать он не умел, держать в узде работников не стремился. Его сотрудники целый день точили лясы и наполняли сигаретным дымом крошечную комнатушку, строя несбыточные планы мести зарвавшейся Ольге Витальевне и грезя о будущем богатстве. В свободное от болтовни время они лениво, как бы между делом, занимались разработкой насоса.
Ведь какой дурак будет работать в полную силу без зарплаты? Заказчики к Проньшину не шли. Никто не знал, кто такой Проньшин, все знали только милую фурию Ольгу Витальевну. Никто не знал его фирму «Насос марк», все знали только «Насос трейд».
После давнишнего нападения Ольгу Витальевну всегда и везде, а особенно в темных подъездах, сопровождали две шкафообразных гориллы с чрезмерно развитыми нижними челюстями, наводившими антропологов на неприятные размышления о регрессе рода человеческого.
Тем временем не до конца доработанный, сырой вариант «ССН-1» уже был запущен в производство. Это был действительно неплохой насос — недаром над его созданием в застойные времена трудился целый проектный институт, но это не был тот широко разрекламированный «суперсупернасос», который на ярких рекламных проспектах, отпечатанных в Финляндии, обещал чудеса производительности, КПД, давно переваливший за сто процентов, чудесный дизайн, легкость и выносливость в эксплуатации, ремонтопригодность и баснословную отказоустойчивость. Это был просто хороший насос.
- Предыдущая
- 33/115
- Следующая
