Полицейские и воры - Уэстлейк Дональд Эдвин - Страница 37

• Предыдущая
• 37/50
• Следующая

На следующий день оба приятеля работали в утреннюю смену, и они поехали в город на машине Джо, испытывая мучительную головную боль после вчерашней пьянки, невыспавшиеся и раздраженные жарой, которая донимала их с самого утра. Похоже, им предстояло тяжелое дежурство.

По радио передавали новости, самой горячей из которых было вчерашнее ограбление. Первое сообщение звучало так.

"Двое мужчин в форме офицеров полиции и, по всей вероятности, воспользовавшиеся машиной, принадлежащей полиции Нью-Йорка, скрылись вчера с похищенными ими ценными бумагами почти на двенадцать миллионов общей стоимостью, что считается крупнейшим ограблением в истории Уолл-стрит”.

– Уже двенадцать миллионов? Вот это здорово!

– Ерунда, – сказал Джо. – Это они хитрят для страховой компании, все так делают.

– Ты так думаешь?

– Уверен.

Том усмехнулся:

– Я скажу тебе, что мы сделаем. Не важно, сколько там, десять или двенадцать миллионов, но мы отдадим их Вигано за два миллиона, как и договорились.

Джо подмигнул, засмеялся и тут же схватился за голову. Потирая ноющий висок, он продолжал посмеиваться:

– Потому что мы – копы честные, вот и все.

– Да, честные и скромные, – улыбнувшись, сказал Том. По радио продолжали говорить об ограблении. Диктора сменил репортер, который брал интервью у комиссара полиции. Журналист спрашивал:

– Допускаете ли вы, что это действительно были офицеры полиции?

У комиссара был низкий бас и спокойная, полная достоинства манера говорить, вызывающая в воображении важную походку толстяка.

– На данный момент мы так не считаем. Не думаем, что это преступление совершено полицейскими. Разумеется, люди в полиции далеки от совершенства, но вооруженное ограбление не является типичным полицейским преступлением.

Репортер:

– Возможно ли, что они на самом деле воспользовались для бегства патрульной полицейской машиной? Комиссар:

– Вы хотите сказать, украденной? Репортер:

– Ну.., украденной или позаимствованной. Комиссар:

– Это предположение сейчас изучается. Расследование еще не закончено, но до сих пор мы не получили сведений об украденных полицейских автомобилях.

Репортер:

– Или о заимствованных. Комиссар (слегка раздраженно):

– Да, или о нанятой. Репортер:

– Но эта возможность тоже проверяется?

Комиссар (медленно и веско, явно с трудом сдерживаясь):

– Сейчас проверяются все версии. Джо сказал:

– Этот умник мог бы от него отстать со своим “заимствованным” автомобилем.

– Отсюда нам ничего не грозит, – сказал Том. – Ты же знаешь, мы этот вопрос проработали, так что им нипочем не догадаться, какую машину мы использовали.

– Говоришь, отсюда ничего не грозит? – воззрился Джо на приятеля. – Ты имеешь в виду, что нам грозит что-то другое?

– Да нет, ничего нам не Грозит, – ответил Том. – Просто ты говорил о машине, вот и все. Я сказал, что через машину им до нас не добраться.

– Это я и без тебя знал. – Джо щурился на сверкающий под солнцем поток автомобилей впереди. – Нужно было надеть солнечные очки.

Том взглянул на приятеля:

– Да мы и так в очках!

– Что?! – Джо коснулся лица и нащупал на носу очки. – Господи, но до чего же ярко светит солнце! – Он опустил очки на переносицу, посмотрел на слепящий свет и снова водрузил их на место. – Нужно было надеть две пары.

– Тише! – сказал Том. – Они продолжают говорить об этом. Новый репортер расспрашивал инспектора из центрального округа, который занимался данным расследованием.

Репортер:

– У вас уже появились какие-либо версии или ниточки? Газетчики постоянно задают этот вопрос, на который нельзя отвечать, пока идет расследование, о чем они прекрасно знают, и все равно спрашивают, и человек вынужден как-то выходить из положения. Инспектор:

– На данный момент нам удалось только установить, что это дело похоже на ограбление, совершенное сотрудниками конторы. Они отлично знали, что брать: оборотные документы – это те же деньги.

Репортер:

– Они взяли только бумаги на предъявителя, не так ли?

Инспектор:

– Именно так. Грабители выразились совершенно определенно, объясняя задание девушке, которую послали в хранилище. Они хотели получить только ценные бумаги на предъявителя, каждая не меньше чем на двадцать тысяч, и не больше чем на сто тысяч.

Репортер:

– И именно эти бумаги девушка передала им?

Инспектор:

– Совершенно точно. На общую сумму около двенадцати миллионов долларов. Репортер:

– А что вы скажете о том, что грабители были в полицейской форме? Инспектор:

– Я считаю, что это было сделано в целях маскировки. Репортер:

– То есть вы убеждены, что грабители не имеют отношения к полиции?

Инспектор:

– Абсолютно убежден.

– Чем дальше, тем хуже, – пробурчал Джо. – Нам повезет, если они не устроят опознание всех полицейских города, чтобы Истпул посмотрел на каждого из нас.

– Не дай Бог! – отозвался Том.

– Если они решат это сделать, то надеюсь, что прямо сегодня утром. Сейчас я сам себя не узнаю, – сказал Джо.

– Вчера мы с тобой уж слишком надрались. Больше так нельзя.

– Уж во всяком случае, перед работой.

– Нет, ни в каком случае. А то ты и так растолстел. Джо искоса посмотрел на приятеля, затем снова перевел взгляд на дорогу:

– На себя посмотри!

У Тома не хватило сил обидеться.

– Так или иначе, через год нам уже больше никогда не придется таскаться на работу. Представляешь, никогда!

– Вот об этом я хочу поговорить с тобой, – сказал Джо.

– О чем это?

– Насчет того, сколько нам еще здесь болтаться.

– Снова начинаешь? – вскинулся Том. Хотя голова у него так и раскалывалась от боли, Джо напористо заявил:

– Год – слишком долго! За это время черт знает что может случиться. Можешь поступать как хочешь, а я кладу на это дело шесть месяцев.

– Мы же договорились...

– А ты подай на меня в суд! – сказал Джо и уставился на шоссе.

Том с закипающей злостью смотрел на друга. Но затем вдруг она бесследно исчезла, уступив место крайней усталости. Отвернувшись в сторону, он пожал плечами и равнодушно сказал:

– Делай как хочешь, мне все равно.

Несколько минут они молчали. Потом Джо заметил:

– Кроме того, нам еще нужно подумать о Вигано. Том продолжал смотреть в боковое окно. Идея насчет шести месяцев его не бесила, в глубине души он согласился с ней, хотя ни за что не признался бы в этом. Но проблема с Вигано была отдельной, большой проблемой.

– Да, верно, – сказал он.

– Мы хотели ему позвонить, – напомнил Джо. – Ты сам позвонишь, да? Ты же с ним знаком.

– Да, конечно. Он ведь со мной обо всем договаривался, как ему звонить, и все такое.

– И когда ты это сделаешь? Сегодня днем?

– Нет, только не сегодня, -” сказал Том. – Сегодня не такой день, неподходящий.

– Почему?

– Ну, прежде всего, у меня так трещит голова, что я просто не в состоянии думать. А во-вторых, нам нужно пропустить пару дней, может, неделю. Пусть все немного успокоятся после ограбления, прежде чем мы еще что-то провернем.

Джо пожал плечами:

– Не понимаю.

– Слушай, – сказал Том, – к чему спешить? – Он снова начал раздражаться, отчего голова у него еще больше заболела, что, в свою очередь, еще больше сердило его. – Мы же собираемся торчать здесь полгода, так что не так уж важно, когда я позвоню Вигано.

– О'кей, – уступил Джо. – Поступай так, как считаешь нужным.

– У нас нет причин нестись к нему как сумасшедшим. Он подождет.

– Мне-то что, – сказал Джо.

– Просто предоставь мне действовать по моему усмотрению.

– Я так и сделаю. А ты забудь, что я тут наговорил.

– Хорошо, – тяжело дыша, отозвался Том. – Вот и договорились.

• Предыдущая
• 37/50
• Следующая