Темная магия - Уэллс Энгус - Страница 51

• Предыдущая
• 51/110
• Следующая

Ветер здесь дул сильнее, и он чувствовал его дыхание на лице и волосах. Эдра остановилась и оглянулась на лачугу. Каландрилл посмотрел туда же: лачуга оставалась прежней, но теперь она показалась ему не маленьким жалким полуразвалившимся строением, а прибежищем, раем, укрывшим их от грозы и опасности. На мгновение ему даже почудилось, что он видит ярко освещенный дворец.

— Ты можешь остаться у меня. Здесь не так уж плохо.

Он огляделся и отдал должное старухе. Ночь раскинула волшебный покров над болотом, и он без труда представил себе, насколько весна и лето преображают окружающие просторы.

— Я не могу, — сказал он.

— Здесь ты в безопасности.

Голос у нее изменился, он уже не шелестел, как камыш на ветру, а звучал глубоко и уверенно. Каландрилл покачал головой.

— Я не могу.

— Почему?

— Потому что тогда Рхыфамун воспользуется «Заветной книгой», отыщет и пробудит Безумного бога. А этого допустить нельзя.

Ему и в голову не пришло скрывать: где-то в глубине души он знал, что сон этот соткан из нитей яви и что недомолвки нарушат его.

— Рхыфамун?

— Сейчас он в теле Давена Тираса, а до того он был Варентом ден Тарлем. Как бы то ни было, он Рхыфамун.

— А, понимаю. Он меняет свое обличье.

— Истинно. Он столь же безумен, как и бог, которого он вознамерился пробудить.

— А ты хочешь ему помешать?

— Я, и Брахт, и Катя. Это наш долг, иначе мир будет ввергнут в хаос.

— Вы, на ком одеяния смертных? Вы вознамерились помешать ему? Как?

— Я не знаю. Но мы должны.

Она кивнула, одобрительно улыбаясь, и Каландрилл вдруг увидел перед собой уже совсем другого человека. Перед ним стояла не старуха с морщинистым лицом, а женщина в расцвете лет в одеяниях, впитывавших в себя лучезарный свет выпуклой Луны, так, что она стояла словно в окружении света. Золотые волосы волнами ниспадали ей на плечи, обрамляя лицо. А оно было и неповторимым, и в то же время самым обыкновенным, как лицо любой женщины, несущей в себе любовь: как лицо его матери, или Кати, или Надамы, или Ребы-гадалки. Все они слились воедино в ее прекрасном лике. А когда Каландрилл взглянул в голубые, как летний небосвод, глаза, то понял, что перед ним — богиня. Да нет, ему это все снится!

— Дера, — прошептал он и пал на колени.

Она подняла его и сказала:

— Ты не обязан склоняться предо мной. Это я должна встать пред тобой на колени.

Он замотал головой.

— Истинно, — сказала она. — Ведь ты пустился во все тяжкие во имя мое! Ты и твои товарищи скачете на битву ради меня. Молодые боги должны быть вам благодарны.

— А разве можем мы поступить иначе? — воскликнул он.

Она улыбнулась, и ночь отступила, а он оказался в круге солнечного света, но Дера не дала ему прямого ответа, а лишь сказала:

— Не все смертные думают как ты. Маги Кандахара знают о существовании «Заветной книги» и о ее значении, но они не бросились вдогонку за Рхыфамуном. Те в Вану, кто называет себя святыми отцами, ведают о значении книги, но вместо себя отправили Катю.

— Они мирные люди, — пробормотал Каландрилл. — А маги Кандахара связаны тираном, он принудил их драться на войне.

— Сколько бы ни было пролито крови в той войне, все это ничто по сравнению с тем, что может произойти, вздумай Фарн навестить людей.

— Видимо, они этого не понимают.

Он пожал плечами, и богиня спросила:

— А ты понимаешь?

— Я знаю, что Фарна называют Безумным богом, — ответил он. — Я уверен, что пробудить его — это все равно что пробудить безумца. Я не хочу, чтобы мир был ввергнут в хаос.

— Неужели мир столь важен для тебя? Вспомни, как он обошелся с тобой.

Каландрилл нахмурился, застигнутый врасплох: все это прозвучало таким диссонансом со всем, во что он верил и что знал, и он не сразу нашелся что ответить. Наконец он произнес:

— Преуспей Рхыфамун, пробуди он Фарна, и ты будешь уничтожена.

— Всему когда-то приходит конец. — Она указала рукой на Луну, уже прошедшую зенит и начавшую клониться к западному горизонту. — Вот хотя бы ночь.

Он опять нахмурился.

— Ты предлагаешь отказаться от погони?

— Нет. — Она улыбнулась и покачала головой, и из волос ее полился свет. — Я лишь хочу сказать, что у тебя есть выбор.

— Только не в этом, — заявил он.

— Вы нашли «Заветную книгу». Фарн будет вам за это благодарен. Вы можете завоевать его благосклонность.

Его передернуло, и он резко воскликнул:

— Нам его благосклонность ни к чему!

Этот ответ ей понравился, и, коснувшись его руки, она сказала:

— Но вы можете не преуспеть.

— Это не причина для отступления. — Каландрилл покачал головой.

— Ты можешь погибнуть.

— Истинно. — Он кивнул. — Но мы обязаны попробовать.

Дера долго смотрела ему в лицо, потом, улыбнувшись, сказала:

— Ты отважен.

Похвала была настолько ему приятна, что он даже покраснел. Как застенчивый мальчишка, Каландрилл зашаркал ногами и, опустив глаза, едва слышно спросил:

— Правда?

— Ты преследуешь колдуна, — тихо сказала она. — Колдуна, обладающего силой неимоверной. Ты и сам уже в этом убедился. Он обманул тебя однажды. А если он опять тебя перехитрит? Он может провести кого угодно.

Она видит его насквозь и прекрасно понимает, кто он такой и на что способен. Но это его не смутило: все-таки она богиня, а разговор с ней происходит во сне.

— Пусть, — пожал он плечами.

— Пусть, — повторила она. — Даже несмотря на то, что Фарн будет считать вас врагами, добейся Рхыфамун своего? Даже несмотря на то, что вы можете погибнуть, не достигнув цели? Ты готов продолжать свой путь, несмотря на все это?

— Готов, — твердо сказал он.

— Таких, как ты, мало осталось на земле, Каландрилл.

Голос ее звучал почти грустно. Он опять пожал плечами и сказал:

— Я не один. Катя и Брахт слеплены из такого же теста. Более того…

— В некотором роде — да, — прервала его богиня. — И за это я им благодарна. Но в тебе есть сталь, отличная от них.

Он улыбнулся, принимая это за комплимент, а сам напряженно думал: смеет ли он выразить посетившую его мысль? А почему бы и нет? Ведь она говорит, что благодарна ему. К тому же это сон! А во сне возможно все.

— Я хочу просить у тебя нечто большее, чем благодарность, — сказал он.

И тут же испугался, что зашел слишком далеко. Тень, как облачко, набегающее на Луну, скользнула по лицу богини.

— О чем ты просишь меня?

— О помощи, — вымолвил он. — Ты сама сказала, мы самые обыкновенные смертные и гонимся за противником, которому сталь нипочем. Помоги нам! Не знаю как, но дай нам средство, чтобы победить Рхыфамуна.

Дера внимательно посмотрела ему в глаза, и Каландрилл опять забеспокоился, что зашел слишком далеко. Но то, что она сказала, успокоило его:

— А разве брат мой Бураш не пришел вам на помощь? Я тоже помогу вам, если достанет на то мне сил. Но мы, Молодые боги, сделаны из другого теста, нежели Фарн и Балатур, точно так же, как сами они не обладали силой Ила и Киты. Моя власть ограниченна, как и власть Бураша. За пределы Лиссе сила моя не распространяется.

Она смолкла с думой на прекрасном лице. Каландрилл настаивал:

— Мы будем благодарны любой помощи.

— Мы, Молодые боги, не всесильны. Нами управляют принципы, которые тебе нелегко понять. Это — как время, заправляющее смертными. — Она опять помолчала. Каландрилл ждал, затаив дыхание. — Но я скажу тебе то, что ты пока понять не можешь и, боюсь, во что пока не поверишь: то, что тебе нужно, чтобы взять верх над Рхыфамуном, в тебе уже есть.

— Я тебя не понимаю, — сказал он. — Может, пояснишь, чтобы я мог над этим поразмышлять?

— Не могу, — возразила она, — дабы не нарушить очень сложное равновесие, суть которого пока выше твоего понимания. Я скажу тебе только, что вы можете преуспеть.

Каландрилл открыл было рот, чтобы посетовать на недомолвки богов и колдунов, но богиня подняла руку:

— Держись веры и помни о моих словах. Большего я сказать тебе не могу. Может, только… — Лик ее опять на мгновение затуманился, и она поджала губы, словно в раздумье — В Лиссе опасность тебе не грозит, что бы ни предпринял твои брат. Это мой тебе подарок. И еще один. Дай мне твой меч.

• Предыдущая
• 51/110
• Следующая