Темная магия - Уэллс Энгус - Страница 40

• Предыдущая
• 40/110
• Следующая

Каландрилл с трудом сдержался, чтобы не схватить человечка за лацканы и не вытряхнуть из него ответы на интересующие их вопросы. Но сдержался, понимая, что мажордом не поверит, если он ему все расскажет, и, приняв их за безумцев, вызовет слуг или стражу и их выбросят из дома. И тогда они ничего не узнают. Так что с ним надо быть поделикатнее, а потому Каландрилл, несмотря на нетерпение, выдавил из себя улыбку и сказал:

— Их так много, что мне необходимо подумать.

— На столь блестящую библиотеку найдется немало желающих, — предупредил Симеон. — Решай быстрее.

— Ну да, конечно. Я дам тебе ответ завтра утром. — Каландрилл состроил жалостливое лицо. — Скажи, а когда умер господин Варент?

— Три недели тому назад, — хмуро повторил мажордом.

— Как?

Слово это прозвучало настолько резко, что Симеон даже нахмурился и поднял на него удивленный взгляд.

— Этого никто не знает. Он был крепок, так нам казалось. Мы нашли его в библиотеке…

— В библиотеке?

— Он провел там всю ночь. — Симеон кивнул. — В последнее время он имел привычку часами сидеть в библиотеке и копаться в книгах, забыв обо всем на свете.

Каландриллом овладело страшное возбуждение, и ему стоило немалого труда скрыть его от толстенького, перепачканного чернилами человечка. Он понимал, что от вопросов его зависит судьба мира.

— Он был тогда один?

Симеона эти вопросы начали раздражать, и глаза его сузились. Каландрилл улыбнулся, хотя едва сдерживался от того, чтобы не вытащить меч и не заставить мажордома говорить.

— Нет, у него были дела с торговцем лошадьми, — медленно произнес Симеон, не замечая, что вытирает чернильные руки о белую ленту. — Именно он и сообщил всем о смерти. Если не ошибаюсь, он ведет торговлю с кернийцами и прибыл откуда-то из Ганнсхольда. Дарф знает его лучше меня.

Каландрилл кивнул, решив поговорить более обстоятельно с Дарфом и оставить настороженного мажордома в покое.

— Печально все это, — пробормотал он.

— Да, и у меня сильно прибавилось работы, — с явным нетерпением произнес Симеон.

Каландрилл сделал вид, что понял намек. Кивнув, он произнес:

— В таком случае пойду отыщу телохранителя и не буду больше докучать вам. Благодарю за помощь.

Симеон помахал чернильной рукой, даже не повернув головы, когда Каландрилл и Катя выходили из кабинета.

Меченосца они нашли в покоях, прилегавших к кухне и выходивших на задний двор, где располагались конюшни. Низкая арка разделяла помещение на маленькую комнатушку и большую залу, где собралась скорбящая прислуга, среди которой Каландрилл увидел и Риту. Девушка бросила на Катю внимательный взгляд, но та не обратила на нее внимания. По другую сторону арки Брахт сидел напротив Дарфа за столом, залитым вином. Перед ними стояла большая, наполовину пустая бутыль красного вина. Каландрилл предположил, что большая часть его прошла сквозь глотку Дарфа.

Тот нетвердо поднялся на ноги с пьяным умилением на лице и отправился за стаканами и новой бутылью. Как только он повернулся к ним спиной, Брахт вопросительно посмотрел на товарищей.

— Рхыфамун проводил много времени с торговцем лошадьми из Ганнсхольда. — пробормотал Каландрилл. И в это время у него за спиной раздался звон бьющегося стекла, женский возглас и успокаивающее бормотание Дарфа. — Этот человек был с ним в момент смерти. Что выведал ты?

— То же самое, не больше. — Брахт понизил голос, искоса глянув на Катю. — Тут Рита была, пришлось еще и от нее отделываться.

Катя глянула на него так, что стало понятно: Брахту еще придется отвечать на ее вопросы, только в другом месте и в другое время. Керниец нервно ухмыльнулся, радуясь возвращению Дарфа со стаканами и полной бутылью. Налив вина, Дарф широко улыбнулся Кате.

Каландрилл выпил и сказал как ни в чем не бывало.:

— Господин Варент имел дела с торговцем из Ганнсхольда. Мне Симеон сказал.

— Истинно, — подтвердил Дарф, серьезный, как сова. — Он собирался подкупить лошадей, а тот утверждал, что у него самый лучший товар. Он даже хотел купить твоего жеребца.

Последовал кивок в сторону Брахта, и керниец тут же воспользовался этим:

— Как его звали? Может, я его знаю.

— Давен Тирас, если не ошибаюсь, — сказал Дарф. — Он говорил с твоим акцентом.

Сердце Каландрилла заколотилось так, что он испугался, как бы это не услышал Дарф и не обратил внимания на блеск его глаз. Он заставил себя успокоиться, понимая, что должен мыслить четко. Если Рхыфамун оставил тело Варента в тот самый момент, когда рядом с ним находился другой человек, следовательно, этот другой человек и есть новое вместилище ума злого колдуна. Следовательно, надо узнать о нем как можно больше. Краем глаза он посмотрел на Брахта. Керниец нахмурился и пробормотал, делая вид, что пытается вспомнить:

— Давен Тирас…

— Более или менее твоего телосложения, — помог ему Дарф. — Только волосы у него песочного цвета.

— Противный такой? — подсказал ему Брахт. — с носом пьяницы?

— Нет. Вполне привлекательной наружности, — возразил Дарф и хитро подмигнул. — Он даже Рите понравился.

Брахт что-то промычал и спросил:

— У него еще такие маленькие голубые глазки?

— Карие и огромные, — поправил его Дарф. — и нос у него вполне нормальный, только переломан.

— Значит, это не тот, о ком я подумал, — заключил Брахт и добавил: — Хотя я был бы рад с ним поболтать. Узнать, как там в Куан-на'Форе.

— Ты опоздал, — сказал Дарф, вновь наполняя стаканы. — Он уехал на следующий день после смерти господина. Сказал, что в Ганнсхольд.

Брахт едва не выругался.

— Жаль, что мы опоздали, — пробормотал он с напускной печалью. — Бедный Варент.

— Истинно, — согласился Дарф. — И бедные мы. У него не было родственников, так что дом будет продан. А мне придется подумать о работе.

— Какая потеря для всех нас, — вздохнул Каландрилл. — Имей я возможность, я бы предложил тебе место.

Дарф пожал плечами, наливая себе еще стакан, пролив при этом немало вина на стол. Он глупо усмехнулся, нахмурился и вдруг шлепнул себя тыльной стороной ладони по лбу, словно издеваясь над самим собой.

— А я ведь забыл, что ты из Секки. У тебя там родственники?

Каландрилл кивнул. Дарф и другие, сопровождавшие Варента, в чьем обличье Рхыфамун побывал в городе, знали, что он из Секки. Но никто и не подозревал, что он сын домма.

— Слышал новости? — спросил Дарф.

Каландрилл покачал головой, думая только о том, как бы побыстрее уйти теперь, когда они узнали от Дарфа все, что можно. Но что-то в голосе слуги насторожило его.

— Домм… Билаф, что ли?., умер. Теперь там доммом его сын Тобиас.

Каландрилл сжал кружку. Затем осторожно поставил на стол. Странные чувства вызвала в нем эта весть. Отец умер. Скорбит ли он? С тех пор как Билаф так неосмотрительно дал ему пощечину, подтолкнув к бегству прошла целая вечность. Тогда Каландрилл бросился за великой судьбой, в путешествие, которое предложил ему Рхыфамун. Как же он был наивен! Колдуну ничего не стоило обвести его вокруг пальца. С тех пор он редко вспоминал отца, недолюбливавшего своего младшего сына; иногда он думал, хотя и мимолетом, что если выживет, то вернется домой во славе и отец его устыдится. Но вот Билаф умер, его больше нет…

Каландрилл не мог разобраться в своих чувствах. Скорее всего, это была скорбь, а может, и злость, словно Билаф предал его и лишил возможности возвыситься в его глазах. Он потерял отца, но что за чувства владели им? Какие бы они ни были, нельзя давать им волю. Скорбеть он будет позже. Сейчас самое главное — продумать, как смерть отца скажется на нем. Билаф умер, Тобиас возвысился. Брат, поручивший чайпаку убить его, теперь домм. И хотя Братство убийц более не угрожает ему — об этом позаботился Бураш, — Тобиас получил в распоряжение Секку. Не устроит ли он новую ловушку?

В Альдарине, слава Дере, никто, даже Дарф, не знает, что он и есть сын домма, объявленный вне закона. В голове у Каландрилла стоял полный сумбур, но в одном он был твердо уверен: никому ни слова о своем происхождении!

• Предыдущая
• 40/110
• Следующая