Темная магия - Уэллс Энгус - Страница 83

• Предыдущая
• 83/110
• Следующая

Он помрачнел настолько, что Брахту пришлось хлопнуть его по плечу.

— Мы пока живы, друг, — сказал он.

— Истинно, — пробормотал Каландрилл.

Брахт серьезно взглянул на него и произнес:

— Я бы хотел, чтобы ты пообещал мне то же, что и Катя.

— Обещаю, — сказал Каландрилл. — Обещаю сделать и то, и другое.

Они замолчали, думая каждый о своем. Они скакали в окружении лыкардов, посматривавших на них без малейшего любопытства — так смотрят на скот, гонимый на бойню Каландрилл с удивлением обнаружил среди лыкардов нескольких женщин, хотя их было трудно отличить от мужчин. На всех были кожаные одеяния, как у него и у Брахта, только коричневого цвета, а не черного с металлическими бляхами и пуговицами, бывшими одновременно и украшением, и защитой. Мечи и сабли висели у них на поясе или на перекинутых через плечо портупеях. У всех были луки. Кое у кого с седла свешивались топоры с коротким топорищем или широкие кинжалы. И у всех были темно-каштановые или рыжие, как и у Джехенне, волосы. У мужчин они были забраны в длинную косу, у женщин — распущены. Смуглолицые, суровые, с жестким взглядом. Ни в одном не было и намека на участие.

Они скакали почти до самого вечера, все время на север, чуть забирая на запад, и наконец прибыли к стану лыкардов, расположившемуся вдоль реки на невысоком плоскогорье, перерезавшем прерии. Когда-то Брахт рассказывал Каландриллу о Куан-на'Форе, но все же он оказался совершенно не готов к тому, что увидел. Это было настолько неожиданно, что, несмотря на обстоятельства, в нем разыгрался интерес исследователя. Он с любопытством разглядывал передвижные жилища. Сделанные из разноцветной кожи, они стояли в долине рядами, образовывая нечто вроде улиц и переулков. При ближайшем рассмотрении он понял, что это не столько чумы, сколько кибитки. — шатры возвышались на больших многоосных повозках. И только по периметру стана располагались жилища, поставленные прямо на землю, совсем как в городе, где бедные дома ютятся на окраине, вокруг более богатых строений. Но даже они были просторными, и Каландрилл вспомнил, что рассказывал ему Брахт: молодые люди и неженатые воины селятся по периметру, охраняя все поселение. В стане, по подсчетам Каландрилла, было душ двести, и большинство из обитателей вышли приветствовать возвратившийся отряд. По обеим сторонам долины стояли загоны с лошадьми; много коней было привязано к кибиткам. Лошади были везде, наполняя воздух характерным резким запахом. Стан походил на деревню, способную разом сняться и переехать на другое место по прихоти ее жителей. Или, поправил себя Каландрилл, по слову Джехенне ни Ларрхын, заправлявшей здесь всем.

Это стало ясно уже по тому, как она направила белого коня с холма к первым жилищам. Люди расступались, приветствуя и расспрашивая ее, но она, не отвечая, ехала на самую широкую улицу. Воины, следовавшие за ними, были более разговорчивы и поясняли, что захватили Брахта ни Эррхина с двумя чужеземцами. К удивлению Каландрилла, никто не выказал явного недружелюбия. Люди просто смотрели на пленников, разговаривая и сопровождая процессию к центру поселения.

Джехенне уже поджидала их там, где кибитки расположились по обеим сторонам реки, вблизи центральной площади. Она соскочила с лошади, бросила поводья первому, кто оказался рядом, и повернулась к двум поджидавшим ее мужчинам неопределенного возраста, стоявшим чуть в стороне. Каландрилл догадался, что это драхоманны. В их волосы, свободно ниспадавшие на плечи, были вплетены раковины и перья, а лица были выкрашены синей и белой краской. Вместо туник на них были длинные кожаные халаты без рукавов. Улыбаясь, они с почтением поклонились Джехенне, похвалившей их за помощь в поиске троих путников. Каландрилл собрался было крикнуть, чтобы они прибегли к своим оккультным талантам и убедились в их предназначении, но тут в ребра ему кто-то ткнул луком. Ему приказали спешиться. Он подчинился, и в следующее мгновение кольцо воинов отделило его от говорящих с духами. Поскольку руки воинов угрожающе лежали на эфесах мечей, ему оставалось только стоять и нервно дожидаться решения своей участи.

Когда лошадей увели, круг расступился, и он вновь увидел Джехенне и драхоманнов, которые уходили, шлепая по воде, и ему оставалось только надеяться, что позже они все-таки им помогут. Джехенне поманила пленников, и тут же кто-то подтолкнул их вперед. Она коварно улыбалась.

— Идите, вы, наверное, проголодались! — Она махнула рукой в сторону ближайшей, самой большой кибитки. — Как добрая хозяйка, я должна предложить вам поесть.

Она явно издевалась. Брахт невесело улыбнулся, Катя нахмурилась. Каландрилл, снедаемый страхом и любопытством, последовал за Джехенне, поднимавшейся по ступенькам в повозку. Она вдруг остановилась и добавила:

— Пожалуй, будет лучше, если вы оставите оружие здесь.

Им пришлось отстегнуть мечи и передать их бдительным стражам.

Поднявшись по лестнице, они попали в некое подобие прихожей. Двое мужчин откинули кожаный полог. Обстановка оказалась намного богаче, чем можно было бы предположить по внешнему виду кибитки. Толстый ковер покрывал пол, тут и там были разбросаны яркие подушки, стены завешаны бледно-желтой материей, похожей на шелк. С потолка свешивались ароматические шарики, распространявшие сладкий запах. Посередине стоял низкий круглый стол из темного красного дерева с кувшином и кружками. Джехенне пригласила их сесть на подушки и резким голосом отдала распоряжения — воины тут же сняли секции крыши, и в помещение ворвался солнечный свет. Джехенне скрылась за второй шелковистой занавеской, и в тот короткий момент, когда она поднималась и опускалась, Каландрилл разглядел спальные покои, выдержанные в пастельных тонах и не менее роскошные, чем гостиная. Каландрилл осмотрелся. Прямо перед ним стояли двое мужчин и женщина, у выхода находились еще двое. Хорошо вооруженные, они стояли молча, с непроницаемыми лицами. Через несколько мгновений вернулась Джехенне без меча и туники; красная сорочка плотно облегала ее стройное тело. Она с удовольствием опустилась на подушки.

— Я устала, — улыбнулась она и с леденящей любезностью предложила: — Выпейте со мной вина.

Она сделала жест, и мужчина тут же наполнил их чаши. Какую бы она ни уготовила им судьбу, Каландрилл был уверен, что травить их она не будет, и сделал несколько глотков, пробуя терпкое вино.

— Твои друзья понимают нас? — спросила она Брахта.

Каландрилл понимает, Катя — нет.

— В таком случае будем говорить на энвахе, — заявила Джехенне, — чтобы всем было понятно. Так ты говорил о выкупе…

— Четыре тысячи варров, — подтвердил Брахт.

— Ты меня жестоко оскорбил, — возразила Джехенне.

— Я прошу прощения. И предлагаю четыре тысячи варров в качестве выкупа за то, что сделал.

Брахт говорил серьезно. Джехенне размышляла над его предложением. Хотя, скорее, подумал Каландрилл, она просто играет с кернийцем, да и с ними всеми — тоже. Что-то в ней наводило Каландрилла на мысль, что она знает больше, чем говорит.

— Я объявила цену твоему отцу, — наконец сказала Джехенне. — Я просила немного, а он только усугубил нанесенное мне оскорбление.

— Он не хочет, чтобы меня распяли, — возразил Брахт. — Думаю, его нельзя за это винить.

— Пожалуй, — согласилась Джехенне. — Но ты… тебя винить есть за что.

— Истинно, — согласился Брахт. — Но ведь ты можешь и благодарить судьбу за то, что она оберегла тебя от плохого мужа.

— А ты плохой муж? — Зеленые глаза на мгновение задержались на Кате. — Когда-то ты так не думал. А может, просто у тебя изменились вкусы?

У Брахта было такое выражение, что ответа не понадобилось. Джехенне усмехнулась.

— Неужели четырех тысяч варров недостаточно, чтобы смягчить твой гнев?

— А как насчет и денег, и сведения счетов одновременно?

— На такое способен только тот, в ком нет чести. Но я уверен, ты знаешь, что такое честь. Если ты возьмешь выкуп и отомстишь, то чем ты лучше самого обыкновенного бандита с большой дороги?

• Предыдущая
• 83/110
• Следующая