Белая ворона - Уэстлейк Дональд Эдвин - Страница 27

• Предыдущая
• 27/56
• Следующая

Утро было ясное, солнечное и морозное, по обеим сторонам дороги тянулись плотные белые сугробы. Иногда навстречу проезжали красные или серо — стальные грузовики с блестящими на солнце ветровыми стеклами, большей же частью дорога была пустынна, и Гроуфилд катил по ней в одиночестве. Дважды его обгоняли легковушки, набитые мужчинами в охотничьих куртках. Они ехали на север, где водился канадский лось. Правда, машин, которые бы направлялись в город с трофеями, Гроуфилд не видел.

Отъехав миль на двадцать от Квебека, он заметил стоящий на правой обочине грязнющий и облупленный грузовичок с кузовом, покрытым зеленой парусиной. Гроуфилд обратил на него внимание лишь тогда, когда увидел, как из кабины вылезает человек в ярко — оранжевой куртке. Спрыгнув с подножки, человек подошел к заднему борту.

Тот ли? А может, это просто осторожный охотник, который не хочет, чтобы в кустах его спутали с лосем? Гроуфилд сбавил скорость, подъехал ближе, и тут человек в оранжевом костюме взмахом руки велел ему притормозить позади грузовика. Гроуфилд остановился, но продолжал сидеть в машине, не заглушая мотор. Человек подошел, и Гроуфилд опустил стекло.

У незнакомца была круглая физиономия, густые усы и южноамериканский выговор.

— Гаспадин Марба есть в гр — рузовик.

— Где именно?

— Вы падазревает? Вы пагадите.

Он кивнул и тяжелой поступью вернулся к заднему борту своего грузовика, зеленая холстина заколыхалась. Гроуфилд взялся за рычаг переключения передач, готовый удрать, если что не так.

Из — под холстины высунулась чья — то голова. Ее обладатель наскоро посовещался с человеком в оранжевой куртке, потом взглянул на Гроуфилда, кивнул и исчез. Спустя минуту из кузова высунулся Марба и жестом попросил Гроуфилда подойти.

— Ладно, — сказал Гроуфилд, хотя никто не мог услышать его. Заглушив мотор, он выбрался из машины и подошел к грузовику. Человек в оранжевой куртке одобрительно сказал:

— Карашо. Падазревает — это карашо.

— Благодарствую, — ответил Гроуфилд и, едва заметно кивнув, взялся за борт.

— Минутку, — сказал Марба. — У нас тут есть приставная лесенка.

Он снова скрылся из виду, и мгновение спустя из — за зеленой холстины показался конец лестницы. Поставив ее на землю, Гроуфилд забрался в кузов. На скобе вверху висела тусклая лампа, а в кузове было полно людей и вещей, которые отбрасывали многочисленные тени. Тем не менее Гроуфилд разглядел грустную и немного виноватую улыбку на лице Марбы и дула двух пистолетов в руках его дружков. Гроуфилд показал им свои руки, в которых ничего не было, и застыл на месте, не делая резких движений.

— Зачем это? — спросил он.

— Маленькая предосторожность, — ответил Марба. — Извините за причиняемые неудобства. Разденьтесь, пожалуйста.

— Что?

— Мы припасли для вас новую одежду, — Марба указал на карточный стол, стоявший посреди кузова. На нем лежала груда разного барахла, в том числе носки и нижнее белье.

Гроуфилд огляделся. Кроме двух латиноамериканцев, наставивших на него пистолеты, и их соплеменника на улице, тут был какой — то тип восточного обличья, он стоял между Гроуфилдом и задним бортом. Ближе к кабине расположились еще четыре представителя разных рас и народностей. Они доставали из ящиков ручные пулеметы.

— Вы слишком умны, чтобы помышлять о бегстве, Гроуфилд, тихо сказал Марба.

— Зачем вам моя одежда?

— Мы не сразу поняли, что вы имели в виду, когда сказали Карлсону, что намерены надеть свое радио. Не включить, а именно надеть. Разумеется, мы не услышали никакого звука, похожего на шум работающего приемника.

— О — о! — воскликнул Гроуфилд. — Верно, вы же подслушивали.

— И с немалой выгодой для себя, — сказал Марба. — Кстати, мы немного торопимся, поэтому буду очень вам признателен, если вы согласитесь одновременно и переодеваться, и вести переговоры.

— Сейчас мне нечего вам сказать, — заявил Гроуфилд и неохотно переоделся.

Все пришлось ему впору, только ботинки жали.

— Я был в своих башмаках, — сообщил он Марбе. — Люди Карлсона мне их не давали.

— Лучше не рисковать, — ответил Марба. — Уж не обессудьте. — Эти слишком жмут. — Может быть, разносятся?

— Вы причиняете мне неудобства, — сказал Гроуфилд, завязывая шнурки. Тем временем его одежду свернули в узел и отдали человеку, стоявшему возле грузовика.

— Этот тюк поедет в другое место? — спросил Гроуфилд.

— И мы тоже, — ответил Марба. — К сожалению, не могу предложить вам лучшего сиденья, чем вот эта доска у борта. Устраивайтесь.

— Все же лучше, чем стоять в таких ботинках.

— Мы пытались найти башмаки вашего размера. Мне очень жаль.

— Мне тоже, — сказал Гроуфилд и уселся на доску, прибитую к борту грузовика. Марба сел рядом и кивнул одному из своих людей. Тот постучал дулом пистолета по кабине, и через несколько секунд машина тронулась.

— Наверное, не имеет смысла спрашивать, куда мы едем, сказал Гроуфилд.

— Отчего же? Мы едем на север, в леса. — Марба едва заметно улыбнулся. — Не унывайте, Гроуфилд, мы вас не убивать везем.

— Тогда зачем?

— Мы решили, что лучше всего подержать вас под замком до тех пор, пока наши дела не будут закончены. В понедельник вас выпустят.

— Вы собираетесь запереть меня на трое суток?

— Да.

— В северных лесах, среди зимы, в башмаках, которые хуже колодок?

Марба улыбнулся и похлопал Гроуфилда по коленке.

— Я уверен, что чувство юмора поможет вам перенести все тяготы, — сказал он.

• Предыдущая
• 27/56
• Следующая