Выбери любимый жанр

Мировая холодная война - Уткин Анатолий Иванович - Страница 33


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

33

Со своей стороны посол Громыко 1 июля 1944 г. запросил мнение государственного секретаря Хэлла по поводу советско-британской предполагаемой договоренности. 15 июля Хэлл ответил, что США готовы поддержать «временное» соглашение такого рода. Советские дипломаты дали понять, что без одобрения США подобные соглашения не имеют реальной силы. Но Черчилль верил в свою звезду и летом 1944 г. был очень активен в выработке всевозможных схем, главной целью которых вывести из-под объективного русского влияния максимум возможного. Речь шла о союзах вокруг Польши, Балканской конфедерации, Дунайской конфедерации. В Тегеране Сталин сказал, что приветствует любые схемы, кроме тех, целью которых является замкнуть Советский Союз подальше от основных мировых дорог. Сordon sanitaire был для СССР неприемлем.

В августе 1944 г. Сталин настаивал на создании Европейской политико-военной комиссии для выработки единой союзнической политики. Советский посол в Лондоне И. Майский долго беседовал с Иденом на эту тему: «Возможно создание сфер влияния, сфер сотрудничества. Если Запад исключит Россию из средиземноморских и французских дел, то России ничего не останется, как вести себя подобным же образом на Востоке Европы».

Стремясь увидеть Сталина и решить с ним вопросы, касающиеся Восточной Европы, Черчилль посчитал необходимым сделать публичными самые лестные оценки советских военных усилий. Сталин «отверг авантюризм Троцкого в 1920-е годы, когда Россия была слаба; он безжалостно дисциплинировал крестьянство и рабочих чтобы сделать Россию сильной; он ликвидировал своих военных вождей; у него не было иллюзий относительно ценности британских обещаний после напущенных обязательств открыть второй фронт, он полагался лишь на собственные ресурсы. Британия имела престиж, она имела уважаемого лидера, но Сталин знал, что Британия больше не правит судьбами капиталистического мира и у него не было иллюзий относительно отношения Черчилля к большевизму. Любое соглашение, которое исключало Соединенные Штаты мало чего стоило».

Делая 28 сентября 1944 г. в палате общин оценку сложившейся ситуации на фронтах, он сказал, что британские и американские союзники «никогда не должны забывать о неизмеримых услугах, которые Россия оказала в общем деле. Выстояв в течение долгих лет страданий, она сумела выбить жизнь из германского военного монстра». Россия, — добавил Черчилль, — «сдерживала и уничтожила большую часть противостоящих нам сил, чем все те, кто сражается с немцами на Западе. И она за эти долгие годы заплатила огромную цену. Именно на нее упала основная тяжесть борьбы в наземных сражениях. Будущее мира и, конечно же, будущее Европы зависит от сердечности, доверия и понимания ассоциации народов Британской империи, Соединенных Штатов и Советской России».

По ряду причин (Суэц, Средиземноморье, Италия и Франция, Мадагаскар и Пиренеи, проливы и Турция, Балканы) Лондон был исключительно заинтересован в господстве в Греции. Эти проблемы нужно было решать, и Черчилль с Иденом буквально загнали Сталина в угол: с недельным предупреждением они прибыли в советскую столицу. Впервые столь очевидно разгневанный Рузвельт сообщает (после продолжительных обсуждений с Гопкинсом) Сталину, что все политические и военные вопросы, которые англичане собираются обсуждать с Кремлем, представляют прямой интерес для Белого дома; только личное согласие Рузвельта способно привязать США к тем или иным решениям. Посол Гарриман будет присутствовать на всех обсуждениях, но он не полномочен высказываться за США.

Подчеркнув свое понимание растущего значения России, Черчилль вылетел в Москву. 9 октября 1944 г. он разместился на даче Молотова, которая находилась примерно в 45 минутах езды от центра города. Вечером Черчилль направился на автомобиле в Кремль на встречу со Сталиным. Во время этой первой встречи, в десять часов вечера 9 октября 1944 г. Черчилль пообещал, что «будет поддерживать установление такой границы с Польшей, которая зафиксирована в Тегеране… Эта граница необходима для безопасности и будущего России, что бы там ни говорили лондонские поляки». Это решение уже поддержано британским военным кабинетом. Как пишет Г. Колко, Черчилль был благодарен русским «чьи колоссальные человеческие жертвы — одни лишь они — сделали возможным возвращение Британии в Европу».

Желая получить компенсацию, Черчилль обратился к Сталину со словами, что «Британия должна быть ведущей средиземноморской державой», и он надеется, что «маршал Сталин позволит ему иметь решающее право при определении положения Греции. Подобным же образом маршал Сталин будет иметь решающее слово в отношении Румынии. Лучше было бы объяснить стратегические пожелания великих держав дипломатическими терминами и „не использовать фразы „разделение сфер влияния“, так как американцы могут быть шокированы. Но до тех пор, пока он и маршал Сталин понимают друг друга, можно будет объяснить всю ситуацию американскому президенту“.

Сталин ответил, что Рузвельт, по-видимому, потребует «слишком многого для Соединенных Штатов, оставляя слишком мало для Советского Союза и Великобритании, которые, в конце концов, имеют договор о взаимопомощи». Согласно собственным записям Черчилля об этом моменте переговоров со Сталиным, он поставил вопрос так: «Давайте решим наши проблемы на Балканах. Ваша армия находится в Румынии и Болгарии, у нас в этих странах имеются интересы, миссии и агенты. Давайте не сталкиваться в мелких вопросах».

Момент (пишет Черчилль) «представился удобным для дела и я сказал, „Давайте решим наши проблемы на Балканах. Ваши армии находятся в Румынии и Болгарии. У нас здесь есть свои интересы, миссии и агенты. Предотвратим столкновения по незначительным вопросам. Там, где дело касается Британии и России, как бы вы отнеслись к тому, чтобы иметь девяностопроцентное преобладание в Румынии, позволив в то же время нам иметь девяностопроцентное превосходство в Греции, а в Югославии пусть соотношение будет пятьдесят на пятьдесят“.

Черчилль взял лист бумаги и написал на нем следующее:

«Румыния — Россия — 90%, другие страны — 10%;

Болгария — Россия — 75%, другие страны — 25%;

Югославия — 50-50; Греция — Великобритания — 90%, другие страны — 10%»; Венгрия — 50 — 50 %; Болгария — Россия — 75 %, другие — 25 %.

Сталин изучил написанную Черчиллем страницу, кивнул, поставил синим карандашом галочку, и возвратил калькуляцию автору.

Как вспоминал Черчилль, в душе у него пронесся вихрь сомнений. Он даже думал, не обратить ли все в шутку. «Последовала долгая тишина. Исписанная карандашом бумага лежала в центре стола. Наконец я спросил Сталина, „может быть, он считает циничным, что мы так легко обращаемся с судьбах миллионов людей? Давайте сожжем эту бумагу“. „Нет, возьмите ее себе“, сказал Сталин. С точки зрения Сталина, для англичан это было серьезное решение, „ведь Средиземное море еще не было в их руках“.

Черчилль не упоминает в мемуарах о том, что, когда на следующий день Черчилль прислал текст этих переговоров, советские чиновники тщательно вымарали всяческие упоминания о процентах. Но Сталин, как вспоминает Гарриман, был предельно сердечным и обходительным. Он самым мягким образом воспринимал то, что говорил ему Черчилль: «Если мы правильно решим эти проблемы, мы, возможно, предотвратим несколько гражданских войн». Вчерашнее соглашение поможет остановить социальное движение влево. У Англии есть определенные обстоятельства перед монархиями Греции и Югославии. «Помимо институционного вопроса в этих странах существует идеологическое противоречие между тоталитарной формой правления и той формой, которую мы называем свободным представительством, контролируем свободными выборами. Мы очень рады тому, что вы высказались против попыток изменений существующей системы этих балканских стран посредством силы либо коммунистической пропаганды».

Сталин действительно должен был быть в добром расположении духа, чтобы согласиться с черчиллевскими характеристиками предвоенных клерикальных и пронацистских диктатур демократиями, основанными на всеобщем избирательном праве.

33
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело