Вечеринка что надо - Уэлш Ирвин - Страница 4

• Предыдущая
• 4/8
• Следующая

— Но: — начал было Круки.

— Нет, приятель, я вам помогать не стану. Пойми меня, не хочу я здесь копов, понял?

— Берите своего дохлого мудня и валите! — крикнул для ясности парень, которого звали Геггси.

— Да мы не можем: я в смысле: ну куда мы его денем?

— А это уже ваши проблемы. Долбаные кретины. Притащили джанки в чужой дом. Вот пидоры! — Геггси угрожающе наклонил вперед голову.

— Всю вечеринку обломали, — встрял чей-то голос. Как оказалось, он принадлежал тому самому парню с бобриком по кличке Яичница. — Может, хоть сейчас поставите мою долбаную кассету, козлы! Видите, как от вашей музыки парню сплохело, — и он захихикал над собственной шуткой.

Круки переглянулся с Кэлумом. Затем они взяли Бобби под руки с двух сторон и вынесли его из квартиры на лестничную площадку.

— Жаль, что все так повернулось, друзья, Этот ваш кореш, он клевый был парень? — спросил Чиззи.

Кэлум и Круки молча посмотрели на него.

— Слушайте, друзья, конечно, сейчас момент неподходящий, но я хотел вас спросить — я тут билеты рождественской лотереи распространяю:

— Я уже купил, — сказал Кэлум.

— Ну тогда ладно, — сказал Чиззи, слегка расстроившись.

Круки и Кэлум начали стаскивать Бобби по лестнице. К счастью, он оказался легким и маленьким. Гиллиан и еще одна девушка вышли из квартиры вслед за ними.

— Все веселье испортили, пидоры, — огорченно сказал парень, которого звали Яичница, когда за ними захлопнулась дверь.

— Совсем спятили, — сказала вторая девушка Кэлуму и Круки. — Вы что, на улицу с ним собрались?

Друзья промолчали в ответ. Худшие из галлюцинаций уже остались позади, но ноги были по-прежнему резиновыми, а реальность — слегка искаженной.

— Интересно, что они с ним будут делать? — сказала Гиллиан.

— Что делать-то будем? — спросил Круки, продолжая спускать тело Бобби вниз по лестнице.

Бобби, хотя и не был тяжелым, перекатывался у них в руках как бурдюк с водой. Они по-новому ухватились за тело, но тогда ноги Бобби стали цепляться за ступеньки.

— А хер его знает, — огрызнулся Круки. — Сперва надо выбраться из этого долбаного подъезда.

— Тьфу! Я бы даже притронуться к нему не смогла! — сказала вторая девушка.

— Заткнись, Мишель, — цыкнула на неё Гиллиан.

Лестница наконец кончилась, и Бобби выволокли из подъезда на темную, пустынную улицу. Ноги Бобби безвольно тащились по асфальту. Гиллиан и Мишель сперва шли сзади на расстоянии нескольких футов, затем стали время от времени забегать вперед. Если же они видели, что кто-то идет навстречу, то переходили на другую сторону улицы.

— Первый раз мертвяка вижу, — констатировала Гиллиан.

— А я видала. Дедушку. Я видела, как его в ящик заколотили.

— Как в ящик? — переспросила Гиллиан, которой представилось, что это и было причиной смерти дедушки.

— Ну, священник: церковь: все такое: — с неожиданной грустью в голосе разъяснила Мишель.

— Ах вот оно что: — дошло до Гиллиан. Затем она вновь посмотрела на Бобби. — Деньги у него при себе есть?

Круки и Кэлум остановились.

— Бедный мудел мертв»! Нас могут обвинить в убийстве! Мы не можем везти его в такси!

— Мое дело — предложить, — сказала Гиллиан.

— Угу, — Круки посмотрел на Кэлума. — Её дело — предложить. Круто, Кэл. Девки — они все такие:

Кэлум был готов взорваться. Это был Бобби. Тело Бобби. Он вспомнил ту ночь у костра и как они с Бобби задавали другим однокашникам жару. Бобби Престон. Он вспомнил, как они играли в ИРА и в УДА вместе с Бобби. Он вспомнил, как выстрелил в Бобби из пугача, и Бобби притворился мертвым, и как он лежал в густой траве на обочине шоссе. Когда он встал, на спине к его тенниске прилипло собачье дерьмо.

Теперь Бобби уже не прикидывался мертвым, а в дерьме были они все по самые уши.

— Заткнитесь: ЭТО ЖЕ БОББИ: о, блин! — простонал Кэлум, внезапно остановившись. Он наконец заметил, что рядом с ними медленно едет полицейский автомобиль. Мысли его перекинулись с Бобби на собственную персону. Он понял, что его жизнь кончается так же необратимо, как кончалась жизнь Бобби — тихо, в кресле-качалке, от такой большой дозы героина, когда человек уже сам не понимает, что медленно умирает. Кэлум подумал о своей подружке Элен: увидит ли он её когда-нибудь снова?

Коп выполз из машины, оставив своего напарника за рулем.

— У вас все в порядке, ребята? — Он посмотрел сперва на Бобби, затем на Круки и Кэлума. — Ваш дружок. Видать, крепко надрался.

Кэлум и Круки смотрели на полицейского. У того был расплющенный нос с двумя огромными дырами вместо ноздрей. Кожа имела нездоровый розовый оттенок и напоминала сырую свиную сардельку, а глаза — тусклые и глядящие в разные стороны — располагались на дне глубоких впадин в похожей на картофелину голове.

«Это все кислота, — подумал Круки. — Все эта долбаная кислота».

Кэлум и Круки переглянулись поверх безвольно болтавшейся головы Бобби.

— Вроде того, — наконец ответил Круки слабым голосом.

— Вы тут никакого беспорядка не видели? Ну, там, несколько психов, бьющих витрины:

— Не, ничего мы не видели, — сказала Мишель.

— Да, дружок ваш совсем трубился, — сказал полисмен, подозрительно разглядывая Бобби. — Я бы на вашем месте отвел его домой.

Покачав пару раз своей головой-обрубком, коп презрительно фыркнул и наконец уехал.

— Мать твою так: нам кранты, приятель! Полные кранты! — простонал Кэлум.

— А это дело, — сказал Круки, — что легавый сказал.

— А? — переспросила Мишель.

Кэлум недоверчиво уставился на Круки.

— Ты послушай: если нас притормозят с его телом, то мы точно сядем. Но если мы отнесем Бобби к нему домой:

— Блин, — Кэлум покачал головой. — Лучше уж его прямо здесь бросить.

— Нет, что ты! — сказал Круки. — Сразу расследование начнется, понял?

— Плохо я соображаю, — простонал Кэлум. — Чертова кислота:

— На кислоте сидят только психи, — отрезала Гиллиан, жуя резинку.

Круки стал смотреть, как одна сторона её лица вздувается и трясется при каждом жевке.

— Я знаю, что нужно сделать. Отвезем его в больницу. Несчастный случай. Скажем, что нашли труп на улице, — внезапно оживившись, предложил Кэлум.

— Нет, они все узнают: время смерти: — возразил Круки.

— Время смерти: — зловещим эхом отозвался Кэлум. — Да я этого мудела даже не знал. Я в смысле — было дело, дружили в лохматом году, но потом разошлись, понял? Первый раз за долгие годы на него напоролся, понял? А он, оказалось, джанки, понял?

Гиллиан приподняла голову Бобби. Кожа была серого цвета, глаза закрыты. Гиллиан оттянула веки пальцами.

— Тьфу: какая гадость: — плевалась Мишель.

— Заткнись на хер! — взвился Кэлум.

— Мертв, как кусок дерьма, — торжественно объявила Гиллиан, закрывая Бобби глаза.

Затем она вытащила компакт-пудру из сумочки и принялась гримировать Бобби лицо.

— Чтобы на мертвяка не так походил, — объяснила она. — Если нас снова тормознут.

— Умница, — одобрил Круки.

Кэлум посмотрел на темно-синее небо, на мертвые, уснувшие окна домов. Горящие фонари только подчеркивали безжизненность призрачного города вокруг. Впрочем, дальше по курсу ярко горела освещенная витрина. Это было заведение, где круглосуточно торговали кебабами.

— Я есть хочу, — заявил Круки.

— Ага, — сказала Мишель. — Я тоже.

Они усадили Бобби на скамейку под деревом у входа в городской сквер.

— Ты, Кэл, посиди с Бобби, а я всем возьму по кебабу, — сказал Круки.

— Погоди, — начал было Кэлум, но остальные уже шли через улицу по направлению к заведению.

— Спокойно, Кэлли, не оставляй его одного! Мы скоро вернемся, — раздраженно крикнул Круки через плечо.

«Вот суки, — подумал Кэлум, — как круто с их стороны: оставить меня здесь, с этим вот: " Он повернулся к Бобби:

— Послушай. Боб, прости меня за этого чувака, но он ни во что не врубается: ну вроде как Иэн и вся наша старая компания: ничего не знали про вирус, думали тогда, что он только через трах передается, вроде того, понял? Вроде это только лондонских педрил касается, а вовсе не наших торчков. А ведь некоторые парни — ну, вроде Иэна, — они на игле только несколько месяцев сидели, Боб: вот непруха! — верно, Боб?..я же тоже проверялся, после Иэна. Понял?

• Предыдущая
• 4/8
• Следующая