Крестоносец в джинсах - Бекман Tea - Страница 36
- Предыдущая
- 36/75
- Следующая
Николас, Ансельм и Йоханнес, двигавшиеся в середине шеренги, понукали и поторапливали детей.
— Мы должны выйти из ущелья до наступления темноты, — твердил Ансельм. — Вперед, вперед, дети, здесь нельзя оставаться на ночь!
Это все понимали и без него. Никто не знал, далеко ли еще до выхода из расщелины, которой, казалось, нет конца. Чем выше поднимались путники, тем круче вздымались над ними горы, а тропинка все бежала вверх.
К полудню движение колонны застопорилось в узкой теснине. Николас сам вел оставшегося в живых вола, который теперь застрял в проходе и никак не мог выйти. Ребята тянули вола, колотили палками, но животное лишь в испуге мычало и упиралось пуще прежнего. Овцы, хотя и не отличались подобной строптивостью, тоже задерживали идущих; терзаемые голодом, они останавливались на каждом шагу, чтобы поглодать придорожный кустарник.
Во времена Долфа среди этих хребтов прямо над горным потоком нависало асфальтированное шоссе, теперь же лишь узкая звериная тропа петляла между выступами скал, зимой ее полностью скрывали снежные лавины.
Отвесные кручи вселяли ужас в души путешественников. У подножия еще попадался редкий кустарник, а то и худосочное деревце, но, продолжая подъем, ребята видели перед собой одни лишь голые скалы, изрезанные трещинами да изредка оживляемые водопадами. На всем пути они не повстречали ни единого человека. Острый глаз Долфа улавливал движение каких-то животных на самой вершине гор. «Неужто серны?» — изумлялся он. Над тесным каньоном парили гигантские стервятники, каких ему еще не приходилось видеть. Вспоминались картинки из книг, прочитанных в другой жизни. Беркуты, что ли?
В двадцатом веке беркуты принадлежали к исчезающим видам пернатых, зато здесь они были подлинными хозяевами Альпийских гор.
Каролюс не мог упустить такую возможность. Он прицелился, но стрела, не пролетев и половины расстояния, беспомощно опустилась в воду.
— Пожалей стрелы: они нам еще понадобятся, — посоветовал Долф.
Десятифунтовый мешок за спиной давил своей тяжестью. Долф надеялся, что его ботинки все-таки выдержат этот переход. За ним поспевала Марике, ее мешок с сухарями был ровно вполовину легче. Долф позаботился о том, чтобы обуть ее в сапожки из оленьей кожи. На плечи она набросила шаль из небеленой овечьей шерсти, которая была ей очень к лицу. Она с легкостью перескакивала с камня на камень, ловко перебираясь через завалы, попадавшиеся на пути. Девочка позабыла о своих страхах, и переход через горное ущелье представлялся ей захватывающим приключением. Она с восторгом показывала Долфу на причудливые нагромождения каменных обломков, на пенящиеся водопады, на любопытных, дрожащих от испуга серн, глазевших с высоты на людей.
Долфу подумалось, что Марике теперь выглядит лучше, чем в первые недели похода. Она уже не казалась такой исхудавшей, на округлившемся лице проступил свежий румянец, серые глаза искрились весельем, светлокаштанопые волосы ложились на плечи мягкими кольцами. Долгое пребывание на свежем воздухе преобразило не только ее. Дети окрепли, налились здоровьем; мясная пища, богатая белками, придала им силы. Невзгоды закалили их тела, мечта об Иерусалиме поддерживала дух.
Для многих, однако, поход стал суровым испытанием.
В души тех, кто вырос среди равнин и невысоких холмов, мрачные горные кряжи вселяли суеверный страх. Ребята содрогались при виде пернатых хищников, круживших над головами, визжали от страха, когда прямо перед ними скатывались сверху и тяжело шлепались в воду огромные камни. Куда ни кинь взгляд, повсюду одни только горы, неприступные, непроходимые, теряющиеся в головокружительной высоте.
Сколько их, детей, оставленных без присмотра, поглотил рокочущий поток? Скольких засыпала каменная лавина, внезапно хлынувшая со склонов? Каменный дождь обрушился метрах в пятидесяти от того места, где находились Долф и Марике. Они и еще несколько ребят принялись откапывать попавших под обвал. Спасти удалось четверых детей, их вытащили из-под груды земли живыми, слегка поцарапанными. Поиски продолжались, ребята отыскали еще одного малыша, который уже не дышал.
А сколько еще покоились под этой лавиной? Добровольцам-спасателям нечем было подталкивать обломки камней, нечем разгребать толстые слои грязи и обрубать ветки, которые мешали им. А ведь среди этих завалов наверняка оставались ребята, помощь которым может прийти слишком поздно. Вместе с отцом Тадеушем, который поторопился к месту несчастья, Долф продолжал поиски, но наступил момент, когда это уже не имело смысла. Напуганные дети огибали завал и продолжали взбираться вверх по тропе. Дон Тадеуш задержался, чтобы помолиться и оставить деревянный крест на месте обвала. Затем и он нагнал ребят.
Ущелье достигало десятка километров в длину, колонна тянулась по нему весь день, на исходе которого ребята вздохнули с облегчением: их взорам открывалась просторная долина. Вскоре здесь вырос походный лагерь.
Ребята измучились, упали духом.
На широком лугу, расстилавшемся перед ними, всем хватило места. Альпийские хребты здесь немного отступали, и хотя горы вокруг лагеря точно так же уходили вершинами в поднебесье, а к югу казались еще круче, их склоны, опушенные лесом, не оставляли мрачного впечатления. Долф покинул расселину с последней группой ребят, когда в долине уже разгорались походные костры.
Шатер Николаса высился в центре лагеря.
Опасаясь, что мясо погибшего вола не выдержит длительного хранения, Долф распорядился тут же наварить побольше супу. Но никому не хотелось шевелиться — у ребят не было сил. Позабыв о еде и мечтая только об отдыхе, многие валились с ног и тут же засыпали. Долф и Леонардо, уставшие не меньше других после дня испытаний и тревог, все же пытались навести в лагере порядок.
Всех, кто еще держался на ногах, они отправили заниматься делом. Ребят нужно было накормить.
— Они будут есть, хочется им или нет! — кричал Долф своим помощникам.
Они расталкивали осоловелых малышей, заставляли их проглотить горячий бульон, чуть ли не силком кормили их не успевшим свариться как следует мясом, а у тех не было сил даже противиться. Тем временем Хильда со своими подругами переходила от костра к костру. Девочки перевязывали раненых, а тем, кто кашлял, подливали настой целебных трав. Вскоре тьма окутала лагерь.
Долф с факелом в руке проверял сторожевые посты; то, что он увидел, сильно обеспокоило его. Мальчишки, чье дежурство приходилось на первые ночные часы, уже спали крепким сном. Где уж им было следить за кострами, зажженными на подходах к лагерю для защиты от хищников.
Смертельно усталые ребята позабыли о самых простых вещах, о том, что в костер надо подбрасывать хворост, а часовых нужно сменять на посту. Лето было на исходе, и теперь в восемь часов вечера уже смеркалось. Оставлять тысячи детей на всю ночь без присмотра — значило испытывать судьбу. Долф протискивался между спящими, расталкивал их, тряс за руки и за ноги, крича в самое ухо:
— У кого первая вахта? Кто вам позволил ложиться?
За те недели, что он провел в пути, под открытым небом, он приобрел способность к обостренному восприятию, и сейчас предчувствие говорило ему, что ночевка в долине небезопасна. Леденящие душу звуки доносились со склонов, покрытых лесом. Вдали завывали волки, выходя на разбойный промысел. Из лесу доносился визг рысей, крики птиц, поднятых куницей. Ночь и безжалостная стихия готовились нанести удар.
Уцелеть в этом мире посчастливится лишь сильнейшим, самым хитрым и изворотливым. А как же дети, которых опекает Долф? Он чувствовал себя в ответе за них и винил себя за каждый несчастный случай, за каждую нелепую смерть.
Минувший день заставил его снова задуматься об этом.
Преодолевая километр за километром в узкой теснине, он думал только об одном: как вывести ребят отсюда целыми и невредимыми. Прямо у него на глазах один из малышей соскользнул в пропасть, его вынесло бурлящим потоком на острые камни, запрудившие русло. После обвала Долф как безумный два часа разгребал землю — руками, палкой, чем попало, и все это лишь для того, чтобы извлечь из-под нее мертвого ребенка. Сколько еще погибших осталось там навсегда? Доподлинно он знал только одно: все, кого завалило, погибли. Он перетаскивал малышей на руках через самые труднопроходимые места, видел, как мучились животные, которых ребята тянули за собой. Как-то змея укусила одного из мальчишек, и Долфу пришлось отсасывать кровь из ранки, еще не зная, ядовитая это змея или нет. Где он теперь, этот парнишка? Долф поднимал ребят, падавших от усталости, и нес их на спине, но спустя некоторое время был вынужден опускать одного малыша на землю, чтобы подобрать другого. Все ли из тех, кому он помогал, вышли живыми из ущелья? Ведь он не может держать в поле зрения всех сразу. В лицо и поименно он знает пятьдесят, от силы сотню ребят, но остальные также нуждаются в его заботе, а он не уследил за всеми — слишком много их было…
- Предыдущая
- 36/75
- Следующая
