Выбери любимый жанр

Забытая трагедия. Россия в первой мировой войне - Уткин Анатолий Иванович - Страница 10


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

10

Оба генерала — Ренненкампф и Самсонов — были избраны по критерию компетентности, опыта и энергии. Оба воевали в Маньчжурии и представляли собой лучшие кадры русской армии. Ренненкампф происходил из старинной остзейской немецкой семьи, известной своей лояльностью Романовым. Кавалерист с внушительными усами, он имел немалый военный опыт. Генерал Гурко охарактеризовал его как обладающего «огромной смелостью, решительностью и решимостью» {29} . Годы командования Вильненским округом, видимо, притупили его таланты. По мнению Нокса, он «мог быть Мюратом, если бы жил сотней лет раньше. Но в двадцатом веке он был анахронизмом» {30} . Его вера во всесокрушающую силу кавалерии, безразличие к постоянной разведке, неумение наладить снабжение наступающей армии, слепая жажда увидеть врага и броситься на него — сыграли дурную службу. В то же время, отступая, Притвиц с самого начала стал позволять русским армиям оторваться от своих баз снабжения.

Русское командование знало, что германские силы в этом регионе невелики и шансы на успех весьма значительны, несмотря на их тактическую и стратегическую слепоту. Первые августовские столкновения позволили противникам оценить друг друга. «Как хорошо эти русские научились стрелять после японской войны!» — воскликнул пленный немецкий офицер. Немцы отметили высокие воинские качества своего противника. «20 августа, впервые после полутора столетий, в большом сражении встретились пруссаки и русские. Русские показали себя как очень серьезный противник. Хорошие по природе солдаты, они были дисциплинированны, имели хорошую боевую подготовку и были хорошо снаряжены. Они храбры, упорны, умело применяются к местности и мастера в закрытом размещении артиллерии и пулеметов. Особенно же искусны они оказались в полевой фортификации: как по мановению волшебного жезла вырастает ряд расположенных друг за другом окопов» {31}.

Выдвигая свои войска, Ренненкампф докладывал Жилинскому с высокой степенью оптимизма: «Там, где немцам удается использовать свое превосходство в технике, они наносят нам большой урон, но в непосредственной стратегии, в моральном состоянии у них нет превосходства над нами» {32} . По мнению И. Вацетиса, «8-я германская армия от 12 до 19 августа сидела в стратегическом мешке» {33}.

Выдвижение русских армий в Восточную Пруссию вызвало замешательство в стане немцев. Главнокомандующий германскими войсками в Восточной Пруссии генерал Притвиц не смел полагаться на свои четыре корпуса и начал готовиться к отступлению за Вислу. Проблема для немцев заключалась в том, что, обратившись против одной из русских армий, они рисковали получить удар в тыл со стороны второй. Во время телефонной беседы с главной штаб-квартирой в Кобленце Притвиц впал в истерику — он не только предположил возможность потери всей Восточной Пруссии, но поставил под сомнение свою способность защитить даже рубеж по реке Висла «ввиду ее мелководья».

Стресс оказал дурную услугу. Генерал Мольтке сам был в состоянии высшего напряжения. Ближайшие дни должны были показать реальную цену «плана Шлиффена». Все его внимание было на правом фланге стремящейся обойти французский фронт армии, когда раздался звонок от Притвица, чей тон говорил о панике. Мольтке: «В любом случае вы должны любой ценой удержать оборонительную линию по Висле». Притвиц ответил, что не может гарантировать выполнение этого приказа.

Притвиц не успел опустить телефонную трубку, а судьба его была уже решена. В квартиру отставного генерала Гинденбурга в Ганновере «в 3 часа пополудни 22 августа пришла телеграмма из императорской штаб-квартиры: Готов ли Гинденбург к немедленному осуществлению обязанностей? — Я готов» {34} . Для отражения наступления русских армий, бросившихся на Восточную Пруссию, германское командование назначило начальником штаба Гинденбурга генерал-майора Людендорфа, оказавшегося лучшим германским стратегом этой войны. Оба военачальника никогда не были фаворитами высшего командования. До сорока восьми лет Людендорф так и не сумел получить в командование полк, и лишь война открыла его исключительный талант. Мольтке написал ему, назначая на Восточный фронт: «Вы можете предотвратить худшее. У вас трудная задача, но она вам по плечам» {35} . Людендорф отбыл на Восток через пятнадцать минут после получения приказа, «преисполненный почти нечеловеческой способностью работать и несокрушимой решимостью» {36}.

Они встретились на хорошо освещенном вокзале Ганновера. С прибытием дуэта Гинденбург-Людендорф в штаб Восточного фронта начинается «научная» война германского командования против храброго, но лишенного стратегического видения и организации русского воинства. «Посылка Людендорфа на восточный фронт, — пишет английский историк М. Гилберт, — означала, что в германской калькуляции была ошибка: прежде чем стремиться к решающей победе на Западе, следовало вести войну со всей серьезностью на Востоке» {37}.

В штабе Людендорфа относительно спокойным в отношении русских был полковник Гофман, скрывавший под непритязательной внешностью подлинный талант. В свое время он был германским военным атташе в Санкт-Петербурге, и никакая глупость со стороны русского военного руководства не могла его удивить. Другие удивлялись, а он принял как должное то, что русский командующий армией по радио клером — открытым текстом — ставил задачи своим командирам корпусов; другие сомневались, а у него, знающего, не возникало сомнений, он же убедил Людендорфа, что Ренненкампф не будет спешить на помощь Самсонову — два генерала не разговаривали друг с другом, а их дуэль во время японской войны предотвратил лишь царь. Гофман убедил Людендорфа, что русские послания подлинны и что Ренненкампф не прибудет вовремя на помощь Самсонову.

Поздним вечером 26 августа 1914 г. полковник Герхард Таппен, начальник оперативного отдела верховного главнокомандования, сообщил начальнику штаба восточного фронта Людендорфу, что в Восточную Пруссию направляются с запада три корпуса и кавалерийская дивизия. Людендорф помнил о «главном» в плане фон Шлиффена — ни при каких обстоятельствах не ослаблять правый фланг германской армии, делающей серповидное движение через Бельгию и Северную Францию к Парижу. Поэтому он ответил, что его восьмая армия не нуждается в подкреплениях. В любом случае они прибудут слишком поздно, чтобы повлиять на исход разворачивающейся битвы. Упомянутые корпуса должны крепить правый фланг бросившихся на Францию войск. Таппен заверил, что особой надобности в этих корпусах не существует.

Удача в данном случае способствовала западным союзникам. Возможно, именно этих корпусов не хватило Германии на пути к Парижу, и в этом смысле смелое вхождение в Пруссию Ренненкампфа и Самсонова изменило конечный итог войны.

Поражение русской армии

В последовавшей битве горько обозначилось несчастье России — отсутствие координации, хладнокровного рационализма, научного подхода к делу. Жилинский, Самсонов и Ренненкампф недооценили возможности немецкой армии в Восточной Пруссии. Относясь с очевидной симпатией к русской армии, Черчилль все же не мог удержаться от вопросов: «Почему стратегический русский план предусматривал наступление двух отдельных армий, что очевидным образом давало преимущества немцам, использовавшим разделительные свойства озер и фортификаций, равно как и густую сеть своих железных дорог? Почему Россия не увидела преимущества движения единой армией, продвижения к югу от Мазурских озер на более широком и мощном фронте? Не могли ли они оставить открытой территорию между Ковно и границей, открытой с тем, чтобы заманить немцев в ловушку? Один лишь удар со стороны Варшавы-Белостока в направлении Вислы перерезал все коммуникации, все железные дороги, сминал все германские планы» {38}.

Вместо этого пять корпусов Самсонова шли без отдыха девять дней по песчаным дорогам в удушающую жару. Жилинский требовал максимального продвижения вперед, не видя, что он завлекает эти элитные части в западню. Голодные, уставшие воины шли к своей голгофе, не видя стратегической цели, не пользуясь превосходными германскими железными дорогами. А пока Самсонов спешил, Ренненкампф безмятежно отдыхал. Имея пять кавалерийских дивизий, он сумел «потерять» немецкую армию, позволяя немцам совершить классический маневр — оторваться от одной армии, чтобы окружить вторую. Отсутствие у русских войск телеграфа и любой сигнальной связи, чудовищное прямодушие открытых сообщений по радио о том, что собирается и чего не собирается делать Ренненкампф, сделали храбрую русскую армию жертвой своих вождей. Жилинский связывался с Самсоновым удивительным способом. Адъютант раз в день на автомобиле отвозил его телеграммы на Центральный почтамт Варшавы, а потом снова отправлялся за ответом за сотню километров от штаб-квартиры Жилинского {39}.

10
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело