Опаловый кулон - Уэй Маргарет - Страница 17

• Предыдущая
• 17/30
• Следующая

— Я не хотела ехать, Брод, но ваш отец убедил меня, что это скопление грозовых облаков разгонит ветер и на землю не упадет ни единой капли дождя.

Проклятье! Отец со своими уловками.

— Такое действительно может быть, но отец не хуже моего понимал небо. — Брод старался не слишком приближаться к ней, поэтому присел на низкий парапет, окружавший цветочную клумбу. — Я хочу спросить вас, куда вы направлялись?

Она подняла на него серые глаза, которые казались огромными на бледном лице.

— Ваш отец хотел показать мне наскальную живопись аборигенов в пещерах.

Это подтверждало его подозрения.

— Он так сказал?

— Я не хотела туда ехать. — Ребекка решительно покачала головой. — То есть, конечно, это очень интересно, но весь день вчера мне было как-то тревожно.

— Значит, вы туда так и не добрались? — продолжал допытываться он.

Она пожала плечами.

— Я все время тянула в другую сторону, вдоль це-, почки стариц. Я очень люблю водяные лилии и птиц, которые собираются у воды.

— Что вы скрываете, Ребекка? — неожиданно спросил Брод. Одному богу известно, что произошло, подумал он устало. — Вы так расстроены…

— Да, расстроена. Я хочу уехать домой.

Неожиданно для нее Брод решительно возразил:

— Вы не ребенок. И у вас есть профессиональные обязательства. — Он сказал первое, что пришло ему в голову.

— Соберется вся ваша семья. Ваши друзья. Мне здесь не место.

Его глаза засверкали.

— Однако же здесь было совсем не плохое местечко, не так ли, Ребекка? Отец говорил вам, что влюблен в вас? — Брод во что бы то ни стало хотел узнать, что произошло.

— Какая теперь разница, Брод? — Ребекка отвернулась.

— Значит, говорил!

— Я вообще не помню, что он говорил, — попробовала уклониться она от ответа, хотя знала, что никогда не забудет ни слов Стюарта, ни жесткого выражения его окаменевшего лица.

— Не думайте, что сможете от меня отделаться таким образом. Даже не пытайтесь. Он был сильно увлечен вами. И вы это знали.

— Я это узнала не со слов.

— А как?..

— Ваш отец ни разу не прикоснулся ко мне, — еле слышно проговорила она, потрясенная выражением лица Брода.

— Ладно, успокойтесь. Но после каких-то его слов вы на бешеном галопе понеслись прочь.

— Именно тогда и случилась эта трагедия. Я не хочу больше об этом говорить, — глубоко вздохнула она.

— Дело в том, Ребекка, что наши действия имеют последствия. Посмотрите на меня и скажите прямо: у вас не было намерения добиться того, чтобы отец в вас влюбился? — Несмотря на спокойный тон, голос его звучал жестко.

— А какая вам теперь разница? — Ребекка вскочила и повернулась лицом к Броду, чувствуя всем своим существом, как сгущается сам воздух между ними. — Вы верите в то, во что хотите верить.

— Значит, вы отказываетесь от своих намерений, не так ли?

— Я не хочу ссориться с вами, Брод, — сказала она, не в силах противиться его магнетизму.

В ней проснулась женщина. Ее глаза вспыхнули неуемным желанием, и оно захватило их обоих.

— Тогда скажите мне, чего вы хотите? — резко спросил Брод, поглаживая большими пальцами ее тонкие ключицы.

— Я хочу забыть, что вообще встретила вас, — услышала она собственные слова. — Хочу забыть все это.

— Что — все это? — с нажимом спросил он. У него было такое чувство, будто она отнимает у него что-то. Его самообладание. — Я думал, вы решили во что бы то ни стало выйти замуж за одного из Кинроссов. Вам все равно, за которого из них?

При всем своем отвращении к насилию Ребекка замахнулась, чтобы ударить по этому красивому ненавистному лицу, но Брод перехватил ее руку. Его глаза опасно сверкали.

— Скажите мне, Ребекка, зачем вы сюда приехали? Да, конечно, биография Фи… Но когда вы решили, что здесь можно получить намного больше?

Она ощущала смятение, которое бушевало в нем и зажигало огонь в ее собственной крови.

— Давайте, отыграйтесь на мне, если вам станет от этого легче, — воскликнула Ребекка, пытаясь оттолкнуть его дрожащими руками. — Ненавижу вас!

— Ну да. — Брод прищурился. — Это мы уже видели. — Он с силой притянул к себе ее лицо и, наклонив голову, впился в ее губы.

Разрываемая сумятицей чувств, Ребекка пыталась сопротивляться.

— Вы сводите меня с ума, — пробормотал Брод, с трудом отрываясь от нее.

— Я уезжаю домой. — Невероятно, но она уткнулась головой ему в грудь. Должно быть, она просто не в себе. Но они так подходили друг другу физически, что Ребекка не знала, хватит ли у нее сил сопротивляться.

— Домой — это куда? — Он целовал ее шею, а она только вздрагивала от страсти.

— Подальше от вас. — От наплыва чувств у нее перехватило горло.

— В это невозможно поверить. — Он коротко рассмеялся, и в его смехе послышалось что-то, похожее на торжество. — Боже мой! Да я не верю и тому, что делаю сам. Что это — какой-то план или мы просто кусочки головоломки, которые складывает в некий узор судьба? Знаете ли вы, что это по желанию отца вы приехали сюда?

Она замерла в его объятиях.

— Что вы такое говорите, Брод?

— Он вам не говорил об этом? — Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.

Теперь она Вновь почувствовала себя свободной.

— Мне жаль вас до слез, Брод. Из-за вашего тяжелого детства. Вы утратили способность доверять кому бы то ни было, правда?

— Я доверяю многим людям, но не цветку магнолии, столь белому и чистому. В вас слишком много тайны.

Бывает, что отношения рвутся, не успев начаться.

— Я возвращаюсь в дом, чтобы собрать вещи, сказала Ребекка. В ее взгляде было отвращение.

— Это вам не поможет. — Брод слегка пожал плечами. — Я клянусь не задавать вам слишком много трудных вопросов, но вы остаетесь, Ребекка, не заблуждайтесь на этот счет. Никто не посадит вас к себе в самолет без моего разрешения, а кроме того, у вас моральный долг перед моим отцом. Вы сами это признали, так что должны присутствовать на его похоронах.

Элисон приехала в середине дня, усталая с дороги, но счастливая оттого, что она снова дома, в Кимбаре, которая до сих пор тянула ее к себе.

При виде брата ее глаза наполнились слезами.

Они редко виделись последние несколько лет, и теперь он предстал перед ней в полной красе своей зрелости. Ей вдруг пришло в голову, что Брод определенно похож на сэра Эндрю, чего никак нельзя было сказать об их отце.

— Элли! Как же я рад тебя видеть! — Брод сграбастал сестру в объятия, подавив желание сказать ей, что она совсем исхудала. — Жаль, что мы видимся по такому печальному случаю. — Не выпуская ее руки, он повел ее к джипу. — Забирайся. Я схожу за багажом. Очень надеюсь, что ты побудешь хоть немного, как обещала.

— Чудесно сознавать, что я могу это сделать, — откликнулась она.

Не будет больше споров с отцом. Не будет его язвительных порицаний за то, что она не вышла за Райфа.

«Думаю, ты все равно была недостойна его».

Эти презрительные слова до сих пор звучали у нее в ушах. Слова тем более обидные, что их произносил ее собственный отец.

Уложив в джип немногочисленный багаж сестры, Брод сел за руль.

— Фран приезжает завтра. Я договорился с Грантом, чтобы он слетал за ней в Лонгрич. Я слетал бы за ней сам, ведь «Бич Барон» теперь, наверное, мой, но я должна встречать тех, кто хочет выразить нам соболезнование.

— Наверняка больше для того, чтобы поддержать тебя, чем скорбеть по отцу, — сказала Элли, глядя на бесконечную равнину за окном автомобиля и в который раз думая, что Кимбара — это совсем особенный мир. — Папа не умел приобретать друзей.

— В этом ему не повезло, — сурово сказал Брод. Я хотел кое о чем поговорить с тобой до того, как мы приедем домой. — Его беспокоило, что Элли может услышать это от кого-нибудь другого. — Ты, разумеется, знаешь о Ребекке.

Элли проницательно взглянула на него своими прозрачными зелеными глазами.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивленно спросила она. — Ведь Ребекка пишет здесь биографию Фи. Фи ее очень хвалит. Очевидно, они хорошо ладят друг с другом.

• Предыдущая
• 17/30
• Следующая