Выбери любимый жанр

Тайный советник вождя - Успенский Владимир Дмитриевич - Страница 148


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

148

Полководческая самобытность, твердый характер Жукова проявились в Монголии сразу и во многих аспектах. Я же отмечу один факт. Помните, после гибели Егорова, Тухачевского и других лучших наших военачальников нашлись люди, стремившиеся разрушить все, что было создано ими. Эти люди раздробили, «рассыпали» наши мощные бронетанковые корпуса. И даже теорию соответствующую подвели. А вот Жуков, исходя из конкретной обстановки, не колеблясь, опрокинул своими действиями утверждения горе-теоретиков. Собрал все имевшиеся у него танки в кулак и этим сильным кулаком сокрушил японскую оборону. Успех был заметный. Этот успех, кроме всего прочего, реабилитировал нашу старую верную идею массированного использования танков (перехваченную у нас и разрабатывавшуюся Гудерианом).

Сталин был доволен: "А ведь показали мы самураям, где раки зимуют", неоднократно повторял он.

Георгия Константиновича Жукова в Москве встретили с почетом, как и подобает встречать победителя. Иосиф Виссарионович и члены Политбюро долго беседовали с ним, расспрашивали о состоянии, о боеспособности наших и японских войск. Вполне естественно, что после этой беседы Жуков направлен был командовать Киевским военным округом — одним из важнейших. А затем его назначили начальником Генерального штаба, что, впрочем, не соответствовало ни темпераменту, ни уровню подготовки Георгия Константиновича. Он ведь прежде всего деятельный, смелый организатор…

Сражение на Халхин-Голе — это первый большой шаг Жукова по тому пути, который приведет его в бессмертную немногочисленную когорту лучших полководцев всех времен и народов. Японцы на Халхин-Голе получили такой зубодробительный удар, поражение их было настолько безусловным, что враз отрезвило самурайские головы. Враг на востоке понял, что теперь не девятьсот пятый год, что к русским лучше не соваться ни при каких обстоятельствах. Это и только это удержало японцев от нападения на Советский Союз в критический момент 1941 года, когда гитлеровские дивизии находились под Москвой, когда крах большевиков представлялся неизбежным. Казалось: хватай, рви нашу территорию. Но самураи не решились. Они выжидали. И правильно поступили. Напади они в тот момент, нам было бы чрезвычайно скверно. Однако, в конечном счете гораздо хуже стало бы потом им.

А я думаю, как повернулись бы события, окажись на месте Георгия Константиновича Жукова Павел Алексеевич Белов? Может, наши действия в Монголии развивались бы не столь стремительно, но в общем произошло бы то же самое. Ведь оба были полководцами одной школы, примерно одного уровня. Слава богу, что в те трудные годы уцелели они и еще несколько таких же талантливых военачальников. Счастливый случай помог тогда им, а следовательно, и всем нам.

Необъявленная война в Монголии завершилась 31 августа. А на следующее утро нападением Германии на Польшу началась Вторая мировая война. Тогда же, 1 сентября 1939 года, был принят у нас закон о всеобщей воинской обязанности. К сражениям надо было готовить всех.

11

Большой мастер политических комбинаций, Иосиф Виссарионович сделал очередной, тщательно продуманный ход. Мы знаем, как в разгар коллективизации он выступил со статьей "Головокружение от успехов", открестившись от всяких перегибов, злоупотреблений, переложив ответственность за ошибки на плечи низовых партийных работников. К этому испытанному методу прибег он и в 1938 году, опасаясь, что кровь и грязь массовых репрессий запятнают его светло-серый китель. 19 января в «Правде» появилась передовая статья, в которой было заявлено, что минувший год ознаменовался большими успехами в очищении рядов партии от троцкистско-бухаринских лазутчиков фашизма. "Призыв товарища Сталина о ликвидации идиотской болезни — беспечности, о повышении бдительности, возымел действие — партийные массы возмужали, закалились на той громадной очистительной работе, которая проведена партией… Трудно переоценить результаты выкорчевывания троцкистско-бухаринских шпионов и диверсантов эти результаты равны выигрышу страной социализма большого сражения с капиталистическим миром".

Изрядно сказано!

В том же номере было опубликовано сообщение о Пленуме ЦК ВКП(б), который обсудил вопрос об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков. В своем постановлении Пленум потребовал покончить с массовыми огульными исключениями. Было написано буквально так; "Известно немало фактов, когда парторганизации без всякой проверки и, следовательно, необоснованно исключают коммунистов из партии, лишают их работы, нередко даже объявляют, без всяких оснований, врагами народа, чинят беззакония и произвол над членами партии…

Еще не вскрыты и не разоблачены отдельные карьеристы-коммунисты, старающиеся отличиться и выдвинуться на исключениях, на репрессиях против членов партии, старающиеся застраховать себя от возможных обвинений в недостатке бдительности путем применения репрессий против членов партии.

Картина в общем вырисовывалась такая: Центральный Комитет и лично товарищ Сталин знать не знали и ведать не медали о произволе, о перегибах, о массовом истреблении партийных кадров. А вот теперь узнали, теперь наведут порядок, упрячут за решетку тех, кто злоупотреблял. Они в ответе. А Иосиф Виссарионович, как всегда, выглядел хорошим, заботливым, добрым.

Появилась ширма, за которой Сталин мог укрыться в случае необходимости. Начались и практические перемены. Карательная машина продолжала работать (через месяц после Пленума ЦК состоялся громкий процесс над членами право-троцкистского блока), однако крен постепенно становился другим. Главная особенность (и странность!) новой обстановки заключалась в том, что исправлять допущенные «ошибки», восстанавливать «справедливость» было поручено субъекту, который вот уже несколько лет из-за спины Сталина негласно руководил репрессиями, разжигал пламя подозрительности. Лаврентию Павловичу Берии доверялась эта забота.

За несколько дней до утверждения Берии на посту Наркома внутренних дел я высказал Иосифу Виссарионовичу свое мнение но этому поводу. Сталин был в превосходном настроении, ответил:

— Он хорошо знает свои обязанности. Кто способен поймать черную кошку в совершенно темной комнате? — улыбнулся Иосиф Виссарионович, перефразируя Конфуция. — Мало кто способен. А Берия, поймает, даже если будет ловить с завязанными глазами.

— Верно, — согласился я. — Даже если в этой комнате вообще не будет кошки, Берия все равно обнаружит и схватит ее.

— Безусловно! — весело согласился Сталин, чуть подергиваясь от тихого, почти незаметного смеха.

Ставши наркомом, Лаврентий Павлович вскоре сделал на заседании Политбюро заявление, которого меньше всего ожидали от него. Сказал, примерно, так: в 1937 году количество арестов по сравнению с предыдущим годом выросло в десять раз. Брали огульно. Тюрьмы забиты, следователи не успевают работать. Ежов перегнул палку, ежовщина принесла больше вреда, чем пользы. Пора отбросить "ежовые рукавицы", пора поменьше сажать, а то скоро вообще некого будет сажать… Все присутствующие были ошеломлены, потрясены, один Иосиф Виссарионович оставался спокоен: заявление Берии было, разумеется, согласовано с ним, а может и подсказано самим Сталиным.

Количество арестов действительно начало сокращаться (почти все, кого Иосиф Виссарионович считал своими возможными противниками, были уже ликвидированы). Кое-кто был освобожден. Из числа арестованных военных примерно каждый третий. Это радовало меня и в какой-то мере примиряло с Лаврентием Павловичем. О Берии заговорили, что он, мол, восстанавливает справедливость, вскрыл злоупотребления, тайно творившиеся за спиной товарища Сталина. Слово «ежовщина» сделалось синонимом жестокости. А если аресты и продолжались, то теперь уж, безусловно, только оправданные и необходимые.

Свалить все ошибки на тех, кто был до тебя, под лозунгом восстановления истины и добра начать деятельность с расчищенного места, с новой точки отсчета — это давний, испытанный ход. До меня, дескать, все было скверно — при мне все будет хорошо. Вот вам новая заманчивая программа, давайте ее осуществлять — такова нехитрая формула. Применялся подобный ход множество раз, но что удивительно, — всегда срабатывал безотказно. Может, народ просто не знает об этом приеме, каждое поколение воспринимает его как окрыляющую откровенность?! Велико у людей стремление к счастью, велико желание хороших перемен, велика надежда на лучшее будущее до ослепления велика! Вот и играют на этих чувствах профессиональные политические деятели, стремящиеся закрепиться у власти.

148
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело